Открывателя секрета фарфора суздальца Дмитрия Виноградова постигла участь подковавшего блоху Левши - оба они погибли от унижений и водки. Дмитрий Виноградов, 290 лет назад родившийся в Суздале (точная дата его рождения неизвестна), и «солнце русской науки» Михаил Ломоносов не только вместе учились в Москве и за границей, оба они были гениями родом из глухомани.
Вот только Ломоносов стал выдающимся физиком и химиком, знатным поэтом, художником по мозаике, почти вельможей. По выражению Пушкина, «он сам был первым русским университетом». А Дмитрий Виноградов скончался в 38 лет прикованный цепью к стене. Так ‑ в кандалах - страна хранила государственные секреты своих технологий. В ту легендарную эпоху вся Европа сходила с ума по дорогущему и дефицитному фарфору, а открыватель его бесценной тайны был человеком простым, да к тому же пившим «горькую». В Суздале одна из небольших улиц носит имя Виноградова, и больше его память не увековечена никак.
Под знаком «W»
Секрет изобретенного в Китае фарфора хранился сотни лет, десятилетия понадобились саксонцам, чтобы сделать свой фарфор. Сын же протоиерея суздальского Рождественского собора Дмитрий Виноградов умудрился к своим 27 годам получить первый устойчивый образец. В 1747 году началось производство русского фарфора на фабрике, которая была переименована в Императорскую порцелиновую мануфактуру, а впоследствии получила название знаменитого теперь на весь мир Императорского фарфорового завода. Бренд ИФЗ возрожден несколько лет назад. Сейчас уже только в Эрмитаже и Русском музее можно найти тончайшие чашечки и табакерки с монограммой «W» - это знак Д.Виноградова, даже место захоронения которого неизвестно... Зато в исторической части Суздаля сохранилось здание, где в детстве он учился Виноградов, и место, на котором стоял его родной дом.
Дима покинул этот дом совсем юным ‑ вместе с братом он едет учиться после окончания «цифирной школы» в московскую славяно-греко-латинскую академию. До создания Петром I в 1724 году Академии наук с университетом она была единственным высшим учебным заведением в стране. По указу Синода поповские дети могли поступать в нее в возрасте от 13 до 20 лет, и, скорее всего, одаренному Дмитрию Виноградову не было даже тринадцати, когда он был принят.
Он и Ломоносов - два лучших ученика, обладавшие непокорным нравом, вместе будут постигать науки, изумляя преподавателей талантами, и, как писали те в донесениях, «неумением пользоваться академической свободой». В командировочных бумагах сохранилась запись «Дмитрий Виноградов, попович из Суздаля - шестнадцати лет» и «Михайло Ломоносов, крестьянский сын из Архангельской губернии, двадцати двух лет...» - возраст тут многое объясняет. В выправленном загранпаспорте Виноградова уцелел и единственный его словесный портрет: «Темные волосы, высокий рост, одет в красный кафтан». А еще, сообщая сведения о студентах в Кабинет министров, ученое начальство отметило, что «Дмитрий Виноградов и Михайло Ломоносов немецкого языка и не знают»…
Буяны-отличники
Созданную ради подготовки духовенства в XVII веке академию Петр I превратил в учебное заведение, готовящее нужных государству квалифицированных специалистов. Учебная программа была рассчитана на восемь классов, Виноградов и Ломоносов за один год прошли три класса, впервые знакомясь с отдельными трудами по географии, физике, математике. И разница в возрасте не помешала им стать друзьями, их роднила страсть к познаниям.
В свидетельствах, выданных самыми разными преподавателями, положительно оценивались успехи Д.Виноградова, его желание учиться. Отмечалось также его прилежание в освоении «пробирной науки», маркшейдерского дела, «практической архитектуры и механики», не только «теоретично на бумаге, но и через рассматривание в самих рудокопных ямах». Сделанные Виноградовым чертежные работы свидетельствуют и о его художественных способностях, которые потом пригодились для изготовления изделий из его фарфора.
