Геннадий Кузнецов (г. Владимир) в зоне ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС был с 30 апреля по 14 мая 1986 года. Подполковник, командир эскадрильи и вертолета МИ-26:
«В 10 часов 1 мая 1986 года мы вылетели из Ростова-на-Дону, держа курс на Чернигов. При пролете больших и малых городов нас приветствовали люди, которые участвовали в первомайских демонстрациях (не зная, куда и зачем мы летим).
Прилетев в Чернигов, получили новую задачу – перелететь на площадку, находящуюся в семи километрах от Чернобыльской атомной станции. Там нам объяснили дальнейшую задачу. Мы должны были выполнять полеты с грузом (речной песок в мешках) на внешней подвеске и сбрасывать их на взорвавшийся 4-й энергоблок.
Для транспортировки груза мы использовали тормозные парашюты истребителей и бомбардировщиков, отработавших свой ресурс. В каждый парашют наваливали мешки с песком общим весом 7-8 тонн и сбрасывали на реактор.
У каждого члена экипажа имелся индивидуальный дозиметр. Летному составу можно было работать до получения суммарной дозы радиации 25 рентгенов. Мы не снижались при пролете над реактором ниже двухсот метров (рядом стояла труба высотой 180 метров).
Борис Манин (г. Владимир) в зоне ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС был с 10 сентября по 25 октября 1986 года:
- Имея специальность армейского санитарного инструктора, я попал в полк гражданской обороны, в медицинскую роту. Будучи биологом, я прекрасно представлял всю остроту влияния последствий взрыва на АЭС.
...Утром 22 сентября на построении перед очередной отправкой в зону отчуждения комбат объявил, что сегодня личный состав направляется на работы по расчистке крыши третьего энергоблока. Работа опасная – на крыше очень высокий уровень радиации, поэтому поедут только добровольцы, остальные могут остаться, а также в обязательном порядке остаются те, кому еще не исполнилось 25 лет.
Подвезли к зданию АБК-2 (административно-бытовой комплекс № 2) где в санпропускнике мы оставили верхнюю одежду, по длинному коридору прошли в здание третьего энергоблока и поднялись в чердачное помещение. От крыши нас отделяли всего два лестничных пролета. В чердачном помещении каждому на тело поверх хлопчато-бумажных надели свинцовые плавки, повесили свинцовые латы и освинцованные резиновые халаты – для защиты от радиации. На тело под латы и одежду закрепили по дозиметру. На голову – шлем, типа пожарного, и противогазы.
Наконец, мы на крыше. Разобрали лежащие здесь же орудия труда – ломы и лопаты, затем вдвоем с напарником надели поочередно на два лома два полых стержня и сбросили их вместе с ломами в развал реактора 4-го энергоблока.
Затем взяли лопаты и начали сбрасывать туда же мусор и обломки. Тогда уже велись работы по строительству саркофага, и краем глаза я заметил, что стены саркофага были подняты примерно на треть и что-то возводилось в самом развале. Над строительством возвышались огромные подъемные краны. Работали мы минут пять и так увлеклись, что не услышали гонг. Пришлось оператору, работавшему на мониторе, высовываться из двери и нехорошими словами загонять нас назад.
Потом выяснилось, что дозы мы набрали разные. На моем дозиметре оказалось 8 рентгенов у кого-то 13, у одного парня - 25. Его на следующий день отправили домой. Многие из нас несколько дней чувствовали себя плохо, а на лице одного ликвидатора через день появился румянец, он два раза падал в обморок».
Юрий Чайковский в зоне ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС был с 18 мая по 20 августа 1986 года, тогда - подполковник, замполит отдельного полка химзащиты:
- Как правило, на работы в г. Припять выезжали в 6:00... В то время стояла дикая жара. Солдаты должны были одевать ОЗК (общевойсковой защитный комплект), респираторы или противогазы, т.к. приходилось мыть стены и крыши домов шлангами, и из спецмашин АРС вести обработку. Водная радиоактивная пыль была постоянно в воздухе, ей все дышали, сточная вода текла рекой... Но задача была – мыть, мыть и мыть дома.
Работа была адская. Ребята через несколько часов снимали бахилы и выливали литры пота, без ОЗК обрабатывать было нельзя, офицер за этим следил строго, во имя их самих же, в первую очередь сохраняя их здоровье. Были обмороки от перегрева.
