Моя мама Валентина Ивановна Токарева стала пионеркой в начале 30-х годов, в конце 30‑х - пионервожатой. Именно в пионерском лагере 22 июня 1941 года она узнала о начале войны и вскоре вместе с другими вожатыми ушла на фронт.
Я хорошо помню рассказы мамы о первых пионерских отрядах в Гороховце. Интересно было ее слушать, так и представлялись марширующие по городу дети, барабанщики, горнисты, запевалы. Все пионерские песни своего детства мама помнила до конца дней, хотя нам, ее детям, пионерам 60-х, они были совсем незнакомы, кроме одной «Здравствуй, милая картошка, пионеров идеал». Остальные песни и теперь, думаю, очень мало кто помнит «Бьют барабаны, гремят барабаны…», «Идем по Красной Пресне». Мама напевала их, а мы слушали с улыбкой слова нескладные. Но песни были маршевые, строевые, это точно.
Самый первый пионерский отряд появился в Гороховце в 1925 году при бумажной фабрике «Труд», и не было тогда не то что Дома пионеров или пионерской комнаты, дети собирались просто в проходной, в маленьком деревянном доме. Зато руководство фабрики выдало всем красные галстуки, белые рубашки и мальчикам синие трусы, а девочкам синие юбки. И пусть форма была простенькой, среди детворы всего города она произвела фурор. От желающих вступить в отряд не было отбою, так что малышню вожатым пришлось даже отсеять. Несколько лет в числе этой «отсеянной малышни» была и мама. Но играть вместе с пионерами, маршировать по улицам в хвосте отряда разрешалось всем.
В конце 20-х в Гороховце уже было несколько пионерских отрядов, в большом здании на центральной площади им выделили две комнаты, а потом появился и Дом пионеров. Жизнь здесь била ключом, сборы проходили дважды в неделю, ребята заучивали устав пионерской организации, правила поведения юных пионеров. Им запрещалось драться, ругаться друг с другом, обижать младших, лазать по садам и огородам, мусорить на улицах, грызть семечки… Но на одних запретах и зубрежке далеко не уедешь. Вожатые Федор Белов, Николай Грязнов, Галина Воскресенская рассказывали ребятам о подвигах героев гражданской войны, учили любить Красную Армию и ненавидеть врагов советской страны.
Вожатые были немногим старше своих подопечных, затевали с ними игры, водили в походы, все это с песнями, с горнами, барабанами. Идеологическая составляющая пионерского движения, конечно, сказывалась во всем. Песни были боевые, игры «военные». Пионеров убеждали, что они должны быть бдительными, у республики есть и тайные враги, которые могут быть рядом, так что во всем нужно проявлять смелость, честность и принципиальность. Если товарищ нарушил правила поведения, образцовый пионер должен рассказать об этом на сборе, обсудить нарушителя. Однако образцовых «смельчаков» находилось немного, между собой дети считали, что «разоблачать» провинившихся нехорошо. Да и вожатые, провозглашая какие-то принципы, видимо, не очень настаивали на них. Беспощадного искоренения религиозности в рядах пионеров не было, иначе бы половина детей из первых отрядов оказались за бортом организации, потому что дома практически у всех были иконы, родители ходили в церковь. Так что пионеров, носящих крестики, позором не клеймили.
Вскоре появились и первые летние пионерские лагеря. Любопытно, что средства на их открытие дети собирали сами, вожатые выдавали им жестяные банки, выкрашенные в красный цвет, и детвора ходила с ними по городу, настойчиво предлагая жителям сделать взнос в пионерскую копилку.
Первый летний лагерь разбили по соседству с городом, у деревни Городищи, здесь и до Клязьмы рукой подать, и лес рядом. В этом пионерском лагере вплоть до начала войны мама и выполняла свое комсомольское поручение - была пионервожатой.
Жили и дети, и взрослые в походных армейских палатках, которые протекали во время дождя. Тогда всем лагерем с шумом и гамом бежали в деревню, все это воспринималось как веселое приключение.
Игры, похожие на всем известную «Зарницу», были суровее, они проходили не только днем, но и ночью. «Группа диверсантов»-комсомольцев «нападала» на лагерь, и пионеры должны были во что бы то ни стало спрятать планшет с «секретными данными», стоять на посту у палаток и знамени, не поддаваясь на «провокации». При этом неизвестно было, кто играл азартнее, комсомольцы «диверсанты» или пионеры. Порой жаркие споры о том, кто победил, разрешал только начальник лагеря. Он всегда был на стороне младших - к полному их восторгу.
Шло время, пионерские лагеря ширились и разрастались, в Городищи стали привозить и деревенских детей, но потом лагеря для них организовали в школах. Походные палатки ушли в прошлое, но и пионерам, и вожатым той поры больше всего запомнились именно эти, неудобные, неблагоустроенные, но такие веселые палаточные лагеря.