12 котельных области уже работают на местном биотопливе ‑ и их число будет увеличиваться год от года. Новое слово в энергетике, как это часто бывает, опирается на хорошо забытое старое. Когда-то даже владимирская ТЭЦ работала на торфе, не говоря уже о мелких котельных. А потом стало выгоднее сжигать в топках углеводородное топливо.
В условиях сокращения рынка сбыта торфодобывающая отрасль приказала долго жить. Население рабочих поселков разъехалось, а заброшенные торфоразработки стали гореть. Это они в 2010-м «дали жару» Центральной России. Углеводороды тем временем дорожали, убыточные котельные ветшали и тянули ко дну ЖКХ, люди мерзли и на чем свет стоит ругали власти. И вот нашлись светлые головы, предложившие решение сразу всего клубка проблем. Отрадно, что это не иностранцы, а наши областные власти, которые поддержали молодых инженеров и предпринимателей.Экономика
Идея состояла в том, чтобы перевести на торф котельные, работающие на угле и мазуте, т.е. самые грязные и неэффективные. А таких в нашей области немало. Ведь есть населенные пункты, куда газ даже и не планируют проводить. Между тем угольно-мазутные котельные - это черная дыра всего ЖКХ. Типичная угольная котельная мощностью 2,5 ГКал приносит убытков более чем на 1,8 миллиона рублей в год. В масштабах области - это 200 миллионов рублей каждый отопительный сезон.
Современная котельная, работающая на биотопливе, имеет КПД около 95% против 30% на действующих угольных. С переходом на торф в себестоимости гигакалории топливная составляющая снижается с 1800 до 800 рублей. Современное автоматизированное оборудование позволяет сэкономить на зарплате - кочегары не нужны, управлять котельной можно с компьютера, находящегося даже в другом населенном пункте. Сокращается и потребление электроэнергии - за счет современных инженерных решений. Торфяная котельная при существующих тарифах вместо убытка приносит прибыль энергоснабжающей компании, а это - основа устойчивой работы.
Местной власти тоже плюсы: и платежи населения за коммунальные услуги не растут, и проблем с долгами за топливо нет, и экономия бюджетных средств. А поскольку топливо ‑ местное, то деньги, потраченные на него, остаются в регионе и питают нашу экономику в виде зарплаты местному населению, налогов и капстроительства.
Региональные власти передовую идею восприняли с интересом. А вот на местах - с настороженностью. Когда в 2011 году администрация области объявила о начале реализации торфяной программы, очереди из желающих перевести котельные на торф не выстроились. Главы районов хотели посмотреть, как это все работает на деле.
Тогда инвесторы взяли в эксплуатацию котельные и переоборудовали их. Теперь это объекты «новой энергетики» и веский аргумент в диалоге с муниципалами. Пилотный проект реализован в Судогодском районе, где на торфе в этом году будут работать уже 12 котельных.
- У нас много мелких котельных на мазуте и на угле, самодельные котлы-«живопырки». О каком энергосбережении можно говорить? Мы решили попробовать, тем более компания пришла с инвестициями: они строят котельные, обслуживают и поставляют топливо. Прошедший отопительный сезон показал, что мы не прогадали, - делится впечатлениями глава администрации Судогодского района Александр Стародубцев.
Андреево
В прошлом году в поселке Андреево Судогодского района произошло ЧП - на воздух взлетело мазутное хозяйство. Последствия ликвидировали с участием МЧС. Котельную пришлось остановить. Когда настало время подготовки к новому отопительному сезону, вопрос о переходе на торф решился сам собой. В Андреево ведут газ, но на строительство газовой котельной в местном бюджете просто нет денег.
- У меня другого выхода не было, как согласиться на предложение инвесторов, - рассказывает Александр Стародубцев.
Инвесторы вложили 80 миллионов рублей в строительство котельной, уникальной для нашей страны. Ее начинка - последнее достижение европейской инженерной мысли: два котла, снабженных системой воздушной очистки, способных работать на газе, щепе, опилках. Но главный вид топлива - торфяные брикеты, которые производятся в Гусь-Хрустальном районе из торфа, добытого там же.
Мезиновский
Жизнь поселка Мезиновского на мещерских болотах тесно связана с торфодобычей. Бывшие сотрудники «Владимирторфа» уехали охранниками в Москву или в национальный парк инспекторами. Имущество предприятия было в прямом смысле распилено и сдано в металлолом. Из 180 вагонов, в которых ранее вывозили с полей добытый торф, осталось 60.
