Страус черный, потому что африканский?

«Вас не должно смущать слово «африканский»...
Найти страусиную ферму, если точно не знать ее местоположение, не так-то просто. Ни указателей, ни придорожной рекламы. Хотя баннер не помешал бы: по словам Владимира Черныша, один из его источников дохода ‑ платные экскурсии на ферму. Возможно, со временем он и организует рекламу. Но пока комбикорм важнее, - убежден он.
Сначала страусы жили в бывшем коровнике. Но некоторое время назад из-за затруднений в выплате аренды Черныша с птицами едва не выселили из этого помещения. Вот именно по этому поводу у Владимира Александровича и побывали телевизионщики. Сейчас Черныш говорит, что с местными властями удалось найти компромисс. Во всяком случае - на ближайший год.
Но почему страусы?
Владимир Александрович уточняет:
- Не «почему страусы», а «почему африканские черные страусы»? Вас не должно смущать слово «африканский». Именно этот вид переносит температуру от плюс 30 до минус 30 градусов. В основном они питаются комбикормом. В общем, для России вполне подходящая птица, - рассказывает Владимир Александрович.
И правда, монструозные (под 3 метра ростом, весом под 200 кило) птицы в загонах-вольерах Средней России смотрятся, на удивление, органично. Возможно, чувствуют спокойствие и уверенность хозяина фермы.
О правилах поведения на ферме Черныш говорит мне в первую очередь. Резких движений не допускать, фотовспышку не включать!
- Были у меня журналисты из Коврова… Так после вспышки их фотографа у меня одна страусиха ослепла, - сетует он.
Семейный бизнес
Оказалось, что я приехала накануне дня рождения фермы: трехлетие проекта «Страусиная ферма» состоится 28 декабря.
‑ Задумывал это дело я давно, - рассказывает Владимир Александрович. - Опыт разведения страусов в России есть, и немалый. Окончательное решение мы с женой приняли после посещения СПК «Макарьевские просторы» в Нижегородской области. Там есть питомник черных африканских страусов. Там же я купил и первых птиц. До сих пор поддерживаю с «макарьевцами» связь, советуюсь, обмениваюсь информацией.
- Не страшно было втравливаться в столь рискованное предприятие? - спрашиваю.
Черныш пожимает плечами:
- Надо верить в себя. Меня к этому жизнь с юности приучила. Я родом с Украины, а в Ковровский район приехал после службы в армии 20 лет назад. Дома перспектив работы не было. Вот и вспомнили про родню во Владимирской области. В ту пору и разговора не было о том, что Россия ‑ это заграница. Сейчас, конечно, ситуация изменилась. С родными созваниваюсь, переживаю за них… Но здесь, в Ковровском районе, я женился, и сейчас жена и дети ‑ моя главная опора и надежда. Жена получает дополнительное образование специалиста по туристическому бизнесу. Дочь учится во Владимире на бухгалтера. Сын пока хоть еще и маловат ‑ всего девять лет, но убирать за птицей уже помогает. Так что наша ферма ‑ это семейный бизнес.
Не сразу и не легко, но фермеру удалось наладить диалог с местными властями. И уже есть результаты. Черныш получил грант в миллион рублей. Выделили ему 12 соток земли для летних вольеров.
- В перспективе земли будет нужно гораздо больше, но это потом, - строит он планы. - А начинал я всего с шести страусов. В принципе, планировал, что в этом году у меня их будет 47, а на деле только 12. Погибли птенцы ‑ 45 яиц было в инкубаторе, но из них только пять выжило. Родились на глазах, так радовались мы все. А потом 40 птенцов замерзли. Сам виноват ‑ отошел от инструкции. Думал: ну, подумаешь, плюс-минус градус тепла… Оказалось, что все должно быть предельно точно. Особенно первые полгода жизни птенца. Строго ‑ температура 18 градусов, ни градусом меньше. Это мне урок на будущее. С каждым годом опыта добавляется. Если бы изначально знал, сколько тонкостей в этом деле, возможно бы и не решился. Но теперь уж назад пути нет ‑ процесс пошел.
Интересуюсь: что за тонкости страусиного дела?
- Прежде всего ‑ стабильная температура в вольерах, об этом уже сказано, - говорит Владимир Александрович. - Но важна и сама форма вольеров. Квадратные загоны не годятся. Нужны скругленные помещения, чтобы птица себя не поранила. Страусы очень любопытны, они свои длинные шеи норовят просунуть везде, куда только смогут добраться. И при этом ‑ пугливы, боятся непривычных звуков и шума. Поэтому помещение для содержания птицы должно быть с безупречной тепло- и шумоизоляцией.
Страусы стоят в вольерах и как будто слушают нас с Владимиром Александровичем. Вдруг оказалось, что они обожают свежую капусту. Готовы щипать ее с руки. Мне, правда, страшновато: клювы-то у чудо-птичек мощные.
- Для них капуста, как для детишек конфеты, - смеется Владимир Александрович.
Страус, вытянув шею, клевал капустный лист. Соседи по вольере тянулись и клекотали ‑ они тоже просили лакомства…
Птичку жалко...
