30 августа с.г. во «Владимирских ведомостях» была опубликована статья «Преступление из-за страсти или из-за выгоды?». Статья рассказывала о том, что 2 ноября 2011 года в городе Владимире в подъезде собственного дома было совершено нападение на женщину, в результате которого ее здоровью действиями нападавшего был причинен тяжкий вред.
Дело было оперативно раскрыто сотрудниками местной полиции, в результате чего задержано пять фигурантов, в отношении которых ведется предварительное следствие.Одним из фигурантов по настоящему уголовному делу является бывший гражданский муж потерпевшей Илоны Лебедевой С.Ю.Строкин. Первоначально его действия и других участников были квалифицированы по ч. 4, 5 ст. 33, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ. В последующем - по результатам проведенного предварительного следствия - действия Строкина, Полевских, Тукина и Смирнова были квалифицированы по ч. 4, 5 ст. 33, п. «г» ч. 2 ст. 111 УК РФ. Действия непосредственного исполнителя ‑ Широкова, причинившего тяжкий вред здоровью потерпевшей Лебедевой, были квалифицированы по п. «г» ч. 2 ст. 111 УК РФ.
Первоначальная квалификация действий указанных лиц по ч. 4, 5 ст. 33,
п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ оказалась несостоятельной ввиду отсутствия обстоятельств, подтверждающих субъективную сторону состава преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ. А именно - отсутствовал прямой умысел, направленный на хищение имущества потерпевшей, как того требует закон.
Так, согласно материалам уголовного дела, договариваясь со своим знакомым Полевских, Строкин хотел лишь попытаться восстановить отношения с Илоной Владимировной, и поэтому просил своего знакомого Полевских лишь припугнуть ее и не наносить ей каких-либо телесных повреждений, так как эта женщина ему очень дорога. На вопрос Полевских, нужно ли что-нибудь похитить при нападении на потерпевшую, Строкин отвечал, что ничего похищать не нужно, и - по их усмотрению ‑ возможно взять какую-либо ее вещь, например перчатку, для подтверждения состоявшейся договоренности в отношении Лебедевой.
Осенью 2011 года между Лебедевой и Строкиным наладились отношения. 1 ноября Строкин позвонил Полевских и попытался отменить ранее состоявшуюся между ними договоренность в отношении Лебедевой. Но из-за плохой связи, которая в ходе разговора прервалась, они не поняли друг друга. Это подтверждается материалами дела.
Строкин не мог и предположить, что исполнитель Широков причинит какой-либо вред здоровью потерпевшей Лебедевой, так как, согласно договоренности между ним и Полевских, женщине не должны были причинять какого-либо вреда. Чем руководствовался непосредственный исполнитель Широков, причиняя тяжкий вред здоровью потерпевшей Лебедевой (с ним Строкин даже не был знаком), выходя за рамки договоренности, неизвестно. Поэтому Строкин не может нести уголовную ответственность за действия Широкова. В соответствии со ст. 5 УПК РФ «лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина». Объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.
В этом деле важное место занимают отношения потерпевшей и обвиняемого Строкина. Эти люди с марта 2004 года поддерживали близкие отношения, а в 2006 году стали проживать совместно. Кроме того, между ними существовали деловые взаимоотношения, а именно: ООО НПП «Макромер», генеральным директором которого являлась потерпевшая Лебедева, осуществляло выгодные для себя поставки продукции для ООО «Энергострой», в котором работал Строкин. В декабре 2010 года они расстались. Строкин пытался возобновить прежние отношения с Лебедевой, но женщина игнорировала эти попытки.
После совершенного Широковым нападения на Лебедеву Строкин принимал активное участие в восстановлении ее здоровья. Так, им были достигнуты договоренности о переводе женщины в ведущие медицинские учреждения города Москвы, где ей оказывалась квалифицированная медицинская помощь. Данный факт подтверждается показаниями свидетелей. При этом Строкин не пытался скрыться от правоохранительных органов, а напротив, осуществлял все возможные действия по устранению последствий причиненного действиями Широкова вреда здоровью потерпевшей Лебедевой.
