В центре истории — чудесная семья: заботливый отец-кардиохирург, очаровательная мать и двое прекрасных детей. Они живут в комфортабельном просторном доме и явно любят друг друга. И это тем правдоподобнее выглядит, чем скучнее они кажутся - своими пустопорожними разговорами о том, кто поливает цветы перед домом, кто гуляет с песиком, как дочке поется в хоре и нравится ли мужу платье жены (хотя платье там и правда отменное, и на стройняшке Николь Кидман оно сидит сногсшибательно)... Все счастливые семьи скучны для «просмотра со стороны». Однако муж-таки вносит драйва, втайне общаясь — нет, не с любовницей, с чудаковатым аутичным говорливым подростком, отец которого несколько лет назад умер у него на операционном столе. Червоточина в этой странной дружбе ощущается сразу: ни один человек во всем свободном мире (кроме разве что психиатров) не станет по доброй воле тратить свое время на того, кто ему априори не может быть интересен и кто только и делает, что засоряет окружающим мозг. Парнишка вопиюще ненормален. Но хирург его не гонит. Наоборот — балует ужинами и подарками, слушая бесконечную галиматью воспаленного сознания. Поэтому поневоле думаешь: что за долг его терзает? Долг явно есть, иначе что это за моральное рабство? А потом добрый доктор решает познакомить подростка с родными, что станет началом прыжка этой семьи в кошмарную бездну, справиться с которой им удастся лишь разрушив самих себя. При этом настоящая жуть — это даже не то, что им в итоге пришлось сделать, а то, что они смогли после этого жить, говорить друг с другом, смотреть на себя в зеркало и, так сказать, налаживать дальше свое существование. Ну и кто тут ненормальный? - словно спрашивает Лантимос. Ничего не забывающий говорливый аутист с непробиваемой логикой и цепкостью чертополоха — или они, правильные люди в аккуратных домах, умеющие прилично вести себя уважаемые члены общества, внутри которых страх и эгоизм в конце концов побеждают и любовь, и все правильные человеческие инстинкты? Мне, честно говоря, было бы страшно и с пацаном, и с этой семейкой... Хотя за семью на протяжении всего просмотра я искренне волновалась.
Греческий режиссер Йоргос Лантимос своим «Священным оленем» напомнил мне «Вавилон» мексиканца Алехандро Гонсалеса Иньярриту. Тем, что долго запрягал. Здесь тоже нужно суметь выдержать неторопливость камерного, повествования до того, как начнется триллер. Зато потом — не оторваться, потому что невыносимо сильно хочется понять, что в этой истории кардинально не так.
За сценарий у «Священного оленя» - Золотая пальмовая ветвь Канн, это заслуга все того же Лантимоса и его земляка, номинанта на «Оскар» Эфтимиса Филиппоу. Вместе они до того работали над номинированным в 2011 году триллером «Клык». Что касается актеров, то, помимо Кидман, сыгравшей мать семейства, в картине из звезд заняты ирландец Колин Фаррелл (здесь он мрачный, нудный, бородатый) и Алисия Сильверстоун. Однако оваций за блестящую игру заслуживают не только они. Еще один ирландец, Барри Кеоган, своим чокнутым на первый взгляд персонажем выдал едва ли не самый сильный образ в «Убийстве священного оленя».
Во Владимире этот любопытный образчик увлекательного авторского кино покажут в киноцентре «Киномакс». Причем, на пять дней раньше общероссийской премьеры.