Перво-наперво Конышева спросили, определился ли он с концепцией развития музея. Оказалось, что в виде документа ее никогда и не было. По крайней мере, новый гендиректор в архивах ничего подобного не нашел.
Видимо, раньше этот вопрос не поднимался, потому что музей часто и подробно рассказывал о новых приобретениях, научных открытиях, планах выставочной и реставрационной деятельности. Во всяком случае, действия прежних руководителей были понятны городскому сообществу. Первые же шаги Конышева на посту директора заставили местных жителей взволноваться за судьбу музея и породили массу слухов. Вопрос: «Куда движется ВСМЗ?» - возник от недоверия и непонимания.
- Музей живет в режиме годового государственного задания, которое спускается Минкультом. Так что система в наших действиях есть, - сказал Конышев. - Вопрос, каким будет музей через 15 лет, нас волнует, но разрабатывать концепцию в нынешних условиях сложно, потому что мы не знаем, что останется от музея, если РФ примет решение в рамках закона о передаче РПЦ музейных зданий культового назначения. Их у нас – 80 процентов.
Конышев все же обозначил некоторые собственные представления о музее, которые лягут в основу его политики.
- Туристу надо предложить комфорт, - говорит он и планирует вплотную заняться обустройством туалетов на музейных объектах. И еще: - Экспозиции, созданные нашими предшественниками, устарели. Бесценное наследие - это музейный предмет. Декорации, в которые он помещается, не стоят ничего. Они живут 10 лет, и мы будем их менять.
Обновление экспозиций, по словам Конышева, не ограничится заменой витрин. Он считает, что повторяющиеся тематические блоки из разных экспозиций нужно собрать в одном месте и создать, например, музей мещанско-купеческого быта.
Есть у него и желание вынести из «Золотых ворот» галерею героев Советского Союза. При этом Конышев не понимает, почему в ней находится скафандр космонавта, дважды Героя Советского Союза Валерия Кубасова. Что касается диорамы, то ее директор ВСМЗ относит к декорациям, а не к предметам показа. Он сказал, что диораму надо реставрировать.
- Облачные технологии постепенно замещают музеи. В будущем останутся только музеи шедевров, а все остальное уйдет в онлайн. Если так произойдет, мы в каких-то частях перестанем быть интересными.
Говоря о музее шедевров применительно к ВСМЗ, Конышев обозначил коллекции федерального и мирового уровня, которые достойны лучшего показа: художественная коллекция, включая древнерусскую живопись, коллекция древней книги, коллекция хрусталя. Кроме того, историко-архитектурному музею, по его мнению, нужна экспозиция по истории архитектуры.
- А детский музейный центр необходимо дорастить до системы непрерывного образования. Сейчас он захватывает только детей 4-8 лет, а подросткам музею предложить нечего.
Конышев полагает, что музей должен стать по примеру Боголюбовской библиотеки культурным центром, куда хотелось бы приходить снова и снова. Он развеял слухи о создании экспозиций 16+, открытии кафе и кинотеатра в Палатах.
- В детском музейном центре ни один волос с головы медведя не упал, - заверил он. Но он считает необходимым разделить детский и взрослый потоки в Палатах, устроив для посетителей Детского музейного центра отдельный вход и раздевалку.
Теперь по усадьбе Храповицкого...
- Концептуально подходов к Муромцево нет. Я не понимаю, что может привлечь в Муромцево 250 тысяч человек, которые необходимы для того, чтобы обеспечить само существование там музея, - сказал Конышев. Он уточнил, какой смысл вкладывает в выражение «музей руин»: не оставить все как есть, а законсервировать после проведения противоаварийных работ. По его мнению, главный дом Муромцево нужно накрыть крышей, вставить окна и обеспечить минимальное отопление.
- Только 7 процентов в структуре посещаемости ВСМЗ – местные жители. Этого мало! Музей должен предложить нечто, что заинтересует жителей Владимира. Задача – привлечь в музей локальное сообщество. Один из шагов в этом направлении – бесплатный вход в экспозиции по воскресеньям после обеда. Акцию эту музей продлевает и на летний высокий сезон как весьма успешную. В хорошую погоду по бесплатным билетам в музей приходили по 1200 человек в день.
При этом Конышев почему-то думает, что за вопрос: «Как пройти в музей?», заданный прохожим на Большой Московской, можно получить по лицу. Он, как мне показалось, вообще считает местных жителей агрессивными. Очевидно, из-за информационного противостояния, которому и призвана была положить конец эта встреча. И вопросы, которые волнуют общественность, были заданы. В том числе и самые острые.
Конышев признался, что не рвался во Владимир, что диссертации не было, нет и не предвидится (впрочем, об этом он рассказал еще раньше в эксклюзивном интервью "ВВ" еще в прошлом году). Неверная информация висела на сайте, потому что он его не часто читал. На новый сайт, заказанный ВСМЗ, он обещал заходить чаще.
По поводу кроссовера, появления отдела экономической безопасности, смены главбуха и своей кадровой политики Конышев сказал, что это внутренние дела музея, которым директор руководит по принципу единоначалия. Что и записано в Уставе ВСМЗ.
Уполномоченный по правам ребенка Геннадий Прохорычев попросил Конышева, как отвечающего за все, происходящее в музее, прокомментировать сувениры, продающиеся в Золотых воротах и «Старом Владимире». Это две монеты. У первой на одной стороне написано: «Пить», на другой - «Точно пить». На второй монете («Не ищи приключений!») изображена филейная часть тела. Конышев сначала усомнился в том, что монеты были куплены в музее, но Прохорычев показал товарный чек.
- Я сам удивлен. Считаю, это не совсем корректно. Кто-то зло пошутил. Задам вопрос торговому отделу, - обещал директор музея.
Несколько человек спросили Конышева: когда появится давно обещанный общественный совет при ВСМЗ. Выяснилось, что с форматом подобной структуры музей не определился. На сегодня музей готов предложить владимирцам участвовать в создании путеводителя. На следующей неделе будет объявлен конкурс.
В качестве резюме Игоря Конышева попросили поставить запятую во фразе «Музей: менять нельзя оставить прежним». Он сказал, что для себя сделал это еще пять лет назад.
- Конечно, менять. Музей - живой организм, который, если не развивается, то деградирует, - заявил он.