Уже в сентябре 1737 года об отправленных повышать квалификацию в Марбург, Фрайберг и Дрезден в столицу докладывали: «Виноградов и Ломоносов начинают уже говорить по-немецки и довольно хорошо понимают то, о чем говорится... Стали они учиться рисованию, которое им пригодится в механической и естественной истории. Зимой они будут слушать экспериментальную физику». А дальше все про долги ‑ хотя академия выделила на каждого по триста рублей в год, высылаемых денег из России студентам не хватало. Они покупали себе модную одежду, о которой и не мечтали дома, тратили деньги на шелковые носовые платки, парики, шпаги. Им рекомендовали «бережно расходовать средства», отказаться от учителей «танцевания и фехтования», да где там… После загранучебы молодой Виноградов возвращается в Петербург и получает звание «бергмейстера» - горного инженера. Но вскоре его отдают в распоряжение «Кабинета Ея Императорского величества» и дают непосильную задачу ‑ сделать русский фарфор.
Майсенская фарфоровая фабрика давно поставляла свои изделия к русскому императорскому двору и делала на заказ сервизы для императорских особ. Впервые большой майсенский фарфоровый комплект был отправлен в Россию Августом Саксонским - он попал к принцессе Елизавете Петровне (будущей императрице), и она много раз покупала майсенские изделия, которыми щедро украшала свои резиденции. Она лично поручила барону Черкасову организовать собственную «порцелиновую мануфактуру», и тот верно выбрал исполнителя. Сам Д.Виноградов вспоминал: «Причина моего определения к сему делу была та, что я послан был в Немецкие земли для изучения между протчими науками химии и металлургии, которые с работами при порцелиновом деле сходство имеют». К тому же в годы учебы в Саксонии он «имел случай» узнать перечень сырья для майсенского фарфора, а также был знаком с оборудованием ‑ печами, жерновами, специальными сосудами.
Убийственный секрет
У Д.Виноградова не было сведений ни о составе фарфоровой массы, ни о самом производстве, которое в Майсене содержалось «весьма тайно». Он достиг успеха только силой своего ума (купить или выкрасть рецепт у немцев не удалось) в результате научных самостоятельных опытов. Сам ученый писал позднее: «Не было такого человека, который бы мне лучшее показать или присоветовать мог». Сегодня в архивах Москвы и Санкт-Петербурга хранятся дела с подробным описанием технологических процессов, температурного режима, рецептур производства глазурей. Главный же труд Виноградова - «Обстоятельное описание чистого порцелина» (фарфора) - был издан только через 200 лет после смерти автора - в 1950 году!
В 1747 году Дмитрий Виноградов уже получил фарфор удовлетворительного качества и демонстрировал отдельные предметы, вышедшие удачными из обжига. Их делали из той же гжельской глины, из которой делались прежде фаянсовые изделия, из нее же делались спецкирпичи для кладки лабораторных и производственных печей. Через год мануфактура уже уверенно выпускала изделия из фарфора Виноградова. 10 лет дело находилось полностью в его руках, он ведал всей технической стороной производства, которое в России, как и во всем мире, было засекречено.
Тогда-то и родилась страшная традиция «шарашек», в которых столетия спустя «посаженные на всякий случай» Королев и Туполев делали самолеты и ракеты. Директор мануфактуры барон Черкасов, боясь разглашения тайны, установил жесткий контроль и слежку и за простыми «работными людьми», и за самим Д.Виноградовым. В случае любых нареканий, изобретателя секли наравне с подмастерьями… Один, без коллег, которые могли бы ему помочь, терпя страшную материальную нужду, Д.Виноградов дошел в результате притеснений до полного разочарования в деле всей своей жизни.
После вольных студенческих лет в Германии, воспитавших в нем не только рациональное мышление, но и высокую самооценку, жить на правах холопа на родине он был не в состоянии и по старой русской традиции запил «по-черному». Так у начальства появился еще один повод «закрутить гайки» до конца - заключенного в одиночную камеру творца в придачу еще и приковали к стене. Он умер там 25 августа 1758 года. О месте погребения Дмитрия Виноградова точных сведений нет, гордость русской науки закопали как бродягу в общей могиле.