Лазареты и пожертвования
Первая мировая затянулась. Владимирская губерния продолжала отправлять на фронт воинов и принимать раненых. Не только больница «Красного Креста» во Владимире, открытая прямо перед войной, превратилась в госпиталь. Лазареты созданы были по всей губернии.
Действовал Владимирский губернский земский комитет помощи раненым. Уездные земства взяли на себя устройство военных госпиталей, оказывали, как сейчас говорят, социальную поддержку солдатским семьям.
Даже в сельской местности находили возможность разместить на излечение хотя бы по нескольку десятков раненых воинов. К приему раненых подключилась и церковь. Лазареты были открыты при епархиальном мужском училище во Владимире, при монастыре в Боголюбове, при Успенской Флорищевой пустыни (ныне Нижегородская область). Всего в губернии во время Первой мировой было создано около 90 лазаретов.
Спустя четверть века, в 1941 году, с началом Великой Отечественной Владимир и его окрестности снова станут принимать раненых, но в гораздо большем количестве. «Все для фронта, все для Победы» - владимирцы отдавали свои сбережения, помогали Советской армии.
Однако эта традиция была заложена еще в Первую мировую. В 1916 году (как и в предыдущие военные годы) в губернии собирали деньги, одежду, обувь для армии и солдатских семей. Всего владимирское земство за два первых военных года истратило на эти цели до полумиллиона рублей.
Губернаторская семья и в мирное время личным примером поощряла благотворительность, а уж в военное время и подавно. Супруга губернатора Владимира Крейтона Мария Львовна возглавила дамский комитет, который занялся сбором и пошивом белья, теплых вещей для раненых и воюющих.
Так же, как и потом в Великую Отечественную, городские школьники работали на крестьянских полях. Еще летом 1915 года на общественных началах был организован владимирский Комитет по оказанию трудовой помощи на полях. Помогали в основном семьям, оставшимся без мужчин - они были призваны в армию. Известно, что вместе с педагогами убирать урожай вышли учащиеся реального училища из Владимира.
Беженцы и пленные
Еще одной заботой для владимирцев стали беженцы из западных губерний империи. Уже с августа 1915-го, по предписанию губернатора Крейтона, в городах действовали особые комиссии по призрению беженцев.
К концу 1915 года во Владимире осело около двух тысяч человек. Их размещали где только возможно. В архиве сохранился рукописный рапорт от 4 ноября 1916 года губернатору от игуменьи Переславского Федоровского девичьего монастыря Евгении о призрении 126 девочек-беженок в обители.
С военнопленными, попавшими в нашу губернию, обращались очень бережно. Он могли спокойно выходить за пределы мест содержания. В начале войны пленных немцев, австрийцев, чехов и венгров вообще не привлекали к труду. Но чем больше местных тружеников уходило на фронт, тем труднее было найти свободные руки для нужных воюющей стране работ.
Архивный документ сообщает о том, что с помощью пленных ремонтировали мост на Московско-Нижегородском шоссе. Работали пленные в сельском и лесном хозяйстве, группу специалистов из пленных набрали на военные заводы. А к концу года пленные уже подрабатывали сами, где и кем хотели. Пройдет 25 лет, и это повторится ‑ и беженцы, и пленные. Правда, режим содержания плененных солдат фашистской армии будет другим.
Пионеры ВПК
Военно-промышленный комплекс Владимирской области закладывался сто лет назад, в 1916 году.
С началом Первой мировой все подходящие мирные производства заработали на военные заказы. Текстильные фабрики шили обмундирование. Мастерские мануфактуры Баранова в деревне Струнино и при фабрике Каретниковой в Тейкове наладили выпуск фугасных гранат, чугунных снарядов для бомбометов, стальной шрапнели. При фарфоровом заводе Кузнецова в Дулеве тоже приспособились производить снаряды, а на фабрике Демидова в Вязниках - взрыватели. Всего во Владимирской губернии в 1916 году по военным заказам работало 151 предприятие.
