Критика
Недавно Счетная Палата РФ подготовила отчет о работе Роснано. Вывод: ГК часто выкидывает государственные деньги на ветер. Да и бизнес явно все меньше верит в этот ресурс: число поступивших в Роснано заявок с 2010-го по 2015 год сократилось с 439 до 13, а количество одобренных также сократилось за тот же период с 44 до 6. Число проектов, по которым осуществлялось финансирование за указанный период, также падает: с 42 проектов в 2010 году до 27 в
2015-м. А убыток Роснано вырос более чем в 13 раз ‑ с 360,6 миллиона рублей за год до 4,8 миллиарда.
Ошибки из года в год постоянны. Сделки с заинтересованностью. Крупные убыточные инвестиции, оставшиеся только на бумаге, - в том числе и в компании, находящиеся в предбанкротном состоянии. Размещение денег в офшорах. Нецелевые расходы. Выдача займов под залог с явно завышенной стоимостью. Излишние траты на самосодержание.
Трое выживших
О необходимости внедрения инноваций в нашей стране не говорит только ленивый. Инновациям нужны инвестиции. Частный бизнес их не всегда тянет.
Роснано (сначала - «Роснанотех») было создано в 2007 году для инвестиций в перспективные проекты с использованием нанотехнологий, с бюджетным финансированием в сотни миллиардов рублей.
Как схема работала во Владимирской области? В 2010 году в регион приезжал Чубайс. Было совещание по перспективам развития нанотехнологий в нашей области, Чубайс посетил несколько местных предприятий. Позже специалисты Роснано детально оценивали предлагаемые к финансированию проекты. СМИ взахлеб освещали сияющее будущее...
Прошло пять лет. Где эти проекты? Например, на «Автоприборе» Чубайс и Мельников обсуждали что-то наноперспективное... Что именно - уже никто не помнит. Да и ни к чему: на «Автоприборе» другое руководство, другие, не связанные с Роснано, планы, а Мельников вообще сидит в СИЗО.
Председатель комитета по промышленности и науке АВО Виталий Лонский напомнил, что изначально в области на поддержку Роснано претендовало более 30 проектов. АВО сопровождала 13 из них. Роснано в итоге одобрило шесть владимирских проектов.
Один из них ‑ «ВладПолиТекс» - обанкротился. Еще один ‑ ООО «Энергооборудование» - обошелся без Роснано. ЗАО «Микробор Нанотех» переехало в Москву.
И только три получились так, как задумывались: ЗАО «РМ Нанотех» (мембраны), ООО «Русалокс» (теплоотводящие элементы) и ООО «Акрилан» (полимерные дисперсии для красок). Роснано вошло в эти проекты деньгами. Предполагалось, что, когда предприятия выйдут на окупаемость, бизнес выкупит у ГК долю. Сделал ли это бизнес, Лонский нам не сказал. Связаться с руководством предприятий нам не удалось.
Проект СТЭС-Владимир (инновационные теплоизоляции) обошелся без участия Роснано. Предприятие успешно работает и по сей день.
А в целом объем выпуска товаров и услуг на предприятиях региона, связанных с нанотехнологиями, вырос с 10,8 млрд рублей в 2012 году до 18,6 млрд в 2014 году.
Более свежих данных ведомство Виталия Лонского нам не предоставило.
Тут главный вопрос - много это, 18,6 млрд, или нет? Вроде бы солидно. Но это - если не знать, что общий объем только обрабатывающих производств в 2014 году в области составил 310,1 млрд рублей. То есть как раз по-роснановски, не густо... Впрочем, Лонский считает, что три «живых» проекта, созданных за пять лет, - это хороший показатель.
Декан факультета экономики ВФ РАНХиГС Александр Миленький на тот же вопрос отвечает так:
- Если Роснано вкладывает инвестиции в промышленность ‑ это уже хорошо. Промышленности нужны деньги, пусть даже от государства. В экономике большие риски, и деньги Роснано могут помочь. Конечно, когда мы вбрасываем деньги, никто на 100 процентов не скажет, что будет. Но есть шанс, что часть реально попадет к промышленникам. Хороший ли показатель - три проекта? Смотря как посмотреть…Три волоса на носу ‑ это много. Три волоса на макушке ‑ это мало.
