Июньское заседание ЗС области было отмечено очередными баталиями между АВО и парламентом. «ВВ» попытались разобраться, что стоит за странным упорством ряда депутатов ЗС, не желающих принимать законы, направленные на улучшение инвестиционного климата и на развитие гражданского общества в регионе-33.
Заходите, когда нас
дома не будет
Депутаты все же приняли два разработанных администрацией области закона, направленных на улучшение инвестиционного климата в регионе. Вносятся изменения в областной закон о господдержке инвестиционной деятельности и в закон, регулирующий земельные отношения.
Поправки вводят понятия «стратегического инвестиционного проекта» и предусматривают бесплатное выделение под его реализацию земель, находящихся в госсобственности.
Но на такие преференции смогут рассчитывать не все инвесторы, а лишь те, чьи капитальные вложения в проект составят не менее 7 млрд рублей. При этом инвестор должен вкладываться и в инфраструктурное обустройство участка с учетом не только собственных потребностей, но и в расчете на дальнейшее размещение мощностей сторонних организаций. Фактически стратегический инвестор за полученные льготы рассчитается с регионом путем создания технических условий для развития бизнесов-спутников. Это повысит экономическую отдачу от предоставленных преференций.
Все бы замечательно. Но любой, самый прогрессивный закон можно выхолостить неэффективным правоприменением. Так, похоже, происходит и в нашем случае.
Как только дело дошло до решения судьбы конкретного земельного участка, уже присмотренного одним из стратегических инвесторов под свой проект, депутаты ЗС устроили непонятный демарш. Законопроект об исключении данного земельного участка из перечня особо ценных продуктивных сельскохозяйственных угодий они отклонили. Прекрасно понимая, что без шага, предложенного администрацией области, нельзя поменять категорию использования земель. А значит, нельзя вести на ней никакого строительства, в том числе и промышленного.
Аргументировали депутаты это так: пусть администрация сначала выкупит у собственника участок, а затем мы проголосуем за исключение его из этого перечня. Смысл? Дескать, чтобы владелец земли не поднял цену продажи.
Аргумент был бы резонным, если бы не одно «но». Исключение из перечня особо ценных сельхозугодий не меняет цели использования земли. Она как была, так и остается землей сельхозназначения, и стоимость ее на рынке не увеличивается.
Но снятие с участка «особо ценного» статуса давало бы администрации возможность оперативного маневра. В случае гарантированной готовности инвестора к подписанию соглашения можно быстро поменять категорию использования земли.
И еще: этот законопроект вместе с двумя вышеназванными вносился единым пакетом еще на прошлом заседании. Весь пакет был принят в первом чтении и месяц дорабатывался в комитетах ЗС. Причем профильные комитеты дали «добро» на принятие всех трех законопроектов. И вдруг на самом заседании председатель земельного комитета ЗС, который не присутствовал на комитете, предложил отклонить законопроект до тех пор, пока земля не будет выкуплена. Если вопрос так принципиален, почему он не был поставлен перед администрацией в процессе доработки документа еще на комитете?
- Законопроект был внесен в ЗС два месяца назад. Все это время обсуждалась только площадь участка. Вопросы об очередности выкупа и вывода земли из перечня особо ценных депутатами ЗС не поднимались, - недоумевал вице-губернатор, директор департамента имущественных и земельных отношений администрации Александр Денисов. - Почему этот вопрос встал сегодня, непонятно?
Еще больше он, наверное, удивился, когда председатель ЗС Владимир Киселев гордо подытожил. Мол, время не потрачено впустую: по двум вопросам достигнуты договоренности. «А по земле никто не представил никаких объяснений, для чего она нужна».
Вообще-то уже вся область в курсе, для чего она нужна. Даже конкретный инвестор известен, несмотря на его желание провести подготовку сделки без излишней огласки. А вот для чего нужны такие бюрократические игры, действительно неясно. Неужели депутатов, голосовавших «против», просто коробит, что заслуга в приходе стратегического инвестора принадлежала бы не им? Трудно представить, что они сознательно препятствуют приходу инвесторов и осознанно работают на ухудшение экономического положения региона, ставя палки в колеса администрации области. Но объективно это так и есть.
Зато можно догадаться, что думают потенциальные инвесторы, глядя на весь этот «диспут». Скорее всего, они думают, что владимирцы их очень своеобразно приглашают. Мол, приходите в гости, но только когда нас дома не будет.
НКО раздора
Разобравшись с проблемами инвесторов, депутаты ЗС показательно «оттоптались» на проекте регионального закона «О взаимодействии органов государственной власти Владимирской области с некоммерческими организациями». По мнению законотворцев, документ «сырой», содержащий противоречия с федеральным законодательством. Да и вообще, мол, он не нужен, т.к. уже есть федеральный закон прямого действия, под который нужно только разработать областную программу. Так пояснил главный заксовский законник Роман Русанов.
