- Алексей, что у Вас сейчас нового в творческой жизни?
- Буквально на этой неделе собираю музыкантов, и мы начинаем репетиции большого концерта, который пройдет 17 ноября во Дворце культуры молодежи. Это будет программа, посвященная моему творческому юбилею ‑ 25 лет на сцене. В ней я хочу сделать музыкальный обзор своего творчества, и певческого, и композиторского.
- Это такой этап, когда можно оценить, что в Вашем творчестве постоянно, а что меняется с годами.
- Все меняется. Есть, конечно, новые тенденции в современной музыке. Но я не пытаюсь гнаться за новой волной. Хотя многие считают, что это необходимо. Стоять на месте невозможно. У меня чуть не каждый год выходят новые песни, которые у меня в столе, и в сердце. Я постоянно сотрудничаю с поэтами Ольгой Савинковой, Сергеем Кушнаревым, Ириной Советовой. Они предлагают стихи. Песни постоянно хотят в жизнь. А воплотить песню непросто. У меня в штате нет музыкантов, каждый раз приходится с ними договариваться. Я сам продюсирую концерты. И, конечно, важна студийная работа, профессионально записать каждую песню. А отсюда постоянная потребность вовлекать в творчество кого-то еще. Я не все делаю один. Тем более есть задача, чтобы другие поющие люди взяли в свой репертуар твои песни.
- То есть Молдалиев - это звезда, которая вовлекает в свою орбиту многих спутников?
- Чем дальше, тем более это необходимо. Что один человек может сделать? Я могу, конечно, сидеть один, играть для себя, для собственного удовольствия. И мне, по большому счету, больше ничего не надо. Но есть и тот хороший, качественный эгоизм, существующий в любой творческой личности: нужно показать свое творчество, получить оценку со стороны. Кому-то мое творчество нравится, кому-то - нет. В любом случае, я все делаю честно. Это мое. Каждый художник самовыражается. Это является постоянной и неизменной величиной. Другой вопрос - нужно ли отдавать дань моде? Здесь главное - не уйти в суету.
Я работаю не только для себя. Я работаю в муниципалитете, получаю оклад в ДК молодежи. У нас постоянно проходят то городские, то профессиональные праздники. Сейчас готовится программа к 95-летию комсомола. Меня приглашают участвовать в концерте народного театра оперетты. Везде надо петь, репертуар - разный. Тем более в культуре преобладает упор на количество мероприятий. Это усложняет мою творческую задачу. Не всегда то, что твое, нужно «заказчику». Меня это коробит, конечно. Но стараюсь выкручиваться и все-таки показывать то, что создал сам.
- Хорошо помню, как мы видели по телевизору Ваш успех еще на Всесоюзном конкурсе эстрадной песни в Ялте в 1991 году. Мы были потрясены: впервые владимирский эстрадный певец получил первую премию престижного конкурса. Ни до, ни после никто из Владимира этого не достиг. Как удалось Вам?
- Мне всегда нравилось петь - в детском саду, в школе. В музыкальной школе я не учился, но с инструментом начал заниматься лет в 13. Родители мои не музыканты, рабочие люди. Но слух у них хороший. Я слышал, как мама пела. Ничто из ниоткуда не берется. Обостренный врожденный слух существует. Постепенно я внедрился в музыкальную жизнь Владимира. В школе ходил в театральную студию при Дворце пионеров. Потом поступил в училище культуры. Там у меня были театральные дисциплины и практика для сценических выступлений. После училища сначала работал завклубом во Владимире. Продолжал петь и играть. Еще в конце 80-х я впервые участвовал в большом конкурсе. Это был конкурс исполнителей песен польских авторов в Рязани. Мы поехали туда с Галиной Орловой, с которой вместе учились. Первую песню взяли из репертуара Марыли Родович. А потом спели дуэтом на русском «Сядь в другой поезд». Оценки были высокие. В Рязани мы познакомились с композитором Александром Журбиным, который был председателем жюри, с певцом Игорем Наджиевым. А еще с Игорем Корнелюком, Александром Дольским - вот такие были имена!
Тот конкурс стал колоссальным открытием для меня. И я подумал: «Почему я все жмусь, во мне столько бродит творческих замыслов». И решился на Ялту. А время было!.. Воздух свободы... Словно открылось окно, через которое в музыку пришло много нового. Мы узнали, что существует такой конкурс в Ялте, который был впервые демократично объявлен. По ТВ прошла информация с предложением прислать записи песен. Мы откликнулись. С нашей музыкальной командой, которую мы тогда создали, записали три песни в студии: мою песню «Поезда» и еще две - Стиви Уандера и Арно Бабаджаняна. В итоге я прошел в финал.
- И тогда мы Вас увидели на союзном экране? Что Вы чувствовали?
- Медийные персоны в жюри, центральное телевидение ‑ все это было нервно и страшно. Но и нервы у меня еще были крепкие. В итоге это стало отправной точкой для меня. Конкуренция на конкурсе была серь­езная: Марина Хлебникова, Феликс Царикати, Алена Иванцова. Запомнилась встреча с Муратом Насыровым. Он стал тогда обладателем Гран-при, а я получил первую премию. Мы с ним вместе на конкурсе держались. Потом еще ездили после конкурса по стране с концертами.
- Вы запомнились тогда не только ярким выступлением и хорошей песней, но и необычной восточной внешностью. Вашими национальными корнями можно поинтересоваться?
- Мама у меня русская, отец - киргиз. Мне тяжело видеть, как сейчас национальный вопрос усугубился. Я даже думаю, что в депрессии, погубившей Мурата Насырова, сыграло роль то, что он не русский. А ведь он окончил Гнесинку, у него много сильных песен, прекрасные стихи писал на русском. Жил в Москве! Он ведь уйгур был. И его не принял шоу-бизнес.
- И у Вас непростые отношения с большим шоу-бизнесом. Какие впечатления остались?
- В шоу-бизнесе всем надо попасть в телевизор, иметь медийность. Ради нее все готовы на все. А сегодня многие понимают: то, что идет по телевизору, ‑ это часто низкопробное.
Возникали и у меня ситуации, когда можно было куда-то в Москву приехать. Но в шоу-бизнесе так: в тебя должны вложить, чтобы потом с тебя эти деньги содрать. А ты - лишь попутная инстанция. Когда закончится контракт, ты не знаешь, нужен будешь или нет. Проблема и в том, что работать под конкретного продюсера ‑ это серьезно переступать через свои творческие принципы. Я имею в багаже авторские песни. И у меня этот багаж нарабатывается. А продюсер говорит: «Я знаю, что тебе нужно, брось свое». Есть те, кто на это соглашается. Им дадут репертуар, их «сделают». У меня свои вещи, своя самооценка, свое собственное достоинство, через которые я не могу переступить. Когда мне в очередной раз сказали ‑ мы тебе дадим то, что ты будешь петь, я ответил: мне не надо.
- 25 лет на сцене, а Вы все такой же юный и стройный...
- Таков уж жанр, поп-культура. Надо выглядеть и одеваться соответственно. Во многом это игра, актерство... Но, кроме того, физкультурой занимаюсь.
- Песни Вы пишете давно. И лишь несколько лет назад попробовали себя на Всероссийском конкурсе композиторов в Петербурге. В 2011 году его выиграли. Это новый Молдалиев?
- Все тот же. Я трижды участвовал, представлял на конкурс и старые песни, и новые. Там анонимное участие, жюри не знает, кто автор. Так что оценка непредвзятая.
- Ваша дочь Софья тоже поет, в том числе и Ваши песни. Вы направляли ее по своим стопам?
- Нет. Я не говорю ей: «Соня, иди пой!» Как и я, Соня училась в 5-й школе. У нее хороший, врожденный слух. Сейчас ей 18 лет, она учится в колледже культуры. Пока ей больше нравится театр. Я предложил ей песню, она записала ее для моего недавнего диска «Два крыла». Как она поет, так и поет. Я не давлю. Она слышит, как поет папа, как поет ее подруга, изучающая академическое пение. Слушает рок. Накапливает необходимое. Никакого образа я ей навязывать не буду. Куда она пойдет дальше ‑ это ее выбор.
- Кто Ваши поклонники?
- В моей аудитории преобладают женщины. И когда говорят комплименты, просят автограф, то, бывает, радостно так сообщают: «Мы уже в раннем детстве ходили на ваши концерты».

