Ветеран Петр Пашук: «Немецкие генералы бросали к моим ногам оружие»

Первый залп по врагу
Почти все четыре военных года Пашук был на фронте. Великая Отечественная для вчерашнего курсанта Харьковского артиллерийского училища ‑ отличника боевой и политической началась в 4 часа 30 минут 22 июня 1941 года. По словам Петра Егоровича, он был первым, кто в Красной Армии открыл огонь прямой наводкой по врагу.
Лейтенант Пашук принял свой взвод 76-миллиметровых пушек 17 июня ‑ два орудия и 12 снарядов. В это время артиллеристы 124-й дивизии находились в лагерях в 130 километрах от границы, но уже ночью по тревоге форсированным маршем двинулись в свое расположение - город Тартаков на Волыни. Прибыли на место 21 июня. На 22-е было намечено принятие присяги личным составом…
- Посмотрели с солдатами кинокартину «Большая жизнь» и легли спать. В четыре часа все взревело, граница - в огне. Тартаков горит, а на нас ни одного снаряда не упало. Видимо, немцам не успели донести, что артиллеристы вернулись, - вспоминает Петр Егорович. ‑ Приказываю: «Выдать боеприпасы!» Начальник артиллерии командует: «Выкатывай пушки на открытые позиции». Берем пушки, катим на руках к границе ‑ она в 8 километрах. Прокатили с километр, навстречу бежит пограничник с двумя солдатами: «Куда вы? Там немцы!» Как немцы? Смотрим, действительно идут немцы. Идут строем. Занимаем боевой порядок, и я отдаю команду: «По пехоте противника три снаряда беглый, картечью зарядить. Остаться у орудия по наводчику и заряжающему, остальным с карабинами залечь». Подпустил как положено метров на 800 и даю огонь. Немцы залегли. Начался бой.
На второй день боев Пашук стал командиром батареи ‑ его предшественник дезертировал.
В окружении
Через несколько дней
124-я стрелковая дивизия 5-й армии юго-западного фронта оказалась в окружении.
- Уже стало известно, что Горохов взяли немцы и офицерские семьи уничтожены, - вспоминает Петр Егорович. - Было решено прорываться к своим - на восток. В солунских лесах встречаем группу 8-го механизированного корпуса. Стало веселее - побольше нас стало.
Опять бои, потери, нехватка боеприпасов и провианта.
- Питались кониной и овощами с полей, - рассказывает Пашук. ‑ Население не грабили. Немцы, кстати, такую пропаганду вели среди местных. Дескать, это воюет «дикая русская дивизия» - только комиссары и комсомольцы, поэтому тому, кто скажет, где они, корову дадут. Никто не выдал…
К своим Пашук и его боевые товарищи пробивались 32 дня. Пример их подвига зафиксирован в знаменитом приказе Ставки № 270 «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия»: «Комиссар 8-го мехкорпуса бригадный комиссар Попель и командир 406 сп полковник Новиков с боем вывели из окружения вооруженных 1778 человек. В упорных боях с немцами группа Новикова-Попеля прошла 650 километров, нанося огромные потери тылам врага».
И снова - в бой
Дивизию, сохранившую знамена, но понесшую большие потери, начали срочно укомплектовывать.
- Комдивом назначили бывшего начальника штаба моего полка Степанова, а я стал при нем адъютантом, - вспоминает Пашук. - Дней через десять вышел приказ: выступить под город Малин. Получили пополнение ‑ три маршевые роты по тысяче человек. Одна из рот была сформирована из заключенных, и они воевали будь здоров, доложу я вам!
15 сентября 1941 года немцы закрыли в кольцо пять армий Юго-Западного фронта. Снова пришлось пробиваться из окружения. Технику оставили и двинулись на Харьков.
- Появились данные, что в роще Шумейково есть большая группа советских войск. Наш артполк двинулся в рощу, - вспоминает ветеран. ‑ А там оказался штаб Юго-Западного фронта и нашей 5-й армии. Когда командующий фронтом Кирпонос погиб, и об этом узнали, началась жуткая картина ‑ большие начальники моются, бреются и стреляются. Массовая была стрельба…
Прорваться все-таки бойцам удалось.
- Ночью 23 сентября пошли на прорыв. Командир дивизии убит, я ранен, - рассказывает Пашук. - Со мной было 6-7 разведчиков. Долго бежали, добежали до стога сена. Утром проснулись от стрельбы. Видим ‑ дымка, и немцы идут строем. Добивают и берут в плен тех, кто не смог далеко убежать. Мы переждали до ночи и опять к востоку двинулись. Дошли до Харькова.
