Артуро Перес-Реверте «Корсары Леванта»

Одно «но»: избыток специфичной терминологии (хотя здесь ее все же не так много, как у Патрика О`Брайана, написавшего серию «Хозяин морей») и жесткости в описаниях отдельных сцен или, скорее, нравов, лирично настроенному читателю (то есть ‑ женщине) воспринимать сюжет сначала немного мешает. Однако к этому быстро привыкаешь. Тем более что в остальном эта книга ‑ удовольствие в чистом виде: сочный слог, точные, емкие, остроумные описания и диалоги. Читаешь ‑ и перед глазами прямо встают картинки пиратских нападений, дикости поведения с обеих сторон конфликтов, испанского Средиземноморья во времена тотального морского господства Испании и суровый, замечательный, харизматичный лик одного из самых любимых персонажей Перес-Реверте капитана Алатристе.
О чем книга. В сопровождении своего сына Иньиго капитан Алатристе нанимается на борт испанского галеона, который плывет из Неаполя к северу Африки. Естественно, этот путь легким не будет, но в поединках «пираты - Алатристе» мы знаем кто победит, верно?
По-моему, это лучший роман Артуро Перес-Реверте конкретно об этом герое.
Цитата: «Капитан медленно поднялся и очень пристально взглянул на меня в упор этими своими заиндевелыми глазами, так похожими на фламандские каналы зимой. Я, хоть и выдержал его взгляд, невольно сглотнул слюну, заметив, как Алатристе двумя пальцами проводит по усам.
‑ Хватит, ‑ сказал он.
И обратил задумчивый взор к сложенным на табурете шпаге с кинжалом.
‑ Себастьян, видно, был прав, ‑ промолвил он чуть погодя. ‑ Ты и в самом деле подрос. Даже слишком.
Он сгреб оружие, неторопливо опоясался ремнем с портупеей, на которой оно висело. Тысячу раз я видел, как он это делает, но сейчас почему-то от этого негромкого лязга мороз прошел у меня по коже. Алатристе все так же молча взял свою широкополую шляпу, низко надвинул ее, и лицо сразу оказалось в тени.
‑ Ты стал совсем мужчиной, ‑ прибавил он наконец. ‑ Можешь и голос повысить, а значит ‑ и убить. Но, следовательно, и сам можешь быть убит. Постарайся помнить это, когда в следующий раз вздумаешь беседовать со мной о некоторых предметах.
Он глядел все так же ‑ очень холодно и очень пристально. Так, словно видел меня впервые. Вот тогда мне и стало страшно».