Сергей Игнатьев, педагог-репетитор балетной труппы Венской оперы: «Слабый человек не выживет в балетном мире»

- Политическая обстановка в мире нестабильна. И санкции так или иначе затрагивают людей культуры. Ощущаете ли вы это на себе, проработав за границей более 20 лет?
- Даже представить боюсь, что снова опустится «железный занавес»... Пока я был в Вене, не чувствовал опасности. Летом, в разгар боевых действий на Украине, я уехал в отпуск. Прилетел в Россию, во Владимир - навестить маму и дорогих мне людей. Надеюсь, что по возвращении все будет также в рабочем режиме. У нас в театре много русских работает. Какое-то время я даже носил футболку с надписью: «Русские не сдаются», на которой был изображен медведь с гранатой.
- Почему вы уехали работать за границу?
- Это был 1992 год: криминал, пустые полки в магазинах - нужно было выживать, а не творить. А вообще первая мысль о работе за границей появилась лет в 15. Тогда я был на гастролях с ансамблем «Владимирец» в Португалии, Германии - танцевал в коллективе Нины Михайловны Пешковской, которую считаю своей второй мамой. Она очень помогала мне творческими советами, знакомила с нужными людьми, а главное - поддержала, когда я получил травму спины.
- Что произошло?
- Племянник знаменитого Григоровича учился со мной в одном классе в училище. Однажды перед экзаменом (по иронии судьбы ‑ экзаменом по народному танцу) он поднял меня и бросил прямо на спину. Не могу сказать, специально или нет. Так я получил серьезную травму и не знал, смогу ли вновь вернуться в балет.
- Но судьба решила, что вы нужны балету...
- Вероятно, да. Попасть на стажировку в европейские театры помог конкурс в Лозанне, в Швейцарии. Передо мной стоял выбор - Монте-Карло, Штутгарт, Цюрих... Я остался в Швейцарии. Собирался на год, но получил травму. И если бы вернулся в Россию - а мама очень ждала меня дома, - вряд ли смог бы снова пробиться. Но я выждал еще год, потом получил приглашение во Францию. А выбрал Дрезден, потом Дюссельдорф, где проработал больше 15 лет.
- Однако самостоятельная жизнь у вас началась очень рано в Москве. В училище не обижали?
- Всякое бывало. Но у меня сильный характер, поэтому я выдержал все. Нас в интернате при училище жило человек 500. Первое время письма домой постоянно писал. Помню, что все время хотелось кушать.
- Разве артисты балета не придерживаются строгой диеты?
- В балете, как в обычной жизни, кто-то склонен к полноте, кто-то нет, но вообще-то поесть мы любим. После летних каникул педагоги делали замечания по поводу веса - под Суздалем у нас есть дача, я там проводил все лето, пил молоко, поправлялся. Мне всегда приходилось держать себя в форме.
- А вот Волочкова, например, иную моду диктует...
- Это уже шоу-бизнес. К сожалению, многие судят о балете по таким скандальным фигурам, как она. Но если действительно хочешь понять мир балета, нужно просто смотреть другие каналы, читать иную прессу. А что касается формы, то мы всегда следили за ней. Наше поколение артистов так воспитано. Тем более современная хореография диктует свои законы - ты чуть ли не обнаженный танцуешь, тут важно быть в форме. Это эстетика. Хотя сейчас много трупп, где на сцену выходят бесформенные артисты.
- Век танцора, артиста балета недолог ‑ это знают все. Но почему вы ушли так рано?
- Не все рождаются Плисецкими... Я закончил карьеру, когда мне не было сорока. Считаю, лучше рано уйти, но на пике.
- Взгляд со стороны вас сильно волнует?
- Смотря от кого исходят критика или лестные отзывы. У меня с детства очень сложный характер. Я пытался себя менять, ломать, но не получилось. Помню, собирались с мамой в гости, и мне не понравились ее туфли. Я плакал, но с ней не пошел, не смог себя переломить. Хотя мамино мнение для меня важно, я к нему прислушиваюсь. А вот высказывания случайных людей меня не очень волнуют.