Белые слоны в мире серых
Ожидаемо разговор с экспертом свернул в сторону претензий в адрес Роснано со стороны Счетной палаты. Мы получили неожиданный комментарий:
- Госкорпорации во всем мире неэффективны. Они не для эффективности создаются, а по соображениям - стратегическим, национальным, социальным. Когда некая отрасль нужна государству, но она ‑ всегда или пока ‑ не является прибыльной. И государство берет на себя ответственность. Если госкорпорация имеет шанс стать финансово эффективной, ее стараются передать в частные руки. Потому что с определенного предела чиновничье управление развития бизнеса совсем не стимулирует. Экономика в госкорпорации на втором месте. На первом - решение внеэкономической функции. И «накатывать» на Роснано нет смысла. Это такая же госкорпорация, как все остальные. Как Роснефть, например - кто там смотрит на ее эффективность? А ВЭБ? А «РЖД», которая собирается сотни миллиардов вложить в БАМ, по которой в основном осуществляются убыточные перевозки угля?
Я спросила:
- Ну, «РЖД» все-таки что-то строит. БАМ стране нужен по геополитическим, а не по экономическим причинам... А Роснано ведь не производит ничего, просто сидит на сундуке с бюджетными деньгами и распределяет их...
- Ну и что? Один из самых эффективных топ-менеджеров в мире Уоррен Баффет занимается тем же самым. Распределяет деньги по инвестпроектам. И инвестирует не свои деньги, а привлеченные средства других инвесторов.
- Да, но если частный инвестор «кинет» своих клиентов, то получит последний день Помпеи, судебные иски и реальный тюремный срок. А у Роснано убытки растут, и никто не морщится...
- Именно поэтому мы и говорим о разности природы частных и государственных корпораций. Последние всегда привилегированны. Как «белые слоны». Они всегда - в очень комфортных условиях в странах, где развит сверхмонополизм. Но эффективными в финансовом плане они могут стать только если станут «серыми слонами» - то есть когда будут жить в общих для всех конкурентных условиях. Но вряд ли сейчас у нас это получится.
С другой стороны: с чего кто-то взял, что все проекты с участием Роснано должны быть эффективны? В венчурном финансировании хорошо если выстрелит хотя бы 1 проект из 10. В области выстрелили три из шести. Разве плохо? - рассуждает наш эксперт.
Кто платит за убытки?
На Западе, как правило, продукт - через венчурные фонды - ищет потребителя и деньги. У нас заход начался наоборот, с денег: государство через Роснано и ему подобных деньгами ищет идеи. Так чем же частные венчурные фонды отличаются от госкорпораций? - спросили мы Миленького.
- Различие простое, - говорит Александр Всеволодович. - И именно оно делит частный венчур и госкорпорации на серых и белых слонов. Если частный фонд ошибется, он разорится, за свои ошибки заплатит частник. Если ошибется Роснано, то заплатит бюджет. Мы с вами. Работай госкорпорации жестко в рынке, они должны были бы именно рынку доказывать свою состоятельность. А сейчас они доказывают ее курирующим их работу высокопоставленным чиновникам. Нет прибыли? Убытки? Но мы же все равно нужны! Без нас экономика рухнет! Рынок бы в это не поверил, при отрицательных-то финансовых показателях. А чиновник вполне поверит. Ведь та же Счетная палата, указывая в отчетах на недостатки в работе Роснано, вывода о необходимости ликвидации госкорпорации не делает.
Эффективность можно считать по-разному. Я объясню метафорически. Помните матч чемпионата мира по футболу 1998 года Аргентина-Ямайка, счет 5:0. Группа «Чайф» даже песню об этом написала. Кто был лучшим игроком этой встречи? Батистута. Он за 11 минут сделал хет-трик.
Но если считать эффективность так, как считают чиновники, думаете, он будет самым эффективным? Нет! Чиновник, скорее всего, будет считать, что от Батистуты толк был всего 11 минут. А вот ямайский защитник, который его прикрывал, 79 минут работал эффективно - ведь за 79 минут Батистута не наколотил им голов. С точки зрения чиновника ямайский защитник более чем в 7 раз эффективнее Батистуты. Часто так и обстоит в управлении: эффективнее не те, кто сделал счет, а те, кто больше времени провел на рабочем месте.
Тем более что Батистут в нашей экономике пока не наблюдается. Или их пока очень мало ‑ при засилье старательных защитников. Нам обязательно надо развивать экономику инноваций. Но для этого прежде всего гарантировать бизнесу его право собственности при любых обстоятельствах. Тогда мы сможем надеяться не только на государство в лице Роснано и ему подобных.