Голоса из закрытой комнаты
Но прежде суд допросил еще двух засекреченных свидетелей. Они из-за опасений за свою жизнь согласились отвечать на вопросы только при условии сохранения в тайне их личностей. Технические возможности в облсуде для этого есть. Свидетеля помещают в отдельную комнату, ключ от которой находится у судьи. Участники процесса общаются с засекреченным свидетелем с помощью радиосвязи. При этом голос свидетеля искажен до неузнаваемости.
У судьи есть конверты с копиями паспортов засекреченных свидетелей, и перед допросом он удаляется в комнату к свидетелю, чтобы удостоверить его личность. В деле свидетель, пожелавший сохранить в тайне свое имя, фигурирует под псевдонимом. Ему разрешается не отвечать на вопросы, которые могут обнаружить его личность, место жительства или место работы.
Подсудимые Мазур и Боброва возражали против допроса засекреченных свидетелей, но тем все же было предоставлено это право.
Первой была подруга убитого Подмаркова под псевдонимом Нина Петрова. Она рассказала со слов Подмаркова, что Боброва якобы шантажировала мужа запретом на свидания с дочерью. В обмен на возможность видеться с ребенком она однажды потребовала военный билет для своего старшего сына от первого брака, а в другой раз ‑ шубу.
Петрова сказала также, что Подмарков скрывал от Бобровой отношения со Светланой Кузнецовой, боялся за нее. Когда Кузнецова забеременела, эти опасения усилились.
Последний раз Подмарков с Петровой встречались 10 июня. Тот, мол, рассказал, что жена приезжала ночью, ломилась в квартиру, была агрессивна, и он ее не пустил. А на следующий день Боброва якобы пообещала мужу: «Жить тебе осталось недолго». Диалог происходил в машине с регистратором, и Подмарков в ответ спросил: «Не боишься, что разговор записывается?»
Второй засекреченный свидетель был назван Марией Ивановой. Это сослуживица Подмаркова, она знала его с 2000 года. Иванова утверждает, что его отношения с женой ухудшились с 2003 года, когда якобы по настоянию супруги он оставил службу и сидел в декрете с ребенком. Что касается спора с Бобровой о квартире, он ранее говорил, что квартира, которую он получил при увольнении, не нужна Бобровой, так как у нее есть жилье в Ногинске. Но она стала претендовать на жилплощадь.
О ночном визите Бобровой к Подмаркову Иванова узнала на следующий день. Тот позвонил ей, попросил встретиться, поделился, что ему стыдно перед девочкой за то, что не открыл дверь, но он не знал, что вместе с Бобровой приезжала и его дочь.
Существенный в показаниях Ивановой - ее диалог с Подмарковым 5 июня после визита Бобровой. Подмарков, по словам свидетельницы, якобы предупредил: «Со мной может что-то случиться. Если что-нибудь произойдет, к этому может быть причастна Боброва. Я и Светлане то же самое сказал». «Что может случиться?» - уточнила Иванова. «Все, что угодно. Этот человек способен на все, вплоть до убийства». Иванова сказала, что Подмарков был встревожен, и она советовала ему найти общий язык с женой.
Общая дочь Подмаркова и Бобровой
Суд допросил в качестве свидетеля 13-летнюю дочь Подмаркова и Бобровой, чей отец был убит, а мать ‑ на скамье подсудимых в качестве заказчицы убийства. Уже полтора года девочка - на попечении у бабушки.
Зоя (имя изменено) похожа на маму и внешне, и характером: уверенная, на вопросы суда отвечает четко, начитанная, хорошо воспитанная, спортивная.
По закону девочка могла отказаться от участия в процессе, но Зоя заявила, что желает дать показания. Судья Сенин предупредил девочку, что она еще не достигла возраста ответственности за дачу ложных показаний, и попросил ее рассказать правду, которая нужна для установления истины. Все общались с девочкой мягко, но вопросы были не детскими.
Зоя ‑ несовершеннолетняя, и ее допрос проходил в присутствии опекуна (бабушки) и социального педагога.
В зал Зоя вошла серьезной, но смущенной. На маму, которая сидела в полутора метрах от места свидетеля, старалась не смотреть. Но быстро освоилась и успокоилась. Вспомнила поездку к отцу 5 июня, когда дверь в квартиру им никто не открыл. Она думала, что папы нет дома. Следующим утром папа встретил их у гостиницы.
- Я была в шоке, не узнала отца. Он стал седой, бледный. Я подумала, что он болеет, - вспоминала девочка, в тот день они все вместе поехали к нотариусу оформлять доверенность для поездки с бабушкой в Сочи. Затем отец отвез их с мамой на вокзал. - Папа сказал маме: «Галя, надо поговорить. Я подал на развод». Мама ответила, что алименты должны быть выплачены, что квартиру будем разменивать и делить, попросила от нее ключи. Мама говорила спокойно, а папа был в неадеквате. Повысил голос. Я боялась, что он сорвется на маму, поднимет руку. Потом, когда мы с ним прощались на вокзале, он обнял меня, просил прощения. Сказал: «Ты взрослая девочка, должна понимать, что люди расходятся. Не переживай». У меня тогда было ноль эмоций, - сказала Зоя и расплакалась. Но затем поведала суду об отношениях с отцом. Они были теплыми до 2013 года, пока Зоя не познакомилась с Кузнецовой.
- Она мне сразу не понравилась, потому что все время отводила папу от меня, не давала нам с ним пообщаться. Ревновала...
