Виктория Угрюмова, директор Музея хрусталя: «Мы с церковью делаем одно дело»

- Виктория Викторовна, расскажите о «домузейном» периоде Георгиевского собора.
- Здание собора было построено владельцем Гусевской хрустальной фабрики, российским стеклопромышленником Юрием Степановичем Нечаевым-Мальцовым в 1903 году по проекту известного архитектора Леонтия Бенуа. В оформлении интерьера были задействованы выдающийся художник Васнецов и петербургский мастер мозаики Фролов. Бенуа писал: «В этот храм я вложил все, что мог. И, может быть, он, останется лучшим из моих творений».
После революции Георгиевский собор закрыли для верующих. В 1923 году там организовали Дворец труда. Значительно изменился внешний облик и внутреннее убранство собора. «Страшный суд» Васнецова был вывезен во Владимирский губернский музей. С 1926 по 1970 год в Георгиевском соборе работали городской кинотеатр, швейная мастерская, центральная библиотека с читальней, музыкальная школа. В цокольном помещении были торговые склады.
- Как здание досталось музею-заповеднику?
- В середине 1970-х годов советское правительство решило развивать туризм. Был разработан туристический маршрут «Золотое кольцо». В 1974 году решением облисполкома Георгиевский собор был передан Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику для создававшегося Музея хрусталя. Масштабные восстановительные и реставрационные работы шли до 1982 года.
Экспозиция создавалась на моих глазах. Я прекрасно помню, как непросто было разместить в огромном объеме собора небольшие по размеру экспонаты. Над созданием экспозиции работали несколько художников. Первый вариант известного московского мастера не утвердили. Позже художник-дизайнер Леонтий Озерников представил вариант пристенных витрин с верхней и нижней подсветкой. В них можно было разместить значительное количество экспонатов. А идея центрального подиума с мягким свечением и разноцветьем хрустальных произведений была заимствована во Франции, в музее Баккара. Это гармонично решило пространство центральной галереи. В восточной части собора были размещены стилизованная столовая и гостиная. Непосредственно в апсиде алтарной части замечательные художники Муратов и Касаткин по заказу музея-заповедника создали объемно-декоративную пластику «Гимн стеклу».
- Эта композиция сделана специально для Музея хрусталя?
- Да, специально для нашей экспозиции. Центральный подиум с работами гусевских мастеров и современных художников ‑ это как хрустальная река, завершающаяся огромным факелом с хрустальными произведениями, «Гимном стеклу». Делали его два года. Металлическую основу изготовил наш арматурный завод, а Хрустальный завод под авторским контролем выполнил более 400 предметов: колоколов, цветов, сказочных птиц, шаров.
Монтировали мы эту экспозицию буквально до утра 18 мая 1983 года и завершили точно к торжественному открытию музея. В музейной экспозиции представлено около двух тысяч экспонатов.
- Как отнеслись к открытию музея горожане?
- Открылся Музей хрусталя 18 мая 1983 года при огромном стечении народа. Наш музей очень быстро полюбили. Горожане ходили, детей водили. Появилось место, куда можно привести гостей. Музей хрусталя сегодня ‑ это настоящий культурно-просветительский центр. 40 тысяч посещений в год. 15-20 выставок. Концерты классической музыки и хоровых коллективов. Десятки музейных тематических вечеров. Сотни образовательных интерактивных занятий со школьниками, лекции, научно-практические конференции, праздники.
- В таком случае гусевчане должны были горой встать за музей...
- Мы думаем, что большая часть гусевчан нас поддерживает. Это подтверждают опросы, проведенные местной газетой. Ведь музей насытил духовную жизнь исторического памятника творчеством, искусством, красотой. Находясь здесь, мы постоянно ведем ремонтные и реставрационные работы, затрачивая значительные государственные средства. Всего с 2000 по 2014 год на Музей хрусталя и Георгиевский собор было израсходовано 52 миллиона.
- Что потребовало столь масштабных вложений?
