Половодье на Оке
Недолго думая друзья-охотники предпочли малороссийскому владимирское имение, по выражению хозяина, - «рай земной».
«Там сторона глухая и народ так наивен, что бьет одну утку, считая всю остальную дичь недостойною выстрела… Я не бывал там с детства, но помню, что мой отец привозил дичь корзинами. Дом стоит на возвышении, которое постепенно сливается с низменностию, предшествующей дуговому берегу Оки; Ока видна с балкона, и перед самыми окнами дома чудесное озеро...»
Считается, что впервые Некрасов побывал в Алешунине, когда ему было 12 лет. Имение под Муромом, в которое входили также деревни Сафоново и Михайловка, отец поэта отписал Николаю Алексеевичу в начале 1850-х. В 1853 году Некрасов приехал в Алешунино в конце апреля - и остался до конца лета.
Одним из самых сильных впечатлений писателя стал разлив Оки.
«До сорока деревень на пространстве 40 верст находились в воде, так что жители имели сообщение с гористым берегом Оки не иначе как на ботниках, садясь в них прямо с порога своей избы. Некоторые деревни были так затоплены, что мужики вовсе принуждены были оставить свои жилища и перебрались со всем имуществом и скотом на места более возвышенные…
- До Мурома теперь иначе не доберетесь, как водой ‑ под самый город вода подошла и низменные улицы потопила. А по Гороховцу так иначе и езды нет, как в лодках…»
В романе Некрасов впервые упоминает зайцев, загнанных водой на крохотные островки суши. Правда, известный их спасатель дедушка Мазай ‑ персонаж костромской. В наших краях крестьянские дети приплывали за косыми на ботниках ‑ лодках-долбленках - и голыми руками давили беззащитных зверюшек, обеспечивая тем самым свои семьи мясом. Зайчатину солили впрок и ели до лета.
Местное население выписано Некрасовым находчивым и неунывающим даже в условиях форс-мажора. Так, вязниковский купец в романе распродавал груз с затонувшей барки прямо со дна реки ‑ самовывозом. И что вы думаете? От покупателей отбою не было. Мужики приплыли из всех окрестных деревень и наперегонки ныряли в ледяную воду за гречихой, уплатив по рублю за куль муки и по рубль двадцать ‑ за ту же меру крупы.
А предприимчивый хозяин постоялого двора в селе Красном, что в версте от Гороховца, угощал гостей сахаром-синцом красивого небесно-голубого цвета. Как-то местный купец приобрел в Москве сто головок сахара недорого да сложил их во флигеле на чердаке. А на нижнем этаже красили пряжу. Так вот однажды потолок не выдержал, и сорок сахарных голов попали в чан с синей краской. Ну и что с того? Не пропадать же добру! Тем более что ярко-синим стал только верхний слой головы, а ближе к центру сахар почти не отличался от нормального. Цену на цветную сладость немножко снизили и стали подавать верхний, самый темный сахар, мужикам. Народу «почище» - второй слой, а дворянам ‑ из середины.
«По нашему тракту народ, слава богу, смирен. Мужик богобоязненной, и, чтоб буйство или чего, не слыхать. Иной спросит случаем: что, мол, сахар словно крашеной? «Дурак ты, ‑ скажешь ему, ‑ мужик, так и видно, мужик: не слыхал, что ли, нынче и все такой сахар?» Ну и ничего, пьет. А иной так еще просит такого. К нам кто не заходит? При всяком его не подашь… иной раз подаем и мужику побелей; так нет, сердится: «Ты, ‑ говорит, ‑ синцу подай, с ним поспорей!»
Демократия в Фоминках
Однако самый колоритный персонаж романа ‑ это Алексей Дементьич Потанин, простой крестьянин, поставленный барином управлять вотчиной в шесть тысяч душ и блестяще справляющийся со своими обязанностями.
«Что ж он, колдовство, что ли, какое знает, по-твоему, ‑ простой мужик, поди, и грамоте плохо учен, а получше немца управил?» - допытывались у ямщика герои романа. «Нет, не колдовство знает, а бога боится да мужика бережет», ‑ отвечал ямщик.
В примечаниях автор указывает, что удивительная история народного самоуправления - не выдуманная. «Имение, о котором здесь говорится, находится во Владимирской губернии в Гороховском и смежных уездах и принадлежит одному из русских вельмож», - пишет Некрасов. Действительно, имением графини Ольги Орловой с шестью тысячами крестьянских душ управлял по доверенности крестьянин А.Д.Потанин (1797‑1853). Центр вотчины был в селе Фоминки. «Адовщиной» она называлась вопреки установившимся там демократическим порядкам ‑ так народ переиначил «Одоевщину» - прежними владельцами имения были князья Одоевские.
Позже Потанин появится и в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в образе Ермилы Гирина, одного из главных претендентов на звание «счастливого».
«Имел он все, что надобно
Для счастья: и спокойствие,
И деньги, и почет,
Почет завидный, истинный,
Не купленный ни деньгами,
Ни страхом: строгой правдою,
Умом и добротой!»
В поэме описывается случай, как пытались у Ермилы перекупить мельницу, которую держал он на реке Унже (она действительно течет в тех краях). Когда с Ермилы потребовали залог в 1000 рублей, он вышел на базарную площадь и попросил в долг. И люди давали ему кто сколько мог, без ведомостей и расписок. Доверяли. На следующий день, выкупив мельницу, Ермила на той же площади возвращал деньги. И ни гроша лишнего ему отдать не пришлось. Напротив, рубль остался. Его Ермила пожертвовал слепым.
Мстера
А в главе «Сельская ярмонка» знаменитой некрасовской поэмы есть описание Мстеры с литографией Голышева, печатавшего сатирические лубочные картинки и книги, которые потом разносились офенями по всей России и даже за ее пределы.
«Была тут также лавочка
С картинами и книгами,
Офени запасалися
Своим товаром в ней…
Легли в коробку книжечки,
Пошли гулять портретики
По царству всероссийскому…
Эх! Эх! Придет ли времечко,
Когда (приди желанное!..)
Дадут понять крестьянину,
Что розь портрет портретику,
Что книга книге розь?
Когда мужик не Блюхера
И не милорда глупого ‑
Белинского и Гоголя
С базара понесет?»
В 1861 году, узнав о народном издательском доме, основанном крепостным крестьянином Александром Кузьмичем Голышевым, Николай Алексеевич приехал во Мстеру с деловым предложением. После встречи с Голышевым писатель прислал во Мстеру посылку с полутора тысячами экземпляров маленьких книжечек в красной обложке ‑ «для народа». В ней была поэма «Коробейники».
«На обороте каждой книжечки выставлена цена ‑ 3 копейки за экземпляр, - потому я желал бы, чтобы книжки не продавались дороже: чтобы из трех копеек одна поступала в Вашу пользу и две в пользу офеней», - указывал Некрасов в сопроводительном письме.
Таким образом, первым из «народных заступников» с базара «в крестьянские горенки» понесли Некрасова.