Как и любая горожанка, задаю предельно глупый вопрос в том духе, что не жалко ли Чернышу забивать птичек. Он усмехается:
- А как вы думаете? Конечно, жалко. Но это же сельское хозяйство. Оно везде ‑ машина убийства животных на мясо. Что птицефабрика, что свинокомплекс, что любое подсобное хозяйство. Если мы тут все будем плакать: мол, птичку жалко, что вы там в городе есть будете?
Потом, после этого эмоционального выброса Владимир Александрович некоторое время помолчал и добавил:
- По правде говоря, мне, по сути, еще массовым забоем заниматься не доводилось. Большинство птенцов-то погибло. И было больше жалости к ним, чем обиды за потерянные деньги. Пока что случай забоя был только один. У нас взбесился страус Санька. Я ведь им всем имена дал. Мальчишки: Миша, Лева, Коля и Санька покойный. А девчонки все Кати… Так вот, про Саньку. Долго пытались мы всей семьей с ним «работать». Воспитывали. Но он оказался настолько буйным, что на меня однажды кинулся. Лапы с когтями у них, знаете ли - штука серьезная. Вот и заколбасили Саньку. Страусятины попробовали. Мясо примечательное: ярко-красное, телятину напоминает. Читал, что это мясо ‑ оптимальная пища для больных-сердечников...
...Вскоре после забоя на ферму Черныша приехал специалист по выделке кожи из Владимира и очень выгодно для Владимира Александровича купил птичью «шкуру». Кстати, от этого владимирского скорняка Владимир Александрович узнал, что кожа ‑ это еще одна потенциальная доходная строка в его страусином бизнесе. Страусиными перьями интересовались торговцы театральным реквизитом из Москвы. Еще один приезжий из областного центра ‑ практикующий хирург - рассказал о том, что страусиный жир - тоже большая ценность. Фермер вспоминает:
- Говорит мне этот хирург: «Это же крем вечной молодости!» Я стал искать в Интернете. И действительно! В косметологии применяется. Мы с женой натопили этого жира, решили проверить. Жена с тех пор его всем кремам предпочитает, хвалит. Хотя, по-моему, она и без крема красавица. Но вот что точно, так это раны топленый страусиный жир заживляет поразительно. Вот на днях Колька мне руку рассадил. Думал, неделю не заживет. Помазал, смотрю ‑ за пару дней и следа от раны не осталось…
Владимир Александрович с гордостью демонстрирует баночку с «кремом Азазелло». Предлагает попробовать. Небольшой комочек жира мгновенно растворяется на тыльной стороне ладони. А пахнет не болотом, как булгаковский, а сливочным маслом. Кожа приобретает ухоженный вид. Может, правда, волшебный?
До реальной прибыли еще далеко
- А откуда все эти люди из Владимира узнали о вас? Вы размещаете рекламу? - спрашиваю фермера.
- Что вы! У меня денег только на коротенькое объявление о продаже яиц в ковровской газете хватило. Больше сарафанное радио работает. Да и ваш брат журналист помогает. Телевизионщики были, вы вот приехали. Наверное, ради экзотики. Ну и что. Я же не заказываю, что вам обо мне писать, на вопросы любые отвечаю. Пишите, что хотите… Жена считает, что надо в Интернете больше о себе рассказывать. Вот пусть и займется! Мне не до этого ‑ с птицей целыми днями. Уж если что и писать, так это дневник наблюдений. Я этим в принципе и занимаюсь. Но просто это надо более наукообразно и системно делать…
В страусятнике сумрачно, горит всего пара лампочек. Хорошо ли птице в потемках? Черныш кивает:
- На зимовке они без света хорошо обходятся. От темноты их в дрему и сон клонит. И это хорошо. Дрыхнут мои страусы до 7-8 утра, пока не рассветет, и мне полегче с ними управляться. Честно говоря, я на свете экономлю. У меня генератор стоит, электричество к моему страусятнику не подведено пока. Ну, со временем сделаем. До реальной прибыли надо год, а то и два работать.
- Как год-два? - изумляюсь. - Жить-то уже сегодня на что-то надо.
- Нащупываю разные способы отдачи. Прежде всего, конечно, это продажа яиц. По 1000 рублей за штуку берут охотно. Но несутся мои Кати не так часто, как куры. Бывает, что за неделю всего три яйца.
Еще одна доходная строчка. Экскурсии ко мне начали ходить. Школьники из Коврова в основном. Плата символическая, но все ж лишняя копейка, страусам на пропитание. Сейчас у меня 12 птиц, две семьи. А надо увеличить число птиц до 10 семей. Тогда можно говорить и о яйце, и о мясе.
Конечно, фермерство ‑ это, прежде всего, самостоятельный заработок и требовать надо с себя. Но все-таки наша российская специфика, вся наша экономика так устроена, что без первоначальной поддержки государства, без выгодных «долгих денег» развитие таких хозяйств, как мое, может существенно затянуться. А то и заглохнуть. Поэтому я надеюсь, что моя ферма интересна местным и областным властям. Рассчитываю на поддержку, - говорит на прощание фермер-страусовод.
Хочется верить и рассчитывать. И ‑ с наступающим трехлетием!