- В музее был проведен капитальный ремонт внутренних тепловых сетей и электрооборудования. В 2004 году установили охранно-пожарную сигнализацию. В 2005-м у нас появилась автономная газовая котельная. В 2006-м заработала наружная подсветка памятника. В следующем году мы провели модернизацию музейного оборудования и начали реставрировать здание по программе «Культура России». В 2008-м музей оснастили климатическим оборудованием. В 2014 году нам поставили вентиляционное оборудование в выставочных залах. В последние три года мы полностью отремонтировали деревянные полы в цокольном этаже, в служебных помещениях и в фондохранилищах. Закупили новейшее профессиональное оборудование для фондохранилищ. Коллекция, которая насчитывает свыше 12,5 тысячи единиц, хранится достойно.
- С каких пор РПЦ претендует на памятник?
- Первые попытки вернуть собор РПЦ предпринимались в начале 1990-х годов. Общеизвестен факт: ВСМЗ в те годы передал РПЦ 19 церквей. Потом этот вопрос поднимался в середине 2000-х годов. А вот с 2009 года, когда мы закончили очередную масштабную реставрацию, началась активная кампания, продолжающаяся до сих пор.
- С одной стороны, государство по линии Минкульта финансирует оборудование для фондохранилищ именно в этом соборе, а с другой - требует передачи собора. Вопрос еще окончательно не решен?
- Думаю, что не решен. То, что Минкульт и в 2013, и в 2014 годах дал обоснованный ответ о несвоевременности и нецелесообразности возврата Георгиевского собора РПЦ, говорит о том, что у нас есть поддержка. В любом случае, Министерство культуры понимает, что Георгиевский собор ‑ это архитектурный памятник и его нужно содержать в достойном состоянии.
- А как складываются отношения музея с местным духовенством?
- Мы с церковью делаем одно дело. У нас с местными церковнослужителями отношения спокойные, без агрессии и конфронтации. Мы понимаем друг друга, потому что они видят, как мы работаем, как мы охраняем и благоустраиваем памятник.
- Поднимался вопрос о совместном использовании памятника с церковью, но генеральный директор ВСМЗ Светлана Евгеньевна Мельникова ответила твердым «нет». Почему?
- В музейной экспозиции обязателен температурно-влажностный режим (ТВР). Это важно и для картины «Страшный суд» Васнецова, специально написанной для этой церкви, и для богатейшей хрустальной экспозиции, в которой около двух тысяч экспонатов. Для поддержания ТВР в музее работает мощная вентиляционная система. Влажность в экспозиции категорически невозможна, она может привести к известкованию хрусталя, к проблемам с живописью. В случае совместного с церковью использования собора работа вентиляционного оборудования должна быть другой. Это приведет к большим дополнительным затратам. Церковь также настаивает на удалении из алтарной части композиции «Гимн стеклу». А если убрать это произведение искусства, то нарушается концепция музейной экспозиции.
- На чьей стороне был Владимир Путин во время визита в Гусь-Хрустальный в 2002 году? Или тогда вопрос еще не так остро стоял?
- С президентом работала Алиса Ивановна Аксенова, тогда возглавлявшая музей-заповедник. Она закончила экскурсию и спросила Владимира Владимировича: «Вы считаете, что храмы нужно передавать церкви. Но вот сейчас Вы познакомились с музеем. Неужели Вы считаете, что это можно уничтожить?» Ответ Путина - со слов Алисы Ивановны, и она пишет об этом в своих воспоминаниях - сначала был жестким: «Храм должен быть храмом. Но этот музей разрушать нельзя. К каждому случаю нужно подходить индивидуально». Но потом Путин написал в книге отзывов: «Уникальный музей. Уникальные люди. Спасибо!»
- В чем уникальность музея? Ведь он же не единственный в стране?
- То, что музей уникальный, - несомненно. В небольшом провинциальном городе такие имена: Бенуа, Васнецов! Само здание в стиле русского модерна! На коллекции гусевского завода прослеживается практически вся история российского стеклоделия. У нас собраны почти все техники отечественного стекла. И даже французская ‑ «галле», которой в нашей стране владели только у нас и в Санкт-Петербурге. Здесь за каждым экспонатом история нашего города, области, страны.