30 августа 2012 в 00:38

Василий Герзель: «В случае ядерной войны нас накрыло бы первыми»

Фото: Фото Виктории Смирновой
 У владимирца Василия Михайловича Герзеля в этом году двойная годовщина: 1 сентября ему исполнится 80 лет, а ровно полвека назад в эти же дни он был в составе группы советских войск, высадившихся на Кубе с атомными ракетами. Мир больше никогда не подходил так близко к ядерной войне. Те события вошли в историю как Карибский кризис.




Тулупы не понадобились
- Василий Михайлович, как вам довелось отправиться на Кубу?
- Я был начальником клуба управления дивизии РВСН, располагавшейся в Ромнах Сумской области. Когда двинулись эшелоном, известно было лишь название: операция «Анадырь». По названию многие думали, что нас направят на север, взяли лыжи, тулупы. А поехали на юг, в Николаев на Черном море. Там полковник Бочаров из Главного политического управления под большим секретом рассказал, что настоящее направление ‑ Куба. И поручил мне как замначальника эшелона собрать у людей все партбилеты. Их направили на хранение в Москву. Так что не только солдаты, но и офицеры, и даже мой начальник тогда не знали, что впереди - Куба.
- Вы ведь путешествовали под видом гражданских?
- Мы на складе подобрали одежду - от костюмов до белья и носков все было гражданское. Военную форму в мешках с именными бирками загрузили на тот же пароход. Так эшелон за эшелоном на Кубу уходили воинские части на гражданских сухогрузах. Мне выпало обеспечивать на судне информационную безопасность похода. В плавание мы вышли в июле 1962 года на сухогрузе «Пирогов».
Перед проходом через Босфор возник волнительный момент, когда к нам на борт должна была подняться турецкая санитарная комиссия. План у нас был такой: если турки заглянут в трюм, оттуда их больше не выпускать и следовать дальше.
- А что было в трюме?
- Прежде всего - личный состав, хоть и в гражданской одежде, но при оружии. Ракет на нашем корабле не было, но были средства технического обеспечения для ракетных войск. Которые, конечно, не были похожи на сельхозтехнику для Алжира ‑ а такая была у нас легенда для прохода по Средиземному морю. Но если бы турки заглянули в трюм, они бы все поняли. Однако помощник капитана дружелюбно, с бутылочкой и закуской, встретил проверяющих, спустившись на их катер. Те выпили вместе с нашими, закусили и ничего смотреть не стали. Когда проходили через Босфор, видели в нескольких десятках метров от нас стамбульские рестораны на набережной с отдыхающей публикой. Я был одним из тех, кто следил, чтобы на корабль с берега не набросали подрывной литературы. Обошлось.
- Что запомнилось особенно из этой небывалой одиссеи?
- В Средиземном море и в Атлантике нас беспокоили самолеты и вертолеты НАТО. Как только они приближались, все укрывались внизу. На палубе кроме экипажа оставались только начальник эшелона и я. В вечернее время, когда подходили к Гибралтару, перед нами прошла подлодка ‑ не знаю, чья. До этого все еще действовало указание идти на Анадырь. И только когда вышли в Атлантику, капитан корабля официально вручил нам пакет с маршрутом на Кубу, информацией о государстве и целью операции. А задача для нас, политработников, - провести воспитательную работу с личным составом. Жара в трюме была под 40о, а почти все сидели внутри. Мы лишь открыли люк под тентом, чтобы хоть немного в трюм воздух поступал. И группами выводили людей подышать. 17 суток мы были в пути.
На грани большой войны
- Но все ведь понимали, что, возможно, вы плывете на войну?
- Конечно. Но когда мы беседовали с людьми, не было случая, чтобы кто-нибудь из офицеров, сержантов или солдат возмущался, что, дескать, нас обманули. Приказ есть приказ.
- Как кубинцы встретили?
- Кубинский народ относился к советским солдатам с таким дружелюбием и признательностью, что трудно выразить. «Русо компаньеро» (русский товарищ) ‑ это означало «лучший друг». Отношение было великолепное.
- Сколько пробыли на Кубе?
- Я был ровно 3 месяца. Самые тяжелые дни пришлись на 26-29 октября, когда мир был ближе всего к ядерной войне. Только в середине 80-х годов режим секретности был снят, и мы смогли открыто говорить, что были на Кубе в 1962 году. До этого в наших послужных списках значилось ‑ «выполнял правительственное задание».
Тогда было рассчитано, что американские ракеты с баз в Италии и Турции могли долететь до Москвы за 10 минут. А наши с территории СССР ‑ до 30 минут. А когда несколько советских ракет были готовы к пуску на Кубе, президент США Кеннеди узнал от своих ученых и военных, насколько велика опасность. Вот тогда и пошел курс на смягчение позиций. Наши в свою очередь дали в открытом радиоэфире согласие выводить ракетные войска с Кубы. Американцы тоже выполнили условия договоренностей: вывели ракеты из Турции и Италии и сняли военную блокаду Кубы. С тех пор попыток военного вторжения на Кубу не было.
Борьба за признание
- Василий Михайлович, Вы один из тех, кто добивается признания участников операции на Кубе участниками боевых действий. Однако правительство пока на это не идет. Какие вы приводите аргументы? Как их воспринимают власти?
- Когда секретность была снята, я по поручению из Москвы стал собирать на территории нашей области всех, кто был тогда на Кубе. Насчитал 99 человек. Из них в живых сегодня осталось 64, почти все инвалиды. В общей сложности численность группировки наших войск на Кубе достигала 43 тысяч. Сегодня в живых на территории России около 2-х тысяч. Я не могу даже сосчитать, сколько раз я был в приемной президента и сколько писем туда направил за эти годы. Мне отвечают из Минобороны: «Военнослужащие, направлявшиеся на территорию Республики Куба в период ее военной блокады (Карибский кризис), не принимали участия в боевых действиях». Я возражаю: как не принимали? Если на территории Кубы есть мемориальный комплекс, где похоронены 69 наших военнослужащих. Они погибли от рук контрас, которые тогда действовали на Кубе. В донесениях о них писали: «Погиб в автокатастрофе». Но ведь есть 10-й том «Книги памяти», где эти 69 погибших перечислены.
Бывший начальник Генштаба генерал Квашнин еще в 2001 году обратился в Госдуму с ходатайством, чтобы нас приравняли к участникам боевых действий. Его поддержали командующие родами войск. И потом Госдума дважды обращалась в правительство с проектами дополнений к соответствующим законам. Все тщетно. То есть депутаты были за нас, а вот в правительстве принимали решение, видимо, те, кто во время операции на Кубе под стол пешком ходил.
- Вы на Кубе понимали, что если начнется обмен ядерными ударами, вы окажетесь на передовой?
- Мы понимали, что если война начнется, нас накроет первыми. Войска денно и нощно готовились, устанавливая ракеты. Но паники не было никакой. Никто не пытался бежать, скажем, в Гуантанамо, где была и есть американская база. Вся Куба была тогда вооружена и находилась на позициях, вместе с кубинцами были и наши солдаты. Маршал Язов, бывший министр обороны СССР, был на Кубе командиром полка. Его батальоны участвовали в боевых порядках. То же довелось заместителю председателя областного совета ветеранов и руководителю нашей областной организации воинов-«кубинцев» Николаю Шмуратко, который на Кубе командовал взводом. Вокруг острова маячили американские корабли, обеспечивавшие военную блокаду. Кстати, во всех справочниках указано: военная блокада ‑ это вид боевых действий.
Когда 25 октября стало известно, что 400 американских самолетов могут начать бомбить в том числе и штаб нашей дивизии, вышел приказ, чтобы все документы были подготовлены к сожжению. Над Кубой был сбит американский самолет-шпион У-2. Конечно, нашей ракетой, хотя ответственность взяли на себя кубинцы. Но все это не берется во внимание нашим правительством. Кстати сказать, в Украине в 1995 году все участники Карибского кризиса были признаны участниками боевых действий.
Мы продолжаем бороться за признание участниками боевых действий. По разным направлениям. На днях встречался с сенатором Синягиным по этому поводу. Мы не сдаемся!
- Василий Михайлович, спасибо за рассказ об одном из ключевых событий XX века. Примите самые теплые поздравления с приближающимся 80-летним юбилеем и пожелания еще как можно дольше сохранять бодрость духа, активность и оптимизм.

