Взял и понял: вот что заставляет душу петь! Теперь это его лучший друг, а заодно и хлеб. Владимир Евгеньевич играет на свадьбах, в ресторанах и торговых центрах.
Не то чтобы он до этого момента был совсем далек от музыки. В юности он даже окончил Владимирское музыкальное училище по классу кларнета. Саксофон уже тогда манил его, но в Советском Союзе, говорит Владимир Евгеньевич, игре на этом инструменте не обучали – джазовый репертуар был не в чести. Однако студент Трушков инструмент освоил и даже купил себе собственный, чехословацкий.
Но работать пошел фотографом в гостиницу «Клязьма». Снимал туристов на фоне наших достопримечательностей. Работы и заработков хватало: в хорошие выходные в город приезжало по 100 автобусов. Впрочем, в перестройку туристический бум закончился, и зарабатывать на жизнь Владимиру Евгеньевичу пришлось, как и многим в 1990-е, торговлей. Крутился как мог – какая уж тут музыка? Тридцать лет к инструменту не притрагивался.
Но однажды утром проснулся и почувствовал: «Хочу играть для себя!» Приобрел инструмент и стал потихоньку вспоминать азы. Спустя какое-то время вышел на публику. Посыпались заказы. Исполнительское мастерство росло день ото дня, а бизнес такими же темпами загибался. И настал момент, когда играть стало выгоднее, чем торговать. Так Владимир Евгеньевич вернулся на свою профессиональную стезю и обрел радость в жизни.
- Мне настолько саксофон нравится, что, едва открыв глаза утром, я думаю: надо поиграть, надо подержать его в руках, подуть в него, звук его услышать. Это инструмент для души!
И вот уже восемь лет день Владимира Евгеньевича начинается с музицирования. Полчаса - это минимум. Но обычно у пенсионера Трушкова хватает свободного времени, чтобы наиграться вдоволь. Благо соседи по батарее не стучат – Владимир Евгеньевич живет в собственном доме.
Семья и друзья его хобби одобряют. Супруга – так вообще самый главный и внимательный слушатель и авторитетный критик.
- У меня сейчас нет амбиций, чтобы много заработать или сколотить собственный джаз-бэнд. Такие наполеоновские планы только в молодости бывают, - улыбается музыкант. – Я прекрасно понимаю: чтобы достичь чего-то, надо заниматься по 6-8 часов в день. А я начал играть на саксофоне в возрасте. Физических ресурсов уже не столько, как у молодых. Виртуозной техники игры, беглости достичь не мог, поэтому повернул свои усилия в сторону звукоизвлечения - чтобы это было красиво. Так и двигаюсь.
Выбор репертуара тоже не амбициозный - джазовые стандарты и популярные мелодии.
- Я сейчас играю в жующих аудиториях, джаз в истинном понимании здесь не нужен. Джазовые импровизации - это серьезная музыка, которая заставляет слушателя думать, напрягаться. Я играю просто популярную музыку, которая нравится и мне самому, и людям - узнаваемые мелодии, под которые люди кушают с аппетитом. Но играю, прежде всего, для себя.
Сейчас на публику пенсионер Трушков выходит уже не ради заработка, а для удовольствия.
- Когда ты занимаешься музыкой, хочется какой-то публичности. Для своих же собственных эмоций ты должен где-то на публике играть, - объясняет саксофонист.
С тех пор, как Владимир Трушков вернулся в музыку, через его руки прошли десятки инструментов - долго подбирал тот, что понравится звучанием. Сейчас у него – «Холтон», «американец» 1948 года выпуска. И хотя истории его владельцев Владимир Евгеньевич не знает, но особенный дух ощущает. Музыкант «старика» полностью разобрал, почистил, настроил.
- Американские саксофоны звучат прекрасно, я их много перепробовал. Но все-таки у старых инструментов есть душа, - признается Владимир Евгеньевич в любви своему тенору, немного утратившему с годами блеск, но обретшему магические нотки в голосе. Их судьбы чем-то похожи: на склоне лет они, встретившись, обрели гармонию и теперь переживают вторую молодость.
Фото предоставлено Трушковым В. Е.