Браконьерство как особенность менталитета?

Сказать, что на Владимирщине браконьерство процветает, нельзя. Но браконьеры есть. И с ними борются. Весь вопрос - насколько успешно. Если смотреть на абсолютные цифры, то динамика положительная. В прошлом году задержаны 512 нарушителей правил охоты, штрафов выписано на миллион с гаком рублей. В первом квартале этого года к административной ответственности привлечены 129 охотников. В прошлом году выявлено 27 фактов злостного браконьерства, возбуждено 19 уголовных дел. Санкции за это - до трех лет лишения свободы плюс лишение права на охоту на два года. В 2014-м изъято 8 незаконных стволов, в этом - уже 3.
Но это цифры. Важнее другое: как бороться с браконьерами. Если говорить о технической стороне дела, то оснащены они намного серьезнее «стражей леса» - «крутая» техника, отличное оружие, прицелы ночного видения и так далее. Применяют они и свои ноу-хау. К примеру, едут на охоту на двух машинах. С одной зверя стреляют и сразу с оружием уезжают. Другая, «мирная», подбирает добычу. Доказать факт браконьерства становится довольно сложно.
Второй аспект борьбы с браконьерством - правовой. К примеру, пятнадцать лет назад у егерей законодательно отняли право составлять по выявленным фактам протокол на месте. И борьба фактически прекратилась: штатных сотрудников Госохотинспекции у нас в области всего 37 человек, причем часть из них занимаются чисто бумажной работой.
Сейчас егерям вернули право проверять документы у охотников и досматривать их транспортные средства. В случае чего они могут составить акт и направить его в инспекцию. А та уже принимает меры. Сейчас главная задача егеря - выявить нарушение и сообщить «куда следует»: служебное оружие им не положено и «лезть на рожон» не рекомендуется.
Здесь все опять упирается в кадровый вопрос. Самая большая проблема всех охотхозяйств (а их у нас в области 99) - найти профессиональных егерей. Во-первых, их у нас никто и никак не готовит, а из охотничьего законодательства даже исключено само понятие «егерь». Во-вторых, на зарплату в 10-30 тысяч рублей желающих немного. В принципе, материальный стимул в этой профессии не самый важный. «Егерь - это больше состояние души, чем профессия», - уверен начальник областной Госохотинспекции Валерий Куфтин.
Есть еще и «дырки» в законодательстве. Понятно, что реагировать на факты браконьерства порой весьма трудно по объективным причинам (и многие возбуждаемые уголовные дела быстро переходят в разряд «глухарей»). Но навести порядок в выдаче охотничьих билетов и разрешений на оружие можно. Сейчас введен единый государственный охотничий билет. Вот только выдается он по простому заявлению, без какого-либо обучения и экзаменов. И многие приобретают его лишь с одной целью: получить разрешение на оружие. По статистике, в области сейчас «на руках» 29,5 тысячи охотничьих билетов. Реально (и легально) на охоту выезжают не более половины их обладателей. «Живут охотой» же и вовсе процентов десять...
Благо уже хотя бы то, что удалось ввести для получения разрешения обязательное обучение. Но все равно в прошлом году были зарегистрированы четыре смертельных случая на охоте.
Еще вопрос. На территории охотхозяйств у браконьеров шансы попасться наивысшие. Но по законодательству не менее 20% охотничьих угодий любого субъекта РФ должны занимать так называемые общедоступные охотничьи угодья. Они-то и есть основная вотчина браконьеров. И Валерий Куфтин мрачно прогнозирует: скоро эти леса могут стать «биологической пустыней»...
Хотя бы для этого с браконьерами надо бороться. Что интересно: подавляющая часть браконьеров - горожане, для которых это занятие не столько способ добыть пропитание, сколько метод «погонять адреналин». Действительно, если плата за отстрел лося - 1500 рублей, кабана - 450, говорить о том, что это неподъемные суммы...
Тогда - азарт и риск, будоражащие кровь. Охотятся браконьеры обычно ночью. Большей частью - по осени, когда легче не оставлять следов. Впрочем, в западных районах области уже фиксируются случаи, когда приезжие москвичи на мощных снегоходах не гнушаются «похулиганить» и зимой.
Короче говоря, вывод напрашивается печальный: если не усиливать борьбу и не увеличивать наказание за браконьерство, остается ждать, когда поменяется наш менталитет. Как в Европе или Белоруссии...