В среду только что вернувшиеся домой владимирские представители Миссии наблюдателей от СНГ на выборах народных депутатов в Верховную Раду Украины провели пресс-конференцию и рассказали, чем выборы в братской стране отличаются от наших. Оказалось, многим. И отличия не в нашу пользу.
Что интересно, никто из членов областного избиркома пообщаться с наблюдателями не захотел. Наверное, правильно. Ведь у них и у нас ‑ разные цели. У украинцев ‑ провести честные выборы, у нас ‑ дать нужный одной из партий результат. Отсюда и разные технологии избирательного процесса. То, что работает у них, нам просто не пригодится.Официальные спостеригачи
От стран, входящих в Союз независимых государств, наблюдателей набирали через национальные министерства иностранных дел. Российский МИД раскидал свою «разнарядку» по регионам. Большинство субъектов направили в качестве участников миссии либо сотрудников административных органов, либо партийцев. Губернатор Владимирской области решил, что лучше всего с задачей наблюдения за чистотой выборов справятся представители гражданского общества, поэтому владимирская делегация была сформирована из общественников. В нее вошли руководитель Владимирской региональной общественной организации психологов, член региональной Общественной палаты Сергей Цветков, председатель Владимирского регионального отделения Союза заемщиков и вкладчиков России Роман Ардыкуца, руководитель студии «Свет», член Общественной палаты Татьяна Сидорова, председатель Комиссии по правам человека при губернаторе, член Общественной палаты Лина Якушева и главный владимирский яблочник Дмитрий Кушпита. Мало того что люди в этой компании подобрались разные, разных политических взглядов, да еще и раскидали их по всей Украине. В отличие, например, от нижегородцев, дружно «зависших» в Донбассе, наши «официальные спостеригачи» работали в Запорожье, Донецке, Львове и Киеве. Несмотря на это, владимирские наблюдатели все как один сошлись во мнении, что украинский избирательный процесс куда прозрачнее российского. Да и американские выборы, по оценке наших земляков, в этом плане проигрывают украинским.
‑ Едешь в другое государство. Проходишь пограничный и таможенный контроль, но когда все эти пограничные атрибуты остаются позади, возникает ощущение, будто приехал в соседнюю область, будто ты на территории России. Правда, это ощущение улетучилось после того, как я погрузился в избирательный процесс. Это другая страна, - делился впечатлениями руководитель регионального отделения партии «Яблоко».
О серьезных различиях в политической системе и организации выборного процесса говорили и другие «официальные спостеригачи», как называют наблюдателей на Украине.
- Наверное, попытки с помощью фальсификаций принести пользу одной из политических сил всегда и везде были и будут. Такова уж природа людей, - философствовал Дмитрий Кушпита. - Вопрос не в этом, а в том, как быстро они вскрываются, насколько надежно избирательная система подобные случаи отслеживает и пресекает и как на это реагирует власть. И в этих вопросах Россия и Украина радикально различны. Сейчас на Майдане украинская оппозиция оспаривает результаты по нескольким участкам. Скорее всего, государство согласится на проведение перевыборов по спорным округам. У нас такое пока невозможно представить. Даже при явных доказательствах нарушений.
Наблюдатели отметили очень высокий уровень организации выборов. Нарушения в основной массе были незначительными. Как, например, попытка проголосовать вне кабинок, неудобно размещенная информация о кандидатах и т.п.
- На «моем» участке был случай, когда бабушка с внучкой вместе зашли в кабинку, - рассказала Татьяна Сидорова. - Члены комиссии и наблюдатели тут же попытались пресечь нарушение. Оказалось, что бабушка слепая и ей необходим помощник, но справки у нее с собой не было. А комиссии необходим документ. Там все очень строго. Так буквально через несколько минут на участке была «скорая». Врач провел диагностику и выдал нужную справку.
- Голосование на дому там тоже проводится только на основании медицинских справок, - подключился к разговору Дмитрий Кушпита. ‑ А это документы строгой отчетности. На массовую фальсификацию врачи никогда не пойдут под страхом серьезного наказания. Потому и процент такого голосования на Украине невысок ‑ 2-3%. А у нас на некоторых участках доходило до 20-30%. Ну всем же понятно, что это такое.
Весь избирательный процесс открыт для наблюдения. Никаких «закрытых» и труднодоступных участков нет.
- Мы сами выбирали участки, никто никаких препятствий наблюдателям не чинил, - отметил Роман Ардыкуца. - Мне было интересно не только как организованы выборы, но и как это накладывается на ситуацию в стране. Я много общался с людьми на улицах. В украинском обществе есть явный раскол. Но при этом у всех партий реально равные права. Все решает избиратель. Еще одно интересное наблюдение: при недостаточной в каких-то вопросах юридической грамотности членов избиркомов на Украине очень высок уровень общей политической культуры. Высока и явка. В том числе и среди молодежи. Хотя там на участках нет ни «кавээнов», ни «квестов», нет даже обычной художественной самодеятельности. Зато есть возможность своим выбором реально изменить судьбу страны.