После этого два года Зоя общалась с отцом только по скайпу. Все это время функции отца для нее выполнял мамин знакомый, некто Виктор Лотыш.
- Я считала его за отчима. Он делал все для меня: помогал в учебе, одежду подбирал, отвозил на тренировки. Делал то, чего даже папа не делал.
8 июня 2015 года Зоя с бабушкой улетели в Сочи. А через несколько дней, зайдя в «Одноклассники», девочка обнаружила сообщение на своей странице: «Зоя, держись! Помним, любим, скорбим». Но и много довольно злобных комментариев. 12-летняя на тот момент девочка не сразу поняла, в чем дело. Но в конце концов вышла на новости об убийстве на Нижней Дуброве...
Когда Зою попросили рассказать о мамином характере, она передала ей привет от своих школьных педагогов.
- Учителя говорят, что по гроб жизни обязаны маме, - сказала она. - Мама спокойный, грамотный человек, внимательно к работе относилась. Никому кроме нее я не могла столько рассказать...
Зоя и после своих показаний осталась в зале суда. Ей хотелось побыть с мамой хотя бы так. До окончания заседания они не сводили глаз друг с друга.
Теща Подмаркова
Следом допросили мать Бобровой, 71-летнюю пенсионерку. Она назвала дочь «кормилицей» - та работала бухгалтером-юристом сразу в нескольких фирмах, в Ногинске Боброва - известный профессионал. Однако, по мнению матери, дочь слишком увлечена работой и плохо ориентировалась в житейских делах.
О зяте Галина Федоровна отзывается беззлобно. Говорит, нормальные отношения с ним были, взгляды во многом на жизнь совпадали, дочку долгожданную Подмарков любил. После ее рождения уволился со службы и нянчил полгода, буквально с рук не спускал. А во Владимир вернулся, потому что в Ногинске с работой не сложилось. А у дочери, напротив, во Владимире не получилось найти клиентуру. Так и жили по разным городам. Это неизбежно привело к охлаждению в отношениях. Но, по ее словам, конфликтов между супругами не было. Якобы существовала договоренность не препятствовать друг другу жить как хочется.
Мать Бобровой сообщила суду, что в 2014 году дала зятю 50 тысяч рублей в долг. Он тогда в кредит купил «Тойоту», а его на службе вывели за штат, и зарплата резко упала. Расплачиваться с банком стало проблематично. Разговор о возврате долга с ним она заводила не раз и лично, и через Боброву. Но деньги ей Подмарков так и не вернул.
С Мазуром Галина Федоровна знакома, дважды видела его на днях рождения у дочери. Она думает, что Мазур занимался недвижимостью, а Боброва помогала ему с бухгалтерией.
Еще одному другу семьи Виктору Лотышу, которого Зоя воспринимала как отчима, Галина Федоровна дала нелестную характеристику. Мол, невоспитанный, нагловатый. Он, оказывается, успел побывать в квартире Подмаркова на Нижней Дуброве. И, по словам Галины Федоровны, именно Лотыш подталкивал Боброву решать вопрос с квартирой. Сам он был риелтором. Интересно, что в сферу его профессиональных интересов попала и ногинская квартира, в которой жили Боброва с дочерью и Галина Федоровна. Лотыш предлагал продать ее, а на вырученные деньги построить дом. Боброва идеей загорелась, стала подыскивать землю. Лотыш якобы уже нашел покупателя. Но Галина Федоровна как собственник не хотела уезжать в неизвестность из 4-комнатной квартиры с хорошим ремонтом в центре города.
Вынесен первый приговор по убийству семьи на Нижней Дуброве
Владимирский областной суд приговорил жителя города Ногинска Московской области Виктора Смирнова к лишению свободы на срок 18 лет с отбыванием в колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1,5 года. Смирнов признан виновным в убийстве двух и более лиц, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в убийстве женщины, заведомо находящейся в состоянии беременности, совершенном с особой жестокостью, в убийстве с целью скрыть другое преступление, совершенном по найму, в бандитизме, а также по ряду других статей УК РФ.
Уголовное дело было рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства, без исследования доказательств по делу, в связи с заключенным подсудимым досудебным соглашением о сотрудничестве.
Утром 12 июня 2015 года Смирнов и лицо, уголовное дело в отношении которого в настоящее время рассматривается Владимирским областным судом, за обещанное денежное вознаграждение в размере миллиона рублей совершили убийство мужчины, его гражданской жены и ее сына в одном из домов на улице Нижняя Дуброва во Владимире. Убийство мужчины было совершено прицельным выстрелом в голову с близкого расстояния из пистолета с глушителем.
Свидетелями убийства стали сожительница потерпевшего и ее сын 1998 года рождения. Понимая, что они могут изобличить преступников, злоумышленники избавились от свидетелей. Подросток был застрелен на глазах у матери, после чего Смирнов по указанию лидера банды, зная, что женщина беременна, нанес ей ножом не менее шести колото-резаных ран шеи, груди, живота и левого плеча, от которых она скончалась.
Для инсценировки разбойного нападения преступники взяли из квартиры ноутбук и мобильный телефон, которые впоследствии уничтожили.
Кроме того, Смирнов признан виновным в заказном убийстве двух жителей города Ногинска Московской области.
Уголовные дела в отношении двух других членов банды и заказчика убийства рассматриваются в настоящее время Владимирским облсудом.
Приговор в законную силу не вступил.