- В мире балета такие случайные люди, «доброжелатели», встречаются?
- Как и везде. И если ты слабый человек, ты не выживешь в балете. Мой непростой характер мне помог. Я направил эти свои упорство и упрямство в нужное русло.
- Вас, непримиримого, наверное, опасались - боялись подложить вам стекла в пуанты?
- Было и такое. На репетиции. Во время действа нужно было поменять туфли с черных на белые. Острый гвоздик оказался в одной из них. Дикая боль, вся туфля в крови... Пришлось остановить репетицию.
- Друзья есть в балете?
- Мало. Проблема еще и в переездах постоянных. Сложно поддерживать отношения на расстоянии. А вообще я люблю свободу. Балет - это свобода. Ты выходишь на сцену один и должен «взять» этот зал. В этом есть кайф!
- Не скучаете по сцене?
- Когда видишь то, что тебе по душе, думаешь, жаль, что я этого не станцевал. Но я почти каждый день занимаюсь как педагог-репетитор. Были великие педагоги, которые ничего не показывали, управляли артистами голосом. Сейчас так делать невозможно - большинство танцоров не знают терминологию.
- Сильно отличается новое поколение артистов балета от предыдущего?
- Сегодняшние ребята - «технари», чаще занимаются самолюбованием: повыше ногу поднять, шаг, растяжка... Одним словом, трюкачество. О душе забывают. Моя задача - вытащить из них эмоции. Но это иногда невозможно, к сожалению. Они мало чем по-настоящему интересуются. В перерывах сидят в телефонах, мы же смотрели на солистов. На гастролях спешат в бар, а не город посмотреть...
- Страдают вредными привычками?
- Все творческие люди подвержены стрессу. Я вот, например, курил. Но характер артиста еще и в том, чтобы отказаться от этого раз и навсегда. Сейчас не курю и не употребляю алкоголь. В этом дисциплина и уважение к себе и зрителю.
- Публика в Вене строгая?
- Вообще в Европе все иначе. Там не прощают ошибок, зал поднять очень трудно. Здесь, в России, если тебя полюбили, это навсегда. А там ошибки делать опасно для карьеры.
- У нас часто стал подниматься зал после спектаклей - и в дело, и не в дело. А на конкурсах вообще каждому коллективу вручают диплом и подарок, чтобы никого не обидеть.
- Для меня неприемлемо, когда через каждое слово говорят: гениальные и великие. По-настоящему великих людей мало. Успеха надо добиться. Я приведу вам пример настоящих оваций. Когда в Венском театре работал Рудольф Нуриев, то после спектакля публика вызывала его на бис очень долго. Занавес открывали и закрывали больше 80 раз! Вот этот артист на самом деле гениальный и великий.

Наша справка
Сергей Игнатьев - артист балета, педагог-репетитор. Родился во Владимире 30 ноября 1973 года. В 1983 году поступил в Московское академическое хореографическое училище (в настоящее время Московская государственная академия хореографии). После окончания, в 1992 году, уехал на стажировку в Швейцарию (Цюрих). С 1994 по 1995 г. - артист балета в Дрезденской государственной опере; 1995-2010 гг. - солист Немецкой оперы на Рейне (г. Дюссельдорф); с 2010 г. - педагог-репетитор Венского государственного балета.
Танцевал в балетах «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Жизель», «Спящая красавица», «Ромео и Джульетта», «Отелло», «Сон в летнюю ночь», «Коппелия», «Федра», «Спартак», «Кармина Бурана», «Весна священная», «Кармен» и многих других.
Работал со всемирно известными хореографами, такими как Джон Ноймайер, Пьер Лакотт, Матц Эк, Ханс Ван Манен, Иржи Килиан, Пина Бауш, Хайнц Шперли, Нилс Кристи, Юрий Вамош.