Московская страница Эти записи вел мой отец, когда ему было 23 года. Столько сейчас моему сыну. Я не видел дневники отца много лет и сейчас чувствую себя неловко, потому что публикую все-таки дневники. Дневник подразумевает некую интимность, даже сокровенность. С другой стороны, каждый пишущий дневник не может не ощущать «человека за левым плечом». Просто писать для себя - значит, обманывать себя. Перед вами продолжение дневников моего отца.
29 октября 1946 года
Сегодня вечером Витя Нефедьев заметил, что я здорово похудел. Немудрено, потому что вторую неделю питаюсь пищей святого Антония. Кончилась картошка, свинина, крупа, осталось одно масло. Каждый день мы с хлебом едим это масло, так что однажды меня с него чуть не вырвало.
Сегодня с утра в институтской столовой ничего не было, мы с Васей вынуждены были взять хамсу и по куску хлеба с икрой. С трудом дождались обеда, просидев на занятиях шесть часов, и сразу съели по три первых и по два вторых. В институте я просидел до позднего вечера, все чертил, и в общежитие пришел часов в одиннадцать. Оказывается, не так просто стать инженером и не так-то легко учиться без помощи из дома. Но не одному мне приходится тяжело. Скоро поеду домой на ноябрьские праздники. На демонстрацию не пойду, хотя мимо общежития по вечерам на Красную площадь проезжает военная техника - репетируют парад. Видел новые самоходные зенитные установки с двумя пушками и новый танк ИС-3. Ничего подобного на фронте не было, а ведь после войны прошел всего год.
Вчера получил стипендию 370 рублей. Половину сразу раздал за долги, остальное придется пустить на шамовку и на то, чтобы привезти подарки во Владимир. В родном городе практически ничего нет, в Москве магазины совершенно другие, много коммерческих и комиссионных.
14 ноября 1946 года
До сих пор у меня праздничное настроение, какое всегда бывает после поездки домой. Этой поездки я ждал за полмесяца. Перед самым отъездом ничего не делалось, я стал сбегать с лекций, появились хвосты по черчению и марксизму. Все исправления откладываю на «после праздника».
Утром 5 ноября, в свой день рождения, я с Люсей Наумовой заехал за Савиным и Фирсовым, на вокзале встретились еще с тремя владимирцами и отправились во Владимир. Билеты на поезд, конечно, не взяли, и только Люся смалодушничала и стала беднее на 19 рублей. Мы были уверены, что проверять билеты не будут, да студенты оных никогда и не имеют. Расположились на самых лучших местах в купе, около стола, по которому вовсю стучали картами. Вдруг около Орехова появились контролеры и начали проверять билеты. Мы спокойно продолжали играть в козла. После вторичного предупреждения контролеров ребята начали с озабоченным видом копаться в карманах. Виктор вытащил какую-то бумажку, похожую на билет, без даты, только с годом - 1945. Контролер долго и внимательно рассматривал этот «билет», крутил его в руках так и эдак, потом все-таки щелкнул машинкой и вернул «билет» пассажиру. Сашка вместо билета предъявил студенческий билет, в котором лежала какая-то бумажка. Контролер со злостью разорвал ее, но тоже смолчал. Девчата показали настоящие билеты, и очередь дошла до меня. Я вытащил справку о том, что являюсь студентом и еду в отпуск. Контролер потребовал мой паспорт, но вместо паспорта я предъявил военный билет, а для большей убедительности еще и пенсионную книжку.
Контролер начал спорить со мной, но быстро убедился, что от нас все равно ничего не добьешься, и вернул мне все документы.
Мы, конечно, осмелели и от Петушков тоже не взяли никаких билетов. Да и брать-то было не на что. В общем, я благополучно доехал до Владимира к вечеру 5 ноября. Сразу раздал свои подарки: косыночку матери, авторучку Юре, складные стаканчики отцу. А уже на следующий день с Юрием и ребятами были на бале в пединституте. Там мы для храбрости хватили по стакану водки, а потом я с Галей танцевал до трех ночи.
7 ноября с утра наелся маминых блинов и пирогов, затем с отцом и Юрием выпили по паре стаканов в честь праздника и отправились на демонстрацию. По пути у Саши Фирсова выпили еще, и, как говорили потом, я начал здорово качаться. На площади Свободы меня окончательно развезло, я чуть не подрался с милицией, лез танцевать и часто проверял, остановится ли машина, если ей загородить дорогу. Не знаю, чем бы все кончилось, но Саша увез меня на автобусе домой, вечная ему память! Я проспался, поел еще пирогов и снова отправился к Виктору опохмеляться. От него уже никуда не уходил и заночевал в отдельной комнатке на диване. Так во хмелю прошли первый и второй дни праздника. На третий - опять в гостях у Маруси и Павла Игнатьевича. Там было замечательно. Вина и закуски полно, Павел Игнатьевич очень кстати вернул мне долг - 450 рублей. Весь вечер крутили патефон, пели песни, в основном военные, под конец я даже станцевал с Марусей «Брызги шампанского».