Справка «ВВ»
Василий Михайлович Герзель родился 1 сентября 1932 года в селе Большие Селища Ровенской области в крестьянской семье. В 1952 году поступил в Одесское артиллерийское училище особой мощности. Окончил по первому разряду. В части был направлен на комсомольскую и политическую работу. Большая часть воинской службы связана с Ракетными войсками стратегического назначения.
В 1962 году принимал участие в операции «Анадырь». С 1968 года служил на ракетном полигоне «Капустин Яр», когда шла разработка ракеты «Тополь». В 1974 году переехал служить во Владимирскую 27-ю ракетную армию, где в 1982 году вышел в отставку в звании подполковника.
Работал в гражданской обороне, областном театре драмы. Более 20 лет - в Российском авторском обществе. Позже - на кабельном телевидении. Работает Василий Михайлович и сегодня - в интернет-компании.
Заслуженный работник культуры РСФСР. Почетный профессор РАЕН. Член Союза журналистов России. Награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» и многими медалями. В 1988 году Василию Михайловичу вручена Грамота Верховного Совета СССР как воину-интернационалисту, а также кубинская медаль воина-интернационалиста.



Автор:
^
Нашли опечатку в тексте? Выделите её и нажмите Ctrl + Enter.
19 минут назад Во Владимирской области суд приговорил двух наркоторговцев 7 годам заключения
Киржачский районный суд Владимирской области вынес приговор в отношении двух наркоторговцев. Их признали виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Об этом сообщает пре…
26 минут назад Жители Владимира прибегают к услугам каршеринга в поездках в другие регионы
За год количество посетителей платформ для краткосрочной аренды автомобиля из Владимирской области увеличилось на 20%. В то же время длительность использования водителями из региона сервисов российского каршеринга в 2023…