Двойник-предатель
Родной город Петра Егоровича - Прилуки к этому времени уже заняли немцы. В деревне Гнилицы лейтенант зашел к знакомой ‑ передал фото и деньги для матери. После войны эти нехитрые документы эпохи всплывут совершенно неожиданно.
- После войны, в 1950 году, моя сестра поехала в Дубно получать назначение, - рассказывает Петр Егорович. - Там на собрание попала. Смотрит - удивляется. Депутат горсовета, начальник базы Пашук Петр Егорович сидит в президиуме. А это наш однофамилец Борис Пашук. Сестра-то его знала. При немцах его отец бургомистром был, а сам Борис лейтенантом у фрицев служил. С ними бежал, а потом вот в Дубно обосновался. Женат был на комсомолке, родителей которой убили фашисты. Ну, сестра подошла к нему, конечно. А он только и ответил: «А я думал, что Петро погиб». Тут все завертелось. Начали сверять дела. На моей карточке оказалась приписка красными чернилами: «Находился в плену с 1941 по 1945 год, освобожден англичанами. Прошел спецпроверку в Козельске». Я контрразведчикам говорю: «Как же так?! Давайте разбираться!» Ну, его тогда арестовали, 25 лет дали лагерей ‑ повезло, что не расстреляли.
Фронтовое счастье
В феврале 1942 года Пашук был направлен в Ашхабад для формирования 87-й Туркменской национальной бригады. Петр Пашук стал начальником штаба 100-го отдельного истребительного противотанкового артдивизиона. С ним и дошел до конца войны, правда, к тому времени бригада уже стала 76-й стрелковой Ельнинско-Варшавской Краснознаменной ордена Суворова дивизией.
На фронт бригаду отправили в ноябре 42-го ‑ под Старую Руссу, а после тяжелых февральских боев 43-го вывели в Калужскую область на переформирование. Там-то бравый артиллерист повстречал свою будущую жену Зинаиду Ивановну.
Зиночка Рябинина перед войной училась в Иванове в медицинском. В 1943-м попала в действующую армию.
- Мы познакомились в
1943-м, - рассказывает Петр Егорович. - Моя жена Зинаида Ивановна была хирургом в 150-м медсанбате. Почти год встречались, поженились 6 февраля 1944 года. Вместе 62 года прожили, венчались в 1969 году ‑ уже во Владимире.
После свадьбы супруги пробыли вместе полгода, а потом военные дороги их развели. Петр Пашук бился за Могилев, Оршу, Ковель. 22 июля 1944 года он с однопол­чанами форсировал Западный Буг, освобождал Варшаву, а закончил войну в Берлине.
Подвиг
2 мая 1945 года артдивизион Пашука дислоцировался в Шпандау ‑ предместье Берлина.
- Мы отдыхали, - рассказывает Петр Егорович, - как вдруг началась страшная стрельба. Это берлинский гарнизон, более 7 тысяч человек, прорывался к американцам. Батарея 100-го артиллерийского дивизиона, где я служил, прикрывала штаб дивизии. Почти вся она погибла. А снаряды оставались. Я встал наводчиком, два солдатика со мной. Уничтожил три бронетранспортера, 15 машин с пехотой, а когда кончились снаряды, взял немецкий пулемет и стрелял до конца. 150 немцев полегли… А потом фашисты сдавались в плен. Я стоял загорелый, закоптелый от стрельбы, рядом два солдата - разведчик и ординарец, а немцы - генералы и полковники - подходили, целовали свое оружие и бросали его к нашим ногам.
В 1995 году в штабе 27-й ракетной армии, где после войны служил офицер Пашук, обнаружили в его личном деле сведения о представлении к званию Героя Советского Союза. И подвиг был описан, и документы завизированы отцами-командирами ‑ вплоть до командующего фронтом... Но вместо Золотой Звезды Героя приказом от 26 июня 1945 года Пашука наградили орденом Красного Знамени. Спустя полвека коллеги, военком и владимирские власти решили исправить несправедливость ‑ ходатайствовать перед правительством о присвоении боевому полковнику Петру Пашуку звания Героя. Но Петр Егорович попросил прошлое не ворошить, да и награду с «власовской ленточкой» из рук президента Ельцина ветеран наотрез отказался принимать…