10 ноября долго бродил по городу, сравнивал Владимир с Москвой, рассматривал соборы, дома, улицы, как будто не видел их очень давно. Все-таки Владимир замечательный городок, особенно когда живешь далеко от него, когда соскучишься по родным, по блинам, по походам в гости. Во Владимире я отдыхаю морально и физически, и, что очень важно, из Владимира я всегда уезжаю с деньгами, запасом провизии и чистого белья. На сей раз мой багаж был особенно велик: прихватил в Москву целый мешок картошки, луку, пирогов, свинину, одеяло.
11 ноября мы все, владимирские студенты - москвичи, собрались в 12.30 на вокзале. Набралась целая дюжина, в том числе и Фая Калинина, моя давняя и хорошая знакомая. Билеты опять не брали, да их и не проверяли. Всю дорогу до Петушков резались в карты, но в Петушках это благородное занятие пришлось бросить. Народу на московский поезд было полно, мы образовали живую цепочку и таким образом пронесли свои вещи в вагон московского поезда и сами залезли туда же. В вагоне Фая придумала играть в флирты по почте, и все время почему-то мне выпадало с ней целоваться. Я не прочь и побыть с ней наедине. На Курском вокзале распрощались и разъехались по своим вузам. Как жаль, что праздники кончились!
15 ноября 1946 года (кстати, 11 лет спустя именно в этот день родился я)
Вчера случилось то, чего я совершенно не ожидал. Меня навестил родной папаша. Я только проводил Сашу Фирсова до трамвая, вернулся и - ба! - заявляется отец, небритый, в валенках и совсем уж не московском тулупе. Я растерялся и не сразу сообразил, как его встретить. Неудобно было, что в комнате беспорядок, угостить нечем, а парни здорово матерятся. Пришлось усадить отца на свою койку, где он и сидел, пока мы с Васей готовили стол и закуску. Ради такого случая сварганили две миски картошки с мясом. Отец выставил водку. Его на ночь я положил на свою койку, а сам ночевал на кровати соседа, который остался у родственников.
Утром я проводил отца до Курского вокзала и отправился в институт в приподнятом настроении. Еще бы, папаша оставил мне мешок картошки, огурцов, помидоров, немного мяса и рыбы. Если сложить с моими запасами, получится совсем хорошо. Я смело гляжу в будущее, еды теперь хватит.
23 декабря 1946 года
Сегодня досрочно сдал первый предмет зимней экзаменационной сессии - немецкий язык. Обновил зачетку первой оценкой, да еще пятеркой. Преподаватель Магда Бакун уверенно вывела мне «отлично», и эта оценка меня вполне устраивает, ибо немецкий я все-таки знаю неплохо.
Впереди еще четыре зачета и столько же экзаменов. Не исключено, что завалю один из предметов, придется его пересдавать и, возможно, потеряю стипендию.
На этой неделе занятий уже больше нет. 21 декабря мы последний раз в семестре слушали остроты неутомимого химика Старосельского, сентенции старого академика Вигорского и грубые шутки мужика в юбке, физички Аллы Модестовны Юргенс. Теперь экзамены, и многие уже спасовали перед предстоящими трудностями. Уехал из нашей комнаты самый ретивый и усидчивый Ковалев, сегодня уезжает Панин, бросили учебу Каспарян, Афонцев, фактически бросил Наумов Юра - блондин, универсальный музыкант и в то же время маменькин сынок. От них, желторотиков 1927-1928 годов рождения, того и следовало ожидать. Они из школы попали сразу в институт, учиться надоело. Зато остались проверенные и упорные кадры, старые фронтовики, соскучившиеся в армии по учебе, привыкшие к жизненным передрягам. Нас немного, но мы сила. Это наш профессор без волос Чингиз, партизан из Смоленщины Петя Шматов, танкист Кирилл Воронов, разведчик Саша Российский, конечно, я и еще пять-шесть человек. Мы занимаемся упорно и, думаю, выйдем из первого испытания в виде экзаменов достойно. Тогда можно и домой - поколоть дрова, покататься на лыжах, поесть маминых блинов и пирогов, погулять с друзьями, поиграть в снежки, просто погулять по родному городу.
Между прочим, во время сдачи экзаменов свободного времени даже больше. Сегодня пойдем вечером на Манежную площадь для обозрения новогодней ярмарки. Говорят, все будет дешевле, чем в магазинах, и выбор будет побольше. Завтра еще один зачет, но тут я спокоен. Основы марксизма-ленинизма я немного знаю и, конечно, сдам.
После Манежки договорились еще зайти в кинотеатр «Москва», где идет новый фильм «Остров Безымянный». Я уже бывал во многих кинотеатрах столицы, и «Москва» нравится мне больше всех. В фойе красивые колонны в античном стиле, вокруг мраморные стены, балкончики со стеклянными барьерами, отличный буфет, перед каждым сеансом обязательно эстрадный концерт, работают аттракционы с призами. Этот кинотеатр лучше, чем популярные «Ударник» и «Метрополь», а уж с нашим «Таганским» не сравнить.