Единая «скорая»: проблемы и перспективы

Внутренние новшества с общественным резонансом
Во-первых, в диспетчерской установили новую компьютерную программу для записи вызовов. Дело хорошее. Но как любое новшество, она требует привычки. А тут то компьютер «виснет», то диспетчер «тормозит». Когда еще обработка данных дойдет у сотрудников до автоматизма... Пока - сплошные нервы на ровном месте.
Еще один повод для стресса - оплата труда. Зарплата теперь тоже будет начисляться по-новому, по правилам страховой медицины, под крыло которой «скорая помощь» перешла с января 2013 года. Что там за ударный труд ФОМС насчитает? Сколько за больных, у которых полиса нет, из бюджета перепадет? Думай - и жди февраля, а пока работай, не разгибая спины.
И раньше-то не сидели сложа руки. А тут владимирской «скорой» «счастье привалило»: 29 декабря детская и взрослая амбулянции объединились. Строго говоря, никакого объединения не было. Детскую «скорую» просто упразднили, сотрудников сократили, а ее функции передали во взрослую «скорую». Вместе с функциями в городскую станцию «скорой помощи» ушли техника (некоторые машины, правда, сразу пришлось списать из-за ветхости) и пожелавшие продолжить работу медики. Теперь все вызовы принимают по телефону 03 независимо от возраста больного. Таков, кстати, порядок по всей России.
Детство не пострадало!
Это «слияние» будоражило умы владимирцев последнюю пару месяцев. СМИ и интернет-форумы захлебывались: «Что будет?! Дети останутся «без скорой помощи?!». Родители, объединенные одной заботой и Интернетом, даже на митинг собирались выйти. Но - откричались, «отметились» и после каникул благополучно забыли тему. А чего кричать, раз реформа ‑ уже реальность?
Единого мнения, нужна ли была реорганизация, нет и среди самих медиков.
- То, что произошло объединение, это к лучшему. «Скорая» должна быть единой, - убежден главный врач Владимирской станции «скорой помощи» Сергей Кулибаба. - Это разумно. Это позволяет сделать нашу службу более современной, грамотно распределять средства, выделяемые на «скорую». В конечном итоге, все это пойдет на пользу пациентам.
Не все сотрудники станции разделяют мнение Сергея Евгеньевича. Главный аргумент у них такой: раньше на линии было 5-6 педиатрических бригад, сейчас - 1-2. Без помощи дети не остаются, но все это идет за счет увеличения нагрузки на фельдшеров и врачей - прежде всего, на тех, кто специализируется на помощи маленьким пациентам. В сутки по 35-40 вызовов приходится обслуживать.
- Дети у нас в приоритете, - говорит старший врач Татьяна Николаевна Мошкина. - Допустим, есть одна свободная бригада и два вызова: к мужчине 40 лет (критический возраст!) с болями в сердце и с подозрением на инфаркт и к ребенку с ОРВИ. «Скорая» поедет в первую очередь к ребенку. Все мы понимаем ответственность! Но людей и машин не хватает. Фельдшеры и врачи валятся с ног. Особенно было в праздники заметно, что нагрузка возросла - в сутки было по 400 и больше вызовов, 60-80 из них детские.
С тем, что кадровый вопрос ‑ наиболее острый, согласен и Сергей Кулибаба.
- Сейчас сложно, прежде всего, из-за позиции ряда наших коллег с детской «скорой», - объясняет он. - Я лично вместе с представителем департамента здравоохранения разъяснял им - все, кто хочет работать, будут трудоустроены. Сертификат врача скорой помощи или диплом фельдшера не предполагает разделения на «взрослых» и «детских» специалистов, но я обещал, что после объединения в их работе ничего не изменится: будут ездить только по детским вызовам. Но часть сотрудников предпочли уволиться. Это привело к некоторым проблемам.
Врач Тамара Вячеславовна Голякова работала на детской «скорой» с 1984 года.
- Физически сейчас работать тяжело, - подтверждает доктор. - Я сейчас стараюсь в бригаду брать фельдшеров со взрослой «скорой». И сама освежу знания, и их научу. Нас посылают только к детям, так что работа знакомая.
«Вас не перевели,
вас разогнали»
Среди тех, кто не испугался перемен - Виктория Цепелева. На новом месте работы она - фельдшер по приему и передаче педиатрических вызовов. «Детский» диспетчер сидит в одном кабинете со «взрослыми», и это, по мнению Цепелевой, плюс.
- Мне сейчас даже легче, - говорит Виктория. - Раньше я одна принимала все звонки. Это неудобно. Три телефона звонят, три трубки снимаешь, а записать вызов, расспросить можешь только одного. Теперь мне помогают еще четыре диспетчера, отвечают на звонки. И только при необходимости переключают на меня. А вот с оформлением вызовов у меня пока не все гладко. В детской «скорой» всю информацию записывали вручную в журнал, а тут компьютер, а скорость набора у меня пока никакая. Но ничего, привыкну.