Технологии честности ‑
дешево и сердито
Видеокамерами, работающими в он-лайн режиме, были оснащены все участки. Эту идею украинцы позаимствовали у нас. Участники избирательного процесса начинание в итоге признали не очень удачным: угробили в техническое оснащение огромные бюджетные деньги, а существенно нового ничего не получили.
Самый основной заградительный барьер перед возможными фальсификациями ‑ способ формирования участковых комиссий. По количеству участковая комиссия не может состоять менее чем из 18 членов. «Договориться» с таким количеством людей заинтересованным в определенном результате политикам сложно. А если принять во внимание состав комиссии, то и вовсе невозможно. Дело в том, что каждая из политических партий отряжает по своему представителю в комиссию. Каким бы влиянием ни обладала правящая партия, у нее будет только один представитель в УИК, так же как и у самого «легковесного» политического игрока. Ну, или от силы два, если состав комиссии максимально возможный ‑ 24 человека. Но при этом 22 члена будут представлять «объединенную оппозицию». Впрочем, может оказаться и так, что политические тяжеловесы и вовсе не войдут в состав УИК. Тут уж как жребий ляжет. Там, где комиссия состояла из 18 человек, представители 21-й участвовавшей в выборах партии тянули жребий. Жеребьевка и определяла, кто из них войдет в комиссию. Никаких других вариантов формирования УИК закон не предусматривает. Но это уже штрихи. Главное, что при любых раскладах комиссия получается абсолютно не ангажированной и не заточенной под интересы одной из политических сил. Такой расклад лучше любого видеонаблюдения гарантирует честную конкурентность выборов. И обходится эта технология намного дешевле.
Впрочем, есть и другие методы обеспечения прозрачности. Тоже из разряда «дешево и сердито». Например, урны для голосования. Само собой, все они прозрачные. Но даже в прозрачной, но битком набитой урне сложно разглядеть, где отдельно опущенный бюллетень, а где вброшенная пачка. Вопрос решается элементарно ‑ количеством урн. От двух до шести. Минимальное их число ‑ две - может быть только на маленьких участках, на которых количество избирателей не превышает 500 человек. Даже при 100% явке в каждой урне окажется всего по 250 бюллетеней. Разглядеть можно каждый листочек. У бюллетеня есть еще и отрывной талон, остающийся у комиссии. Подсчет результатов начинается с пересчета этих отрывных талонов. Их количество должно совпасть с числом опущенных в урны листов для голосования. Несовпадение ‑ повод для признания итогов голосования сфальсифицированными. Смысл вбросов просто теряется, учитывая невозможность «договориться» с самой комиссией в принципе. Кроме того, перед началом голосования все члены УИК подписывают контрольный талон и опускают его в урну. Когда урну переворачивают для подсчета бюллетеней, этот лист должен оказаться сверху, доказывая, что никаких вбросов до начала голосования не было.
Оскандалившиеся у нас «временные избирательные участки» на Украине тоже организуются. В больницах, например. Но строго в рамках закона: избиркомы набираются из представителей разных партий, без всяких ссылок на экстренность создания. Не будет равного партийного представительства ‑ не будет и участка. Да и вообще, все списки избирателей окончательно формируются за две недели до дня выборов. Собираетесь в отпуске проголосовать в другом месте ‑ планируйте заранее. В последние две недели никаких дополнительных списков составить уже невозможно. Зато есть время проверить, не голосуют ли здесь «мертвые» души. Никакие толпы невесть откуда скоропостижно появившихся на участке «кавээнщиков», хоть реальных, хоть виртуальных, на Украине невозможны.
- Вот у нас из опубликованных официальных данных вдруг выяснилось, что с марта количество избирателей в стране вдруг сократилось на 700 тысяч. Были ли они вообще - вопрос. Или за полгода население на миллион сократилось? - недоумевает Дмитрий Кушпита.
О ремнях безопасности и политической воле
Пожалуй, единственный вопрос, по которому оценки разошлись, - вопрос о разнице менталитетов. Не ею ли и обусловлено различие в политическом устройстве.
- Да не в менталитете дело, а в политической воле и в законах, - уверен лидер регионального отделения «Яблока». - Сел я в украинское такси и пристегиваюсь сразу, на автомате. Водитель не пристегнут. «А зачем? - спрашивает. - Мы тут не такие шуганые, как вы». «Так у нас сразу же за «нешуганность» штраф заплатить придется в 250 гривен на ваши деньги», - отвечаю. «А, ну за 250 гривен и я бы пристегивался». На переходе, едва успели объехать переходившую улицу старушку, опять интересуюсь: «Вы пешеходов даже на зебре не пропускаете?». «Зачем? Кому надо, как-нибудь успеют перебежать». У наших водителей когда-то такой же менталитет был. Так штрафами за полгода менталитет поменяли. К чему я веду. Да к тому, что на Украине даже за вынос бюллетеня с участка ‑ уголовная ответственность. Вот вам и разница в менталитете.