Известному русскому писателю Константину Георгиевичу Паустовскому вчера исполнилось 120 лет. Он занял свое достойное место в серии «Сто великих имен в литературе», составленной филологическим обществом «Слово».
Владимирским читателям Паустовский известен, прежде всего, как певец Мещерского края, охватывающего значительную часть территории нашей области.«Впервые я попал в Мещерский край с Севера, из Владимира.
За Гусь-Хрустальным на тихой станции Тума я пересел на поезд узкоколейки. Это был поезд времен Стефенсона» - так писатель начинает знакомить нас с этим удивительным уголком России.
Конечно, мне хотелось узнать о том, жива ли та, по словам писателя, «самая неторопливая железная дорога в Союзе»?
- Нет, не жива, - говорит моя знакомая Татьяна Фадейкина, давно работающая кассиром-контролером поезда «Владимир ‑ Тумская». Года четыре назад шпалы и рельсы все разобрали и сдали в утиль. ‑ А ведь, помнится, даже туристов по ней возили. О Паустовском им рассказывали. Теперь, видно, память о писателе стала никому не нужна.
И собеседница горестно вздохнула.
Но настоящие почитатели таланта этого самобытного художника слова все же не ропщут, а восторгаются им.
- Когда мне тяжко, тоскливо, я всегда беру в руки томик Паустовского, - говорит старейший
судмедэксперт давний автор «ВВ» Марк Фурман. - В моей домашней библиотеке есть его восьмитомник. Это собрание сочинений Константина Георгиевича ‑ словно отдушина от моих ежедневных забот. Перечитаешь тот или иной его рассказ - и вновь на душе становится легко и радостно.
Марк Айзикович, как известно, сам пишет и издает книги. А где почерпнешь необходимые знания по технике необычно сложного литературного труда? Безусловно, в «Золотой розе» Паустовского, в которой до мельчайших подробностей раскрываются практически все хитросплетения, которые могут появиться в процессе работы над новым романом, повестью или рассказом.
- Паустовским в свое время я прямо-таки зачитывался, - вспоминает заслуженный художник России Владимир Севастьянов, ‑ на всю жизнь запомнил его рассказы, где он описывает события, касающиеся преобразований Мещеры. Это было еще в конце XIX века, в эпоху Столыпина. А лет 15 назад сам решил побывать в местах, описываемых Паустовским. Что и говорить, прекрасны эти места: леса, озера, речки… И я встречался со старожилами края, людьми с необычными судьбами, колоритными характерами. Художникам, как и писателям, есть где здесь развернуться.
Мы, конечно, хорошо знаем «Матренин двор» Александра Солженицына. Судьба главной его героини Матрены Васильевны Захаровой покорила многих читателей. А ведь за 15 лет до появления этого пронзительного произведения Паустовский написал рассказ «Стекольный мастер», в котором речь идет о бабке Гане, в какой-то мере предтече образа Матрены. Как и Матрена Васильевна, бабка Ганя жила на околице, в маленькой избе. Она была одинока. Единственный ее внук Вася работал в Гусь-Хрустальном на стекольном заводе. В избе у бабки Гани жил рыжий пес по имени Жек. Это был старый беззубый пес. Весь день он лежал под печкой…
Можно и дальше продолжать сопоставления. И финал ведь у обоих произведений практически одинаков. Правда, бабка Ганя умирает своей смертью, а Матрена трагически погибает в железнодорожной катастрофе.
Стекольному мастеру Васе в год написания рассказа было, видимо, лет восемнадцать и, как знать, может, он жив и до сих пор, если, конечно, не убили на минувшей войне. Ведь погиб же писатель Аркадий Гайдар в самом ее начале. А он в Мещеру тоже приезжал, встречался с Паустовским и по его совету даже написал здесь повесть «Судьба барабанщика». Об этом Константин Георгиевич тепло вспоминает в своем великолепном эссе «Как будто пустяки».