Что думают о космонавтике сами космонавты? Узнать удалось на минувшей неделе, когда открывать пятую ежегодную выставку экспонатов из музея Центра подготовки космонавтов имени Гагарина во Владимирском филиале РАНХиГС при Президенте РФ приехали участники экипажей Международной космической станции Герои России Федор Юрчихин и Олег Котов.
У Федора Юрчихина три космических полета за плечами, у Котова - два. Юрчихин собирается снова лететь на МКС в конце мая, а Котов - в июле. Вместе в одном экипаже в 2006 году они пережили смертельно опасный неконтролируемый баллистический спуск аппарата из-за сбоя. По земным первоначальным профессиям Юрчихин - инженер, а Котов - военный врач. Оба еще при расцвете советской космонавтики «заболели» космосом. Юрчихину - 54 года, Котову - 47.Более известен Федор Юрчихин - и тем, что он первый космонавт из аджарских греков (одинаково прославлен в Греции и Аджарии). И тем, что он телеведущий, блоггер и талантливый фотохудожник. Именно его снимки из космоса составили основу выставки во Владимире.
Очень интересный разговор состоялся между космонавтами и студентами и преподавателями академии госслужбы.
Заговорили сначала о невысокой популярности профессии космонавта в России сегодня. У всех на памяти недавнее приглашение в отряд космонавтов. В НАСА, в Соединенных Штатах, - 6 тысяч заявлений желающих стать астронавтами, в Европейском космическом агентстве - более 8 тысяч. В России - 43 заявления, пришлось продлевать прием...
Юрчихин и Котов рассказали, что план по набору в отряд, конечно, выполнили. Но осадок, чувствуется, у них остался.
- Просто люди уже плохо представляют, что это за профессия ‑ космонавт, - говорят они.
От студентов РАНХиГС тут же вопрос:
- Подготовка какая нужна космонавту? Достаточно ли зарабатывают космонавты? Средств на жизнь хватает?
Юрчихин: Пока я не слышал, чтобы в семье космонавтов кто-то умер от голода. Говорить, что мы мало зарабатываем, неправильно. Космонавт - достаточно обеспеченный государством человек. Сказать, что государство не следит за здоровьем космонавтов и даже членов его семьи, тоже нельзя.
Что касается физической подготовки, то среди космонавтов не было ни одного чемпиона мира или Олимпийских игр. Мы дальше всех не бегаем и выше всех не прыгаем. Но вместе с тем комплекс физических упражнений включает много требований, которые есть и в армии, и в подготовке спортсменов-комплексников. Я не обязан выполнить весь комплекс упражнений на отлично. Но здоровье ‑ мой профессиональный инструмент. За которым сейчас при нашем опыте я слежу сам.
Для наглядности скажу: шесть-семь часов работы в открытом космосе сопоставимы с тремя-четырьмя днями тяжелой физической работы на земле.
Котов: Правовое регулирование профессии космонавта до конца не выстроено. В Советском Союзе такой необходимости не было. Считалось, что космонавты ‑ это наше все. И не надо было прописывать их права и обязанности. Но сейчас мы столкнулись с проблемой определения того, что такое профессия космонавта. Не ясно, и что такое подготовка космонавта - образование или тренинг? Так что есть свои подводные камни...
- Американцы прекратили полеты шаттлов и летают с вами на МКС на российских кораблях. Явно готовятся к чему-то большему. Тем временем появляется третий космический игрок - Китай. А какие у нас перспективы?
Котов: Да, американцы прекратили полеты шаттлов, потому что околоземное пространство им уже не так интересно. И государство в США вкладывается в подготовку к полетам в дальний космос ‑ на Луну, а потом и на Марс. А ближний космос отдан в разработку частным компаниям. А мы до 2017 года по договору обязаны доставлять их астронавтов на МКС и обратно, обеспечивать их безопасность.
Юрчихин: Представим, что настает 2020 год, когда заканчивается программа МКС. Я задаю вопрос: что дальше? Потому что сегодня мы подошли к той точке невозврата, что дальше может ничего не быть. Для того чтобы было что-то дальше, надо уже сегодня четко принять решение. На мой взгляд, решение сегодня кроется не в дальнем космосе. В одиночку мы не справимся с этим, только в международных программах. А вот задачи на околоземной орбите никто не отменял. Если американцы могут себе позволить эти задачи переложить на коммерческие структуры, у нас таких структур нет. Мы переложить на кого-то это не можем. И мы еще в орбитальных технологиях сильны, у нас есть школа станционной космонавтики, которая развивается не 20 лет, как у американцев, а с конца 60-х годов. Наверное, надо принимать решение о новой станции, рассчитанной на продолжение тех же экспериментов. И учитывать реальные сроки. У нас от решения до запуска первого блока орбитальной станции прошло 8 лет. А сейчас уже новые технологии...
- Так что начинать надо было еще вчера?
Юрчихин: Позавчера. Вот я и спрашиваю во время выставок и встреч: «Подумайте, нужна ли России космонавтика?»
Кстати, студенты РАНХиГС ответили утвердительно: конечно, нужна.
А вот что ответил на свой же вопрос сам Федор Юрчихин:
- Россия объявила себя правопреемником Советского Союза как космической державы. Но объявить ‑ это мало. Этому слову надо соответствовать. Космонавтика ‑ это один из бриллиантов СССР. А бриллиантами негоже разбрасываться. Объявив себя правопреемником, богатство надо приумножать. Я пока еще этого стремления в России не вижу. А мое мнение такое: если ты правопреемник, то у тебя моральная ответственность перед человечеством за то, что ты сделал. А сделали мы великое ‑ мы открыли человечеству дорогу в космос. Каким путем дальше пойти ‑ это тоже наша задача, задача нашего государства, будущих поколений. Значит, будущие поколения надо растить с осознанием этой задачи.