Пробуем разобраться. Сначала с федеральным законодательством. Существует два ФЗ об НКО: «Закон о некоммерческих организациях», регламентирующий только их деятельность, и Закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросу поддержки социально-ориентированных некоммерческих организаций». Второй закон прописывает некоторые механизмы взаимодействия органов власти и НКО и меры поддержки общественных объединений.
Но все это касается только «социально-ориентированных организаций», в учредительных документах которых предусмотрены определенные виды деятельности, перечисленные в тексте документа.
- Существующая ныне федеральная и региональная нормативно-правовая база регламентирует прямую поддержку социально-ориентированных НКО, - говорит председатель комитета общественных связей и СМИ АВО Лариса Михеева. - Под это законодательство не подпадают, например, добровольческие ассоциации, профсоюзы, общественная организация малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», «Деловая Россия» и многие другие.
Но деятельность каждого из этих объединений также важна для нормального социального самочувствия гражданского общества.
- Не должно быть искусственного сокращения каналов взаимодействия НКО с органами власти, - убеждена Л.Михеева. - И мы, разрабатывая законопроект, хотели уйти от жестких рамок определения социальной ориентированности. Тем более что на федеральном уровне проводится политика на развитие гражданского общества в целом, на передачу части государственных функций институтам гражданского общества.
Новый законопроект ни в чем не ущемляет права социально-ориентированных НКО. Наоборот, расширяет их возможности по взаимодействию с властью. По замыслу разработчиков, этот закон должен был стать базовым, формирующим систему взаимодействия всех общественных организаций с органами власти на принципах открытости и равного доступа к ресурсам на основе независимой экспертизы заявок. Лариса Михеева продолжает:
- Нам важно было прописать базовые принципы, на которых будет строиться дальнейшая правотворческая работа. Новый законопроект, кроме того, что он охватывает все НКО, дает возможность для подверстки под него как программного финансирования, так и системы конкурсов и грантов, дает шансы получить финансовую и организационную поддержку любой выигравшей грант организации, а не только тем, кто ближе к власти. НКО - не попрошайки, а стратегические партнеры государства. Им нужны не подачки, а честные взаимоотношения.
К слову, подобные региональные законы приняты в 50 субъектах РФ. Владимирские разработчики взяли за основу действующий с 2006 года московский аналог. Консультировала их директор российского филиала Международного центра некоммерческого права Дарья Милославская. Несмотря на это, Лариса Михеева не отрицает, что в документе могут быть недоработки:
- Мне непонятна сама суть конфликта. Да, проект, возможно, и сырой. На то он и проект. Поэтому мы и направляли его на экспертизы. Поправки от прокуратуры, из Минюста, из Счетной палаты носили в основном технический характер. Мы их учли. Однако проект закона пролежал в ЗС полгода! За это время его можно было несколько раз переделать, если бы депутаты хотели сделать хороший закон. Мы собрали и направили в комитет ЗС и поправки от самих общественников. Они касались уже содержания закона. Эти поправки ни на комитете, ни на заседании ЗС не рассматривались. Мы рассчитывали на совместную работу с ЗС. Ведь такой закон нужен нам всем. В конце концов, они же у нас считаются законотворцами. Ну что ж, мы доработаем этот закон и снова внесем его на ЗС.
В страхе перед гражданским обществом
У нас есть несколько версий депутатского неприятия. Например - законодателям важно показать публике, «кто в доме хозяин». Понты в ущерб интересам дела. Для этого создаются искусственные конфликты в публичной сфере.
Если принять за аксиому, что депутаты - люди серьезные и им понты не к лицу, следует другой вывод - большинство ЗС элементарно боится усиления гражданского общества.
Что, кстати, доказывает и многострадальная судьба еще одного законопроекта - об общественной экспертизе. Администрация и ЗС по нему также не могут прийти к консенсусу. По версии ЗС, такую экспертизу должны проводить только общественные организации, входящие в областную Общественную палату или заключившие с ней соглашения. АВО считает, что субъектом экспертизы должны стать все граждане области, имеющие опыт работы в сфере, затрагиваемой законопроектом, равно как и все общественные организации.
При этом общественная экспертиза должна быть обязательной для всех социально значимых законопроектов. Кроме того, по инициативе граждан могут быть подвергнуты экспертизе и действующие законы. Законопроекты должны размещаться в Интернете, а объявления об их публикации - в СМИ. Разработчики обязаны отвечать на все вопросы экспертов.
Здравая позиция? По-моему, вполне. Демократичная? Да. Кореллирующаяся с федеральными трендами? Очень.
Но на июньское заседании ЗС закон об общественной экспертизе так и не выносился. Депутаты продлили сроки работы согласительной комиссии. Видимо, они думают, как найти лазейки по сокращению возможностей развития гражданского общества.
Посмотрим, чем эта работа завершится. Тогда и станет ясно, какие мотивы лежат в основе законотворческих решений значительной части наших парламентариев.