«...В защиту каждого и всех»

Ополчение: от идеи к воплощению
В начале XIX века в России ополчение воспринимали как прямую традицию от воинства Минина и Пожарского, когда все сословия поднимаются на борьбу с врагом. Об этом и заявил император Александр I в своем июльском манифесте о сборе внутри государства земского ополчения спустя несколько дней после вторжения армии Наполеона. В манифесте царя достаточно ясно изложена стратегическая задача ополчения: «...При всей твердой надежде на храброе Наше воинство, полагаем Мы за необходимо-нужное: собрать внутри Государства новые силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой, и в защиту домов, жен и детей каждого и всех». Ну и основной пафос, направленный на единение сословий, был выражен в пожелании: «Да встретит он (враг) в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина».
Спустя пару недель, когда стали ясны основное направление французов - на Москву и темпы их продвижения, последовали более четкие указания: что не нужно создавать ополчение в каждой губернии, а только в регионах возможного появления неприятеля. Губернии были разделены на округа. Владимирская была включена в первый округ, прикрывавший Москву и ее окрестности.
И вот владимирское дворянство и губернская власть во главе с гражданским губернатором Супоневым начали собирать земскую рать.
Кстати, опыт сбора ополчения вовсе не имел 200-летней давности. Ведь еще военные действия против Наполеона в 1805-1807 годах привели к намерению создавать ополчение. Не исключалось вторжение в Россию. Даже были назначены руководители. Этот опыт имел и князь Голицын. Но затем опасность на время отступила.
Ополчение 1812 года в губернии формировалось в течение целого месяца. Рядовыми ратниками были крепостные крестьяне, которые должны были иметь разрешение от своего помещика на вступление в войско. Офицерский состав сформирован был из чиновников. Дворяне, особенно имевшие боевой опыт, становились командирами.
Наибольшее количество воинов-ополченцев пришлось на Муромский, Шуйский, Юрьевский и Гороховецкий уезды, почти по полторы тысячи из каждого. Вообще в губернское ополчение вошли 15086 мужчин в возрасте от 20 до 45 лет.
По данным рукописных перечневых ведомостей о формировании ополчения за подписью губернатора Супонева, в шести полках потребовалось 260 офицеров из числа чиновников.
Владимирское ополчение состояло из 6 полков, в каждом примерно по две с половиной тысячи ратников. В документах того времени рядовых ополченцев называют «воинами». Называли их еще и «казаками», пешими или конными. При этом подразумевали не казаков из соответствующего военного сословия, части которых также присоединяли к ополчениям, а в данном случае - именно ратников из различных уездов Владимирской губернии. Так и будем их называть, чтобы не путать - ратниками.
Ратники носили на шапках кресты с надписью «За веру и царя».
Командиры
Сам шеф Владимирского ополчения князь Борис Андреевич Голицын был опытным военным из знатного древнего рода, имевшим поместье в селе Сима.
А вот кто возглавил полки: 1-й полк - генерал-майор в отставке Петр Кириллович Меркулов; 2-й полк - действительный статский советник Григорий Григорьевич Спиридов, позднее, в 1813-1815 годах, исполнял обязанности гражданского губернатора Москвы; 3-й полк - действительный статский советник Павел Петрович Зубов; 4-й полк - полковник Николай Петрович Поливанов; 5-й полк - полковник в отставке Николай Яковлевич Черепанов; 6-й полк - полковник Сергей Васильевич Нефедьев.
Высказывается мнение, что Владимирское ополчение собиралось довольно медленно. Хотя собрать 15 тысяч человек и сконцентрировать их на западной границе губернии - дело непростое. Может быть, кто-то, как, например, рязанцы, ополчение собрали и быстрее. Зато в отличие от орловских ополченцев, которые так в бой и не вступили (враг туда не пошел), владимирские ратники оказались прямо перед французами, занявшими Москву.
Похоже, замедление вначале все-таки было. Иначе зачем князь Голицын в донесении графу Ростопчину оправдывал задержку выступления ополченцев проблемами с подготовкой провианта не по его вине. Голицын тогда оказался в двойном подчинении - у главнокомандующего армиями Кутузова и генерал-губернатора Москвы графа Ростопчина, который формально был поставлен во главе всех губернских ополчений первого округа. Причем после сдачи Москвы отношения Ростопчина и Кутузова серьезно ухудшились, и Ростопчин фактически «устранился» от руководства ополчениями.