- Через год не было бы и железной дороги, - говорит генеральный директор ООО «Региональная биоэнергетическая компания «Владимир» Григорий Мальцев, - и тогда на отрасли можно было бы ставить крест.
Узкоколейка - это единственная связь с торфяными болотами, осушенными еще в советское время, а потом брошенными вместе с так и не вывезенным торфом. Эти печальные картины открываются глазу из окон вагона, прицепленного к маленькому тепловозику, который бегает до участка торфодобычи в 12 километрах от Мезиновского. Но там в прошлом году возобновилась работа. Там добывают торф - старым проверенным фрезерным способом с помощью машин советских времен. Новые технологии пока еще только перенимают у белорусов. Зато на торфянике порядок: через каждые 20 метров - метровая канава с водой, по границам карт - 6-метровые каналы. Вся гидрологическая система в рабочем состоянии. В любой момент торфяник можно подтопить, чтобы не дать распространиться огню. Есть на случай пожара и специальные бочки с насосами, цепляющиеся к гусеничному трактору - обычным пожарным машинам сюда не доехать.
А пожары возникают регулярно. Особенно в сезон ягод и охоты, когда местное население едет на болота на мотоциклах прямо по шпалам узкоколейки. В 2010-м, когда эта территория была без присмотра, очаги распространялись на десятки километров. С 2011 года сюда пришел новый бизнес, который не позволяет сгорать ценному сырью. Все заметили, что последние два лета дышится легче.
Запас торфа на весь отопительный сезон к настоящему моменту уже выбран. Сейчас рабочие занимаются подготовкой полей к следующему году.
Завод
Фрезерный торф ‑ это топливо прошлого века. В третьем тысячелетии оно превратилось в сырье для производства брикетов ‑ рафинированного, высокостандартизированного, энергоэффективного топлива. Его удобно перевозить и дозировать, а значит, использовать в автоматизированных котлах. Торфяные брикеты ‑ это спрессованный в цилиндры торф, предварительно высушенный до влажности 10% (благодаря местному ноу-хау ‑ сушке с отрицательным давлением) и сжатый в объеме в 6 раз. Производят их тут же, в Мезиновском, на заводе, придуманном во Владимире и сделанном в Гусь-Хрустальном.
Весь завод помещается на небольшом пустыре и представляет собой несколько компактных блоков, защищенных от атмосферных воздействий сэндвич-панелями. Такая линия даже не требует крыши, привозится на пяти грузовиках и монтируется «под ключ» за 4 месяца. Работает он тоже на торфе, а в атмосферу выбрасывает только пар. Выпускает тонну готовой продукции в час. В прошлом году завод работал с февраля по апрель и сделал тысячу тонн брикетов. На днях производство снова запустят. Запас мощности предприятия почти не ограничен. Проблема увеличения производительности решается просто ‑ ставится дополнительный модуль. Штат предприятия ‑ 30 человек, большая часть из которых ‑ сторожа. А управляют производством в смену всего три оператора - следят за работой автоматики. Ручной труд полностью исключен. К слову, белорусы планируют закупать у нас по 15 таких заводов в год.
Кластер
Инвестиционный проект включает в себя добычу, переработку и использование торфа, а также производство оборудования для котельных и заводов. Все это в совокупности называется биоэнергетическим кластером. Компания, создавшая его, работает в трех областях: кроме нашей, еще в Ярославской и Тверской. Но владимирский кластер ‑ самый передовой. В ближайшие три года в него войдут еще 39 котельных. А всего их будет 72, общей мощностью 56 МВт. При таких объемах использования торфа в нашем регионе хватит на 700 лет. А с учетом того, что ресурс этот возобновляемый, возможности биоэнергетики неисчерпаемы.
Темпы прироста торфяного слоя ‑ около 3 мм в год, да и происходит это лишь на действующих болотах. Однако представители бизнеса заявляют об экологической ответственности и намерении затапливать выработанные участки, после чего на их месте появится озеро, которое через несколько тысяч лет вновь станет торфяным болотом.
- Жаль только, что пока лишь 10% торфяников области ‑ в таких надежных руках, - сетует директор департамента природопользования и охраны окружающей среды Алексей Мигачев. - Ведь торф, если не сгорит в котельных, сгорит в природе.