- А чего же коллеги испугались? Почему не в полном составе перешли на взрослую «скорую»? - спрашиваю у Виктории.
- Боялись «взрослых» вызовов, нового коллектива, условий, - отвечает она. - Может, кто-то место получше нашел. Некоторые на пенсию ушли. По оплате действительно пока непонятно. В детской фельдшеру и врачу, если он работает один, с вызова по 100 рублей доплачивали. За смену 1000-1200 рублей набегало. При наших зарплатах это существенно. Здесь вряд ли такое будет. По крайней мере, когда нас перевели, об этом ничего не сказали.
- Вас не перевели, вас разогнали, - вмешиваются в разговор новые Викины коллеги. - Так и запишите! От этого объединения все пострадали. Взрослые больные в первую очередь! И медики! У нас девчонки-фельдшеры после суток плачут, в обморок падают! Тянут по 1,5- 2 ставки, чтобы хоть что-то заработать! В Москве даже водители «скорой» по 40 тысяч получают, а у нас и врач высшей категории, надрываясь, столько не заработает!
А в ответ ‑
хамство
Нагрузки действительно запредельные. В день, когда корреспондент «ВВ» собирал материал для статьи, на весь Владимир и прилегающие территории (всего в зоне ответственности службы проживает около 360 тысяч человек) было 17 машин. Одна из них - в Боголюбове. Одна - психиатрическая, три - кардиологические, одна ‑ реанимационная. Еще три бригады интенсивной терапии (они по вызову фельдшера выезжают). Для обслуживания текущих вызовов остается всего несколько линейных бригад. А вызовов... С 8.00 до 16.00 ‑ около полутора сотен.
- Задержки по вызовам есть. Это правда, - говорит врач Татьяна Мошкина. - В будни время ожидания меньше, в праздники задержки доходили до нескольких часов. Причем часто те, кто действительно нуждался в помощи, терпеливо ждали. А некоторые пьяные личности орали в трубку, оскорбляли диспетчеров и требовали немедленного приезда медиков. Вообще, 30-40% вызовов - «не по адресу». Часто обращаются гипертоники. По нескольку раз в день вызывают. Но мы не лечим гипертонию, а оказываем помощь при ее осложнениях, инфарктах, например. Все остальное - в поликлинику. Хронические больные должны уметь сами оказывать себе помощь. Когда пытаешься объяснить это людям, начинается такой негатив! Но «скорая» захлебнется, если будет брать на себя все.
К слову сказать, в странах Европы функции «скорой» сужены до предела ‑ выезжают только на ДТП и прочие ЧП. Все остальное ‑ проблемы самого больного. И никто не возмущается, и тем более не материт медиков.
Впрочем, и у нас на аварии «скорая» приезжает быстро. В этом я убедилась лично.
Сбил и уехал
Вызов «скорой» о том, что на улице Западной сбили ребенка, поступил в 12.54. Уже через пять минут медики были на месте ДТП. Хотя (вот еще одно типичное наше хамство) машину с мигалкой далеко не все и не сразу пропускали на дороге.
Когда мы приехали, пострадавший четвероклассник Саша сидел на снегу и плакал от боли, обиды и страха. Жители ближайших домов вынесли ребенку шерстяной плед и вызвали «скорую», ГАИ. Позвонили маме школьника и как могли успокаивали ребенка. Свидетели аварии рассказали - иномарка, сбившая мальчика, даже не притормозила!
Ребенка положили на носилки и повезли в травмпункт через весь город. Водитель ехал максимально аккуратно, но на владимирских улицах выбоины и колдобины еще никто не отменял. Когда машину подбрасывало, Саша кричал, что ему больно. У ребенка повреждена нога. Врач и мама мальчика держали ее практически на весу, но это не очень помогало. Носилок, позволяющих снизить болевой синдром, в «скорой», увы, нет. Да и сам автомобиль, доставшийся владимирской станции «по наследству» от детской, представляет жалкое зрелище. Машина выпущена в 2006 году, работала сутками. Ресурс давно выработан. И это еще одна проблема «скорой»...
Свет
в конце тоннеля
- Никто и не отрицает, что в службе есть проблемы. Но они системные, а не «чисто владимирские», - говорит главный врач Сергей Евгеньевич Кулибаба. - И, кстати, не все так плохо и движение вперед есть. Я на «скорой» работаю не один десяток лет. Помню, как за свой счет машины ремонтировали. А о новом оборудовании и мечтать не смели. Сейчас по областной программе модернизации кардиографы получили, купили четыре автомобиля и реанимобиль. В 2013 году еще пять машин для линейных бригад и три для бригад реанимации закупим. Ремонт большой сделали в здании на Матросова, 28а, и на подстанции на Растопчина.
Радует, что в департаменте нас слышат, помогают. Вот сейчас мы подали заявку, расчеты представили: на наш город, чтобы не было задержек с обслуживанием вызовов, нужно 36 машин. Если эту проблему решим, сформируем достаточное количество бригад и сможем материально заинтересовать сотрудников, никаких нареканий в адрес «скорой» не будет.