Начало боевых действий
Наконец Владимирское ополчение вступило в дело. Это было уже после Бородинского сражения. Из Покровского уезда народное войско двинулось в Богородский уезд Московской губернии.
14 (2) сентября князь Голицын докладывал графу Ростопчину о том, что «все Владимирское ополчение находится на марше к Богородску, куда вступил 4-й полк под начальством полковника Поливанова, 5-й полк под начальством полковника Черепанова и два батальона 2-го полка Спиридова с десятидневным сухарным провиантом, и ожидают повеления Вашего сиятельства идти далее, прочие ж в Покрове принимают свой десятидневный провиант».
Однако значительно дальше Богородска (ныне ‑ Ногинск) полк Поливанова в сентябре далеко не продвинулся. Навстречу им от Москвы двигался крупный французский отряд из корпуса маршала Нея под командованием генерала Клапареда, дошедшего, по некоторым данным, аж до деревни Усад Владимирской губернии. Ополченцы отступили к границам своей губернии. Богородск был занят 6-тысячным отрядом неприятеля при 8 пушках, чтобы использовать город как пункт для направления фуражиров в поисках припасов, которых так не хватало войскам Наполеона в Москве.
При слабом вооружении и нехватке конницы
Основная масса ополченцев была вооружена лишь холодным оружием ‑ пиками, саблями, рогатинами, топорами. Боеприпасы и военное снаряжение выделялись для формирования резервных частей регулярной армии. Финансирование ‑ на одежду, провиант шло во многом за счет пожертвований дворян и купцов.
И вот такое народное войско с пиками оказалось в какой-то момент единственным прикрытием дороги на Владимир. Всем было ясно, что прямого столкновения с основными силами армии ополченцы не выдержат. В задачу входила борьба с небольшими отрядами неприятеля, фуражирами, мародерами.
Вот что по этому поводу писал Кутузов Голицыну: «Поелику доселе на дороге, где вы с ополчением находитесь, кроме разве малых неприятельских партий и мародеров, более наступления нет, то и слишком достаточны силы ваши для отражения оных. Если же бы неприятель несоразмерными силами на вас наступит, в таком случае отдалиться ополчению к Владимиру».
Голицыну командование предписывало посылать кавалерийские разъезды и пикеты, чтобы следить за перемещениями вражеских сил. А он в донесениях постоянно напоминал, что кавалерии для этого у него не хватает. И все время просил у Кутузова помощи. Сначала ополчению был придан отряд донских казаков. Затем эскадрон Павлоградского гусарского полка, полицейские драгуны Москвы и казаки 5-го Уральского полка.
Вот типичный рапорт Голицына Кутузову, где он сообщает, что даже своего адьютанта был вынужден посылать в дело: «…Долгом поставляю донести, что за неимением для разъездов конницы при ополчении, прибыв в Покров, послал своего адъютанта Извольского до последнего казачьего пикета, в Новой дер. стоящего; адъютант мой, узнав у мужика, что 11 верст от Москвы в с. Ивановском французы грабят, дал знать казакам, кои, дождавшись ночи, на них напали и всех захватили в плен, из которых двух ранили. С нашей стороны никакой потери не было. Пленных 11 человек: 7 пруссаков, 3 поляка, 1 француз, при конвое препровождены во Владимир к г-ну гражданскому губернатору»…

***
Впереди у наших ополченцев было еще немало стычек с врагом, гарнизонная служба в Москве после отступления Наполеона и многое другое. К интересным фактам истории и биографиям наиболее выдающихся деятелей Владимирского ополчения мы еще обратимся в год двухсот­летия тех событий.

Князь Борис Андреевич Голицын (1766‑1822) - российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант. Из владимирской ветви рода князей Голицыных.
Внук генерал-фельдмаршала Голицына-старшего, родной племянник богача князя Юсупова ‑ по матери и фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского - по отцу.
Вступил в Преображенский полк фурьером в 1779 г. Воевал со шведами в 1790 г. и с поляками в 1794 г. Особенно возвысился при Павле Первом. Назначен шефом Софийского кирасирского полка. Затем командовал Лейб-гвардии Конным полком. Уволен в отставку 5 января 1800 г.
В 1812 г. возглавил Владимирское ополчение. 20 октября 1812 года награжден орденом Св. Георгия 3-го кл. за мужество и храбрость, оказанные в сражении против французских войск 26 августа при Бородине.
Был близким другом князя Петра Багратиона, который после Бородинского сражения умер в его имении.