Последний бой ветерана

В мае 2008 года Президент России издал указ № 714 «Об обеспечении жильем ветеранов Великой Отечественной войны 1941-1945 годов». Задача - решить наконец-то жилищную проблему участников войны, их вдов и других граждан, к ним приравненных. За счет средств федерального бюджета. Общество было в восторге от этого решения, радовались и ветераны, столько ждавшие решения квартирного вопроса. На этом фоне странно выглядели протесты прокуратуры, иски в судах о защите жилищных прав ветеранов.
В прошлом году прокуратуре города Владимира пришлось защищать в суде интересы Марии Андреевны Федотовой. Ее история - одна из многих. Пока - с открытым финалом: суд решил проблему в ее пользу, но квартиру она пока не получила.
Живет ветеран войны и труда Федотова в малосемейке с сыном и его семьей. Марии Андреевне 91 год. Она почти уже не встает и старается поменьше контактировать с домочадцами. И не потому, что окружают ее невнимательные, злые люди, а потому, что пожилому человеку просто хочется покоя и тишины. Оттого Мария Андреевна проводит большую часть суток, укрывшись с головой одеялом. С тишиной и покоем у бабушки Федотовой ‑ напряженка. Однокомнатная квартира в малосемейном общежитии на Безыменского, 14-а, вместе с кухней и иными помещениями - всего 28 метров. А живут здесь кроме бабушки еще трое: ее сын Владимир, его жена Яна и 9-летний их сын Саша.
- Вот так и живем, - рассказывает Владимир Геннадьевич Федотов. - В комнате спят мать, жена и сын, а я стелю себе на полу на кухне... Неужели мать не заслужила, чтобы встретить старость в нормальных условиях? Воевала, всю жизнь работала. И награды имеет, и трудовой стаж. И сейчас она не на хоромы претендует, а на малюсенькую комнату, чтобы мы ей не мешали, чтобы ребенок не шумел рядом.
Мария Андреевна - человек по всем статьям заслуженный. В 20 лет - на фронте. Сейчас на 20-летних смотришь ‑ и не понимаешь, как их ровесники в Великую Отечественную воевали. Но тогда было другое время и другие люди. Маша Афонина (это ее девичья фамилия) из пензенской деревни в 1942 году ушла защищать Родину. С оружием в руках. Со взводом автоматчиков дошла до Берлина. Демобилизовалась только в 1949-м старшиной. После войны вернулась домой, всю жизнь работала санитаркой в туберкулезном санатории, вышла замуж, сыновей воспитала. А в старости одна осталась: муж умер, сыновья разъехались. Ее единственное жилье ‑ дом-развалюха в обезлюдевшей деревеньке: ни дорог, ни больниц, ни родных рядом.
- Племянник мой поехал тогда за бабушкой забирать к себе. Это в 2002 году было. Мать уже в возрасте была - 80 лет тоже не шутка! Трудно одной, да и условия - жить невозможно. Хата сгнила, печка развалилась, - рассказывает Владимир Федотов. ‑ Переехала к брату старшему в Астраханскую область. У него трехкомнатная квартира (ой, как нам эти комнаты вспоминали тут, во Владимире!), вроде бы места всем хватает. Но мать со снохой промучилась восемь лет, больше не смогла там жить и ко мне запросилась. А я что, мать ни приму?! Какие бы условия ни были ‑ приму и ухаживать буду!
Условий у младшего сына - никаких: неприватизированная малосемейка. Это жилье, полученное Владимиром Федотовым за службу в милиции. Даже прописать Марию Андреевну ему пришлось у бывшей жены в однушке на Тракторной - чтобы мать хоть пенсию могла получать. Отношения супруги после развода сохранили хорошие. Экс-жена Людмила Анатольевна, кстати, помогала Федотовым искать правду в «инстанциях».
Обратились Федотовы в мэрию Владимира не сразу после приезда Марии Андреевны из Астрахани: пока про закон узнали, пока документы собрали. Пришли в мэрию в марте 2012 года, чтобы поставить ветерана войны и труда, инвалида 2-й группы Федотову М.А., 1922 г.р., на учет в качестве нуждающейся в улучшении жилищных условий. Поскольку в квартире, где она проживает, на одного человека приходится менее 10 квадратов установленной соцнормы. Ранее Федотова жилья от страны не получала, собственником недвижимого имущества или хотя бы нанимателем жилого помещения не является. Так что по президентскому указу, да с учетом ее воинских заслуг может претендовать на решение квартирного вопроса за счет средств федерального бюджета.
Все вроде бы так. И по закону, и по совести. Но примерно через месяц из мэрии пришло уведомление об отказе за подписью заместителя мэра Владимира Гарева. Свой отказ городская жилищная комиссия мотивировала так: «Федотова намеренно ухудшила свои жилищные условия, переехав из трехкомнатной квартиры в Астраханской области в однокомнатную во Владимире».