Никто не оспаривает того факта, что в отношении Лебедевой совершено преступление. Ей, к сожалению, причинен тяжкий вред здоровью. Однако обстоятельства данного уголовного дела неоднозначны. И хотя расследование проведено в полном объеме, лишь в компетенции суда устанавливать наличие либо отсутствие вины в действиях обвиняемых.
К сожалению, по нашему мнению, на сегодняшний день потерпевшая сторона своими действиями пытается брать на себя функции судебной власти. Манипулируя общественным мнением, она пытается достичь своих интересов, при этом руководствуясь лишь эмоциями, не основанными на требованиях закона.
Потерпевшая сторона (в лице семьи потерпевшей Лебедевой и коллектива «Макромера») вместо того, чтобы законным образом обжаловать «несправедливое», по их мнению, постановление следователя в суде (возможно, осознавая неправомерность своей позиции), на наш взгляд, попыталась оказать через СМИ давление на прокуратуру, ставя под сомнение профессионализм ее работников и намекая на их «заинтересованность» в данном деле.
Возможно, в результате оказанного давления (при отсутствии в действиях обвиняемых признаков состава преступления, предусмотренного п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ) прокуратура г. Владимира уголовное дело по обвинению Строкина, Полевских, Тукина, Смирнова, Широкова возвратила на дополнительное расследование в СЧ СУ УМВД России, как нам представляется, по формальным основаниям.
Создается впечатление, что потерпевшая сторона не заинтересована в отправлении правосудия, иначе ими не были бы созданы препятствия для направления уголовного дела (расследование по которому проведено в полном объеме) в суд, который разберется и вынесет приговор, определив каждому из обвиняемых справедливое наказание, заслуженное исходя из содеянного.
Сложившаяся ситуация прямо нарушает права обвиняемых на доступ к отправлению правосудия и вынесению законного и обоснованного решения по делу, поскольку привела к очередному продлению срока следствия и соответственно содержания под стражей обвиняемых, несмотря на то, что по делу выяснены все обстоятельства совершенного преступления.
При этом потерпевшая сторона в подтверждение своей позиции апеллирует несостоятельными доводами. Так, согласно ст. 162 УПК РФ, существуют определенные сроки расследования уголовного дела, по окончании которого в соответствии со ст. 216 УПК РФ потерпевшая сторона имеет возможность ознакомления со всеми материалами уголовного дела. После чего в порядке ст. 220 УПК РФ уголовное дело вместе с обвинительным заключением направляется прокурору для утверждения обвинительного заключения. Оно должно быть утверждено в 10-дневный срок. Об этом было известно адвокатам потерпевшей стороны. И как следствие, доводы потерпевшей стороны о том, что решение о переквалификации действий обвиняемых принимается в отсутствие и без уведомления адвоката потерпевшей стороны, - несостоятельны.
Следует также отметить, что утверждение адвоката потерпевшей стороны о наличии новых свидетелей - врачей, утверждающих, что «характер нанесенных Илоне Лебедевой телесных повреждений свидетельствует о намерении ее убить», не может приниматься как доказательство вины обвиняемых. Указанные лица не компетентны давать юридическую оценку действиям обвиняемых по данному уголовному делу.
Не выдерживает никакой критики рассуждение потерпевшей стороны о зависимости переквалификации действий обвиняемых и нахождения Строкина под стражей, поскольку квалификация по
п. «г» ч. 2 ст. 111 УК РФ относит данный состав преступлений к категории тяжкого преступления и не исключает дальнейшее нахождение обвиняемых под стражей - до вынесения решения суда.
Данное дело носит резонансный характер, и изначально к нему приковано повышенное внимание со стороны всей правоохранительной системы Владимира. Поэтому в такой ситуации крайне важным является возможность не предвзятого отправления правосудия.