Но все равно оружия на фронте не хватало. В октябре 1915 года был объявлен сбор винтовок от населения: «1) 3-лин. казенного образца; 2) японские; 3) австрийские: системы Манлихера и системы Маузера и 4) турецкие». За русскую винтовку власти платили 20 рублей и 2 рубля за штык к ней, за иностранную - 15 рублей и 2 рубля за штык. При этом «никакой ответственности за хранение винтовок без разрешения» не полагалось.
В то же время в губернии появились военные заводы - Владимирский пороховой завод и Ковровский пулеметный (оружейный). Владимирский пороховой завод строился с 1914 по 1916 год в Покровском уезде для нужд флота. Рабочий поселок этого завода в советское время стал городом Рошаль Московской области. Рошальское химическое предприятие, внесшее большой вклад в «оборонку», просуществовало ровно 90 лет ‑ до 2006 года.
Ковровский пулеметный завод начинался в 1916 году как совместное предприятие с иностранными инвестициями. Проект «раскручивался» очень серьезно, широко. Об этом можно судить даже по эскизу фасада завода, хранящемуся в Госархиве Владимирской области.
Пулеметный завод в Коврове «Первое Русское акционерное общество ружейных и пулеметных заводов» с участием датских партнеров начали строить осенью 1916 года. Первые пулеметы с конвейера сошли через год, к самому концу войны. Сегодня бывший Ковровский пулеметный - «Завод имени Дегтярева».
Дефицит
На заводах и фабриках в 1916 году было неспокойно. Революционную пропаганду усиливала нехватка продуктов. Из Петербурга шли суровые телеграммы, как, например, эта от помощника правителя канцелярии МВД из Петербурга: «До сведения моего дошло, что (на) многих заводах, изготовляющих предметы государственной обороны, ощущается недостаток топлива, а также продовольствия (для) рабочих, прошу немедленно путем сношения с заводоуправлениями выяснить потребности этих заводов и принять самые решительные меры (по) безостановочной и срочной доставке заводам продовольствия и всего необходимого для своевременного изготовления заказов».
Губернские власти пытались не допустить протестных настроений. Крейтон разослал циркуляр, по которому полиция обязана была воздействовать на фабрикантов, чтобы те снижали социальную напряженность. Хозяева пытались задобрить рабочих дополнительными пособиями к Пасхе и другим праздникам.
К осени 1916-го дефицит в городах усилился. Полиция вела мониторинг цен на необходимые продукты. А 21 октября 1916 года губернатор запретил повышать цены на жилье. Крейтон был вынужден утешать народ разъяснениями, как власти распределяют поступающие в регион продукты. Например, о сахаре: «Мною получено уведомление Центрального Бюро по распределению сахара в Империи, что на октябрь месяц на всю Владимирскую губернию будет отпущено только 81 тысяча пудов сахара, то есть 3.240.000 фунтов... Из отпущенного на губернию сахара надо удовлетворить лечебные заведения, аптеки, булочные, наиболее необходимые населению чайные, трактиры, станционные буфеты. Таким образом, принимая во внимание, что население губернии равно 2.173.000 человек, без воинских частей, на долю каждого придется не более одного фунта... Главноначальствующий Крейтон».
Протесты
Как ни старался губернатор экономить скудные ресурсы, кроме рабочих начали «бастовать» и солдаты. В рапорте от 25 ноября 1916 года и.о. владимирского полицмейстера Чемоданов сообщал губернатору, что три роты 82-го пехотного запасного полка «отказались идти на занятия, ввиду невыдачи им хлеба».
И вот подробности: «В 13-й роте разыгрался такой инцидент: когда командир полка вошел в эту роту, на раздавшуюся команду «смирно» никто из солдат не поднялся... На вопрос командира полка, в чем дело, он получил ответ «надо сначала накормить, а потом посылать на занятия». Тогда командир ответил, что не его вина в недостатке хлеба, а губернатора, который запрещает вывозку продуктов. На это несколько солдат, сидевших в отдалении, сказали: «укажите нам этого губернатора». Пройдет всего три месяца и солдаты придут к дому губернатора, чтобы арестовать Крейтона и его супругу.
…Последняя осень империи заканчивалась, открывая новую и, к сожалению, кровавую страницу отечественной истории.