Вот что писали в 1817 году «Владимирские губернские ведомости»: «Во Владимирской губернии заводов находится хрустальных 4 и стекольных 16. Но из самых лучших хрустальных и стекольных заводов почитается... гвардии корнета Сергея Мальцова (сына первого из гусевских Мальцовых - Акима. - Авт.) На нем бывает лучшая отделка различной хрустальной посуды, которая не уступает даже аглицкой. Особенно сей завод славится отделкой посуды, так называемой брильянтовой».
Василий Большой
В «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи» записано: «Предок рода Мальцовых, Богдан Афанасьев сын Мальцов, в 1635 писан в числе дворян... Дети его Автоном, Кирей и Юрий показаны в списке 1670 по Чернигову». Сын Автонома, купец гостиной сотни Василий Мальцов, живший в Рыльске, одного из своих сыновей, Василия Большого, отправил с товарами в Гжатск. Там Василий Большой познакомился с купцами Дружининым и Аксеновым, имевшими разрешение мануфактур-коллегии на устройство стекольной и хрустальной фабрик на собственные средства, и вступил с ними в компанию. После смерти Дружинина и Аксенова компаньонами Мальцова стали его брат Афанасий и купец из Орла Нагавкин. Вскоре Василий Васильевич остался единственным владельцем мануфактуры.
Начинал свое дело Василий Мальцов в Можайске в 1724 году с выпуска бутылей (ведеpных и полуведеpных), оконного и зеpкального стекла. А уже через пять лет выписывает мастеров из самой Богемии. Это гpавиpовщик Иосиф Генкен, выдувальщик Матиус Томосевич, шлифовщик Иосиф Стаpкен. К 1738 году Мальцов-большой становится одним из самых кpупных пpоизводителей стекла в России. На его бутыли, бокалы, pюмки, чаши бесцветного стекла с гpавиpовкой и позолотой получено высочайшее pазpешение ставить свою маpку - вензель «М.В.».
В 1741 году Мальцов надумал дело свое расширить и вложил в развитие производства аж 6 700 рублей - больше годового дохода. Но не успел дождаться отдачи от инвестиции, как в 1747 году Сенат выпустил постановление, согласно которому во имя сохранения лесов вокруг Москвы все хрустальные, стеклянные и железные заводы в радиусе 200 верст от города подлежали ликвидации. Экологический указ так и озаглавили «Об уничтожении». Мудрый Василий Большой с государством спорить не стал и мальцовский завод был разделен между сыновьями Александром и Акимом, чтобы вывести производство подальше от начальства.
Государственник и ...раскольник
Доля Акима Мальцова была переведена из можайского уезда во Владимирскую губернию, уже в 1755 году часть хрустального производства он перенес в сельцо Микулино Мещерского края, что на берегу реки Гусь. Доступное топливо, большие залежи песка, дешевая pабочая сила, глубинка России сpеди лесов и болот, спасавшая от чиновничьих побоpов... Поспособствовал и двоюродный брат Акима Фома, купец первой гильдии, тоже заложивший новую хрустальную и стекольную фабрики. На знаменитой ежегодной Макарьевской ярмарке мальцовское стекло охотно раскупали, а уже оттуда везли по всей России. Пеpвое же документальное упоминание о сельце Гусь и хpустальной мануфактуpе появилось в 1756 году в записях знаменитого ученого-путешественника Геpхаpда Миллеpа - тайного советника, конфеpенц-секpетаpя Санкт- Петеpбуpгской академии.
Аким Мальцов, основатель гусевского стекольного производства, стал известным лицом в кругах промышленной России не сразу - и исключительно благодаря своему труду и таланту. В 60-х годах XVIII века он и его двоюродный брат Фома Васильевич становятся владельцами не только стекольных и хрустальных предприятий, но и осваивают новые производства, в частности открывают парусно-полотняный завод в Можайском уезде. Фамилия Мальцовых постепенно превращается в своеобразный знак качества, и вот уже они заметные фигуры. Акима Васильевича Мальцова купечество Орла даже направило депутатом в екатерининскую комиссию по составлению нового Уложения (1767 1769 годы). Должность крайне почетная, ведь от того же орловского дворянства в комиссию вошел и сам всесильный фаворит императрицы Екатерины II граф Григорий Орлов. По свидетельству историка Петра Кудрявцева, «попасть в число 622 депутатов значило стать вхожим в правленческие круги государства».
Но тот же Аким Васильевич едва не пропал в Сибири - всего за несколько лет до избрания в уложенную комиссию он был обвинен в тайном расколе. Быть старообрядцем считалось в ту эпоху тяжким преступлением, и от наказания его спасло лишь восшествие на престол Екатерины Великой.