Оказалось, 22-летний житель Москвы и его 24-летний друг, житель Московской области, из-за отсутствия денег на билеты поехали на грузовом поезде между вагонами, чтобы таким образом бесплатно добраться до своей станции.

- Правонарушители пояснили, что хотели доехать от станции «Орехово – Зуево» до станции «Ярославль-Главный», но перепутали грузовой поезд, и доехали до Владимира, где мы их с сотрудниками железной дороги и задержали, - рассказал старший инспектор направления по связям со СМИ Владимирского ЛО МВД России на транспорте Сергей Воробьев.

Составлены протоколы об административном правонарушении, юношам также грозят штрафы от двух до четырех тысяч рублей. С молодыми людьми проведена профилактическая беседа о правилах поведения и безопасности на объектах транспорта.

Зарегистрироваться можно до 13 апреля на цифровой платформе АНО «Россия – страна возможностей». Условия участия: гражданство РФ (любой регион), факт участия в боевых действиях в зоне СВО, высшее образование, управленческий опыт, отсутствие судимости. 

Парни, вы прошли суровую школу, в бою доказали, что вам многое по плечу. И в мирной жизни берите новые высоты. Никто лучше вас, - обратился к участникам программы глава региона Александр Авдеев. 

Справки по телефонам: (4922)77-84-61 (доб. 303), (4922)77-83-60 (доб. 302)

Ранее "ВВ" сообщали, что торговый комплекс при владимирском комбинате «Тепличный» возглавил ветеран СВО Олег Марчак.

- Управляя технически исправным автомобилем и приступая к выполнению маневра правого поворота, ввиду опьянения она утратила контроль за движением транспортного средства, не приняла мер к снижению скорости, в связи с чем выехала на тротуар справа по ходу ее движения. Там она совершила наезд на пешехода. Вследствие дорожно-транспортного происшествия тот получил телесные повреждения, квалифицированные как тяжкий вред здоровью, - рассказали в Объединенной пресс-службе судов общей юрисдикции Владимирской области.

В суде женщина свою вину в преступлении признала полностью, в содеянном раскаялась. Судья учел данные о личности подсудимой, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, наличие на иждивении троих несовершеннолетних детей, состояние ее здоровья и здоровья членов ее семьи. Виновной дали 3 года колонии-поселения с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением автомобилями и иными механическим транспортными средствами на 2 года 6 месяцев. Впрочем, реальное отбывание наказания в виде лишения свободы отсрочено до достижения детьми осужденной четырнадцатилетнего возраста.

Приговор в законную силу еще не вступил.