Такого поворота Мария Андреевна не ожидала. Старушка всплакнула. И не только от того, что ей отказали. Больше от несправедливости, от того, что ее подозревают в махинации с жильем. Прямо, конечно, об этом чиновники ей не сказали ‑ но в устной беседе предложили ветерану встать в общую очередь. А доживет ли 90-летний человек до новоселья? Кого это волновало?
Родные Федотовой обратились в приемную Президента РФ. Оттуда их жалобу переслали в прокуратуру Владимира.
- Мы внимательно изучили ситуацию Марии Андреевны. В ее интересах прокуратура обратилась в суд, - рассказывает старший помощник прокурора города Евгения Белова, участвовавшая в судебном заседании. ‑ Доводы органа местного самоуправления мы посчитали несостоятельными. Конституция РФ предусматривает свободное передвижение граждан по стране, и Федотова имела полное право поменять место жительства. И как участница войны, как ветеран, Мария Андреевна могла претендовать на улучшение жилищных условий. Если закон предусматривает право ветерана улучшить жилищные условия, то это право должно быть реализовано.
Октябрьский районный суд с доводами прокуратуры согласился. 26 декабря 2012 года судья Игнатович вынес решение в пользу ветерана.
К бесчестию мэрии скажем - чиновники пытались оспорить это решение в вышестоящем суде! Но вновь проиграли.
Сейчас Мария Андреевна стоит в городской очереди ветеранов-льготников под первым номером. А по области может быть и пятой, и десятой. Когда она реально получит жилье? Ту маленькую, отдельную, тихую комнатку, о которой так мечтает? Неизвестно. Потому как цинизм, с которым старушке отказали в жилкомиссии, не заканчивается в ОМСУ. Сама процедура выделения федеральных денег на улучшение жилищных условий ветеранов далека от совершенства. Она предлагает солдатам Победы вступить в еще один бой ‑ со старостью, с временем, с бездушием и формализмом.
- Согласно Закону «О ветеранах», в полномочия органов МСУ входит только постановка на учет нуждающихся. Мы не выделяем денег. Средства идут из федерального бюджета, - пояснила зав­отделом реализации программ по обеспечению жильем городского управления по учету и распределению жилплощади Галина Макеева. ‑ Деньги приходят из Москвы в областную администрацию, а затем их распределяют по муниципальным образованиям в зависимости от количества нуждающихся ветеранов. Сумму ежеквартально утверждает Госстрой, исходя из сложившихся в регионе цен на недвижимость. Сегодня стоимость метра для Владимирской области министерским приказом установлена в 31400 рублей. По Закону «О ветеранах» для этой категории лиц установлена социальная норма в 36 м2. То есть единовременная выплата составляет около 1 млн 130 тыс. рублей. Какие-либо регламенты сроков прихода этих средств в регион законом не указаны. Сейчас во Владимире федеральной субвенции ожидают четыре ветерана. Все они поставлены на учет в 2013 году. Обычно в течение года все ветераны получают деньги и улучшают свои жилищные условия.
Но год для 80-90-летних стариков ‑ это не «всего год», а «целый год». Порой - непреодолимая дистанция! Но, видимо, отсутствие четких сроков поступления федеральных средств выгодно бюджету. Мол, чем меньше ветеранов доживет, тем меньше платить.
И еще ‑ есть расхожее мнение о корысти. Пусть не самих ветеранов, но их родственников.
- Пока мы по судам и приемным ходили, чего только о себе не наслушались, - вспоминает Владимир Федотов. ‑ Дескать, мы не для старушки стараемся, а о себе печемся. Ей, говорят, ничего уже не надо. Государство ей даст, а пользоваться-то вы будете...
Эту сторону медали (и отнюдь не медали «За победу над Германией») открыто обсуждать не принято, но мы рискнем. Разве в советские времена, в эпоху тотального дефицита, ветераны (их тогда было гораздо больше) не получали автомобили, стиральные, швейные машинки и проч.? Получали. И не всегда для себя. Чаще для детей и внуков. Это не считалось чем-то противоестественным - те, кто кровь на фронте проливал, проливали ее в том числе и за то, чтобы их дети жили лучше. Такой ли уж большой криминал, если после ухода ветерана их потомкам достанется жилплощадь, на которую заработать могут только единицы? Государство очень обеднеет, если жилищные условия улучшит не только ветеран, но и его внуки?
Вопросы риторические. Справедливости ради заметим, что родственники-упыри, которые издеваются над стариками и не сдают их в богадельни из-за видов на ветеранскую квартиру, конечно, встречаются. Но это вряд ли может служить оправданием для чиновников, отказывающих ветеранам, не имея на то оснований, а одно лишь подозрение. Эта подозрительность у нашего чиновника, похоже, в крови.