Коммерсант во дворянстве
И тут новая беда: указом новой милостивой императрицы людям недворянского происхождения запрещалось владеть недвижимостью и обзаводиться фабриками. Пришлось Мальцовым вспомнить о былом дворянстве и хлопотать о восстановлении в правах. На счастье, в корнях обнаружился почти забытый Богдан Мальцов из черниговских дворян, и опасность миновала. Заслуги, авторитет и деньги сделали свое дело: первыми дворянства добились внуки Василия Большого Савва и Василий, а в 1775 году в дворянстве утверждаются Аким Мальцов и его двоюродный брат Фома.
Пугачевский бунт не пощадил и некоторые мальцовские владения. После подавления восстания Екатерина II постаралась возместить потери пострадавшим. Указом от 14 августа 1775 года Аким Мальцов за заслуги перед Отечеством не просто возведен в дворянское достоинство, но и согласно Табели о рангах получил чин, соответствующий генерал-лейтенантскому. Уже после его кончины была составлена родословная Мальцовых и им дарован дворянский герб.
Умер легендарный заводчик в 1785 году. Именно трудами Акима Васильевича были заложены основы будущего могущества мальцовской фамилии, это он вместо маленькой полукустарной фабрики построил крупные производства на Владимирских и Брянских землях, наметив очертания богатейшего Мальцовского промышленного района. Полтора столетия гусевская хрустальная фабрика принадлежала дворянскому роду Мальцовых, которые заложили не только основу и традиции самобытной художественной школы русского стекла, но и стояли у истоков создания уникальной коллекции в собрании Музея хрусталя имени Мальцовых.
Корпорация «Вдова и сыновья»
После смерти отца сыновья Акима Мальцова Сергей и Иван были записаны на воинскую службу в лейб-гвардии конный полк, а дело возглавила его вдова Марья. Она оказалась женщиной с хваткой, так что в начале XIX века к наследнику Мальцовых Ивану Акимовичу от матери перешел уже изрядно расширившийся семейный бизнес. Всего Мария Мальцова с детьми владела пятью заводами, в том числе в Гусь-Хрустальном и Мещерском краях. Иван Акимович Мальцов значительно расширил поле бизнеса: он владел несколькими стекольными, хрустальным, чугуноплавильным, железоделательным заводами. А также приобрел в крымском местечке Симеиз 30 десятин земли и разбил там виноградники и фруктовые сады. Для переработки винограда, производства и хранения десертных вин построил завод и огромный винный подвал, чем положил начало крымскому виноделию. Прославленными массандровские вина стали уже в конце XIX века благодаря стараниям князя Голицына. Кстати, знаменитый винодельческий совхоз «Ливадия» размещался прямо на территории крымского имения Мальцовых.
Старший же сын Акима - Сергей получил денежное вознаграждение. Он любил лошадей, участвовал в скачках, на окружающих производил впечатление кутилы и азартного игрока в карты. Но, выйдя в отставку, Сергей Акимович стал вкладывать деньги в развитие стекольного дела во Владимирском промышленном районе: в 1811 году построил Курловскую фабрику, через несколько лет выкупил у младшего брата все гусевские заводы, основал новые стекольные и хрустальные фабрики: великодворскую, уршельскую, вязовскую, воронцовскую.
В 1823-м Сергей Мальцов умирает, и весь «мальцовский стекольный район», включавший заводы Владимирской, Рязанской, Орловской, Калужской и Смоленской губерний, целиком объединяется под началом Ивана Акимовича. Гусевскими заводами он владел на правах опекуна Ивана Сергеевича Мальцова, сына Сергея Акимовича.
А еще Иван Акимович Мальцов отбил у Василия Львовича Пушкина, дяди главного русского поэта, жену Капитолину. Она предпочла успешного купца своему ветреному и не слишком богатому супругу. Купец ссужал деньгами и само «солнце русской поэзии». «Пушкин перед смертью составил список своим кредиторам, в этот список рука дружбы к счастью начертала твое и мое имя, - писал после роковой дуэли И.Мальцов другу своему С.Соболевскому. - Так как государь велел заплатить долги, то и ты будешь удовлетворен. Я подал записку о твоем серебре. Ты должен теперь написать официальное письмо Жуковскому, одному из опекунов, чтобы серебро твое было выкуплено и вручено мне для сохранения».
Восток дело темное
Итак, после смерти старшего из потомков Акима Мальцова - Сергея наследником Гусевской фабрики стал внук основателя Иван-младший. Тот самый, который был первым секретарем посольства в Персии под началом А.С.Грибоедова. Автор «Горя от ума» - владимирец по отцовской линии, сам владевший одним из сел в нашей губернии, - хорошо знал Мальцовых, частенько бывал гостем в доме Ивана Акимовича, а как-то даже попросил у того в долг колоссальную сумму - 15 тысяч рублей. И получил их, как говорят, потому, что в 1821 году, после введения русским правительством льготного тарифа на ввозимые в Закавказье товары, перед Мальцовыми открылись выгодные перспективы для торговых операций на Востоке. Как тут было не взять в посольский штат Ивана-младшего, племянника щедрого заимодавца? К тому же юноша был поклонником таланта Грибоедова и сам занимался литературой.
Увы, 181 год назад, 11 февраля 1829 года, толпа фанатиков перебила все посольство, но Иван Сергеевич Мальцов остался в живых - один-единственный из всех. Помогла купеческая смекалка: подкупив одного из стражников за 200 рублей, он покинул здание еще до штурма. «Вся Азия должна быть целью нашей мануфактурной и торговой деятельности, - считал он, несмотря на пережитый ужас. - Остается желать, чтобы фабриканты обращали более внимания на вкус и требования азиатцев и чтобы торговцы наши в Азии удешевили бы сколь можно наши изделия противу иностранных, сбываемых там в огромных количествах». В 1838 году, вместе с поэтом Жуковским и тем самым другом Пушкина Соболевским этот Мальцов учредил Товарищество Сампсониевской бумагопрядильной мануфактуры. Первая бумагопрядильня появилась в пригороде Петербурга, на Выборгской стороне, вторую компаньоны основали в Гусе.
«Владея огромным состоянием, он жил, как пассажир на станции, не зная своего домашнего очага. Часть зимы старым холостяком он ютился в одной комнатке, в доме своего двоюродного брата генерала С.И.Мальцова, а другую часть проводил за границей, где снимал маленький номер и жил, как бедняк, отказывая себе во всем», писал о нем один из родственников, князь В.П.Мещерский. Зато в своем завещании Иван Сергеевич оставил полмиллиона рублей на учреждение технической школы во Владимире для детей из бедных семей. Построили ее в 1885 году, причем современники отзывались о ней как об одном из лучших в Европе учебных заведений. Здесь было все - от новой системы классных столов, досок и учебных мастерских до первоклассной бесплатной столовой, форменной одежды и даже теплых полушубков. Перед смертью все свои миллионные капиталы и имения бездетный Иван Сергеевич завещал одному из своих племянников Юрию Сергеевичу Нечаеву-Мальцову.
«Приемный» Мальцов-меценат
Нечаев окончил Первую московскую гимназию с серебряной медалью, учился на юридическом факультете университета. Служил в архиве Министерства иностранных дел. Достиг высоких дипломатических чинов, имел звания гофмейстера Двора Его Императорского величества, тайного советника. В наследство он получил 12 предприятий, крупнейшее в Гусь-Хрустальном, а также приставку к родной фамилии - он стал Нечаевым-Мальцовым.
При нем производство укрупнялось, появлялись новые корпуса фабрик, в Гусе были построены каменная больница и училище для рабочих, а также великолепный храм. Во Владимире по воле и на часть средств, завещанных дядей, возвел мальцовское ремесленное училище. Но обессмертил свое имя на всю страну, когда в 1897-м стал зам-предом председателя Комитета по устройству Музея изящных искусств им. Александра III (ныне Музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина). А в 1904 году, когда пожертвования частных лиц прекратились, стал единственным строителем музея. За 15 лет он пожертвовал около двух с половиной миллионов золотых рублей. «Один такой покровитель музея, писал о нем в своем дневнике основатель «московского Эрмитажа» И.В.Цветаев, стоит мне целого десятка московских купцов и бар, сношения с которыми подчас так тяжелы, утомительны и бесплодны».
Хотя Нечаеву было уже 60, он сам возглавил геологическую экспедицию на Урал, чтобы отыскать месторождения мрамора для отделки здания музея, сам наладил промышленную добычу белого мрамора, который шел на облицовку фасада. Из Финляндии, Венгрии, Бельгии, Норвегии доставлялся цветной мрамор для отделки парадной лестницы, из Германии везли фризы из тирольского мрамора. Меценат оплачивал счета крупнейших строительных фирм Москвы и Петербурга, Варшавы и Рима.
Ежегодно Нечаев выезжал за границу и покупал в Египте, Греции, Лондоне и Париже вещи для музея. Среди наиболее ценных его даров - копия с фриза Парфенона, коллекция памятников египетского искусства, копии византийских мозаик и порталов средневековых западноевропейских церквей, собрание античной греческой скульптуры, многочисленные копии с памятников искусства, хранящихся в музеях Греции, Англии и Франции.
За заслуги перед русской культурой (он также финансировал журнал «Художественные сокровища России») Нечаев-Мальцов был избран почетным членом Академии художеств и Московского археологического общества. По завещанию бездетного Нечаева его состояние в 1914-м перешло к его родственнику графу П.Н.Игнатьеву. Первая мировая война, революции, Гражданская война, уход на фpонт мастеpов не способствовали развитию производства. В 1918-м предприятия были национализированы, а в 1921 году на всю Россию посуду из стекла выпускали только тpи завода: Гусевский, Дятьковский и Никольско-Бахметьевский...