Было очень тяжело морально убедить людей, что опять надо мыть этот дом, что обработали вчера, а то и по третьему разу. Летали какие-то частицы вопреки науке не прямо, а по загнутой траектории. Происходили постоянные выбросы из взорвавшегося энергоблока, это же все рядом – всего 4 километра от АЭС, пыль ветром разносило от станции по розе ветров, но был приказ в июне сделать город чистым.
...Пришла кому-то из командования в голову бредовая мысль – провести эксперимент: а на сколько снизится уровень радиации, если «помыть», т.е. обработать стену взорвавшегося 4-го энергоблока пожарными средствами? Отдается приказ – вперед! – 29-му ОПХЗ, приданной ему пожарной роте из г. Тюмени. Горько и тяжело вспоминать подобные маразматические выверты. На стене – до 100 рентгенов в час, что за пару минут сделаешь? Ничего! И ребята «горели» - за раз получали по 25 и более рентгенов. Мы знали, что некоторые схватили и до 50 рентгенов одновременно, но... эти преступления скрывались, и вина не в нас, непосредственных исполнителях вышестоящих приказов: их обсуждать мы не имели права…
...Как анекдот, потом об одном случае передавали из уст в уста: на ПУСО (пункте специальной обработки) в селе Копачи мыли машину, водитель которой отошел в сторону и сел на кучу мусора с импровизированным сиденьем из какого-то камня. Дозиметрист подошел и в шутку: «Дай я у тебя меж ног проверю, ха-ха-ха!» Шутка оказалась жестокой, но своевременной – на приборе было 5 р/ч. Камнем оказался непонятным образом доставленный сюда кусок графита с взорвавшегося реактора…»
Игорь Жильцов (г. Владимир) в Чернобыльской зоне был с 13 августа по 1 октября 1986 год, работал водителем:
- ...Несколько дней я доставлял ликвидаторов до станции на «ЗИЛе», а далее, пока ликвидаторы работали, пересаживался на «КамАЗ» и уже на нем возил радиоактивный мусор до могильника.
Однажды, когда находился на станции, подошли офицеры, спросили: «Свободен?» Я ответил утвердительно. «Поехали!» Два офицера сели в кабину моего «ЗИЛа», а третий офицер с пятью солдатами – в кузов. Поехали через «рыжий лес» на Припять. Офицер в кабине кричит – «Гони!» Видимо, радиация по дороге была немалая. Приехали на окраину города, к недостроенным гаражам. Тут и там высились кучи неиспользованного кирпича. Солдаты загрузили в кузов кирпич и я повез его в наш лагерь. Дело в том, что мы жили в «летних» палатках, а уже началось строительство «зимних», утепленных палаток, и кирпич нужен был для кладки печей в них...
Затем я вернулся на станцию – ждать «своих» ликвидаторов, чтобы отвезти их в лагерь.
На обратном пути на ПУСО машину остановили – кузов «звенел»! Ликвидаторы повыпрыгивали на землю – кузов продолжал «звенеть» - кирпич, побывавший в кузове несколько часов назад, был радиоактивным! В итоге, ликвидаторов отправили до лагеря пешком – восемь километров, «ЗИЛ» отправили в отстойник, а мне дали другую машину.
...Видимо, радиации в этот период я «схватил» немало – через полторы недели из головы полезли волосы, на коже появилась сыпь, страшно болела голова. По совету товарищей я собрал с подушки вылезшие волосы и так, в горсти, понес их в медпункт, где показал капитану медицинской службы. Тот сказал «хватит ездить!»
Три дня я сидел в лагере, а потом вновь начались рейсы: то до ПУСО, то до станции. Так и «крутил баранку» пока не набрал 20 рентгенов. А там начальство и говорит: «Давай, поработай до 25». Лишь когда насчитали мне 24 с лишним рентгена, командир сказал: «Жди отправки».
ДАНЬ ПАМЯТИ
Во Владимире (ул. Луначарского, 3) создана музейная экспозиция «Чернобыль — трагедия XX века». Бесплатную экскурсию туда можно заказать по телефону 35-55-54.
В честь чернобыльцев в регионе-33 установлен памятник в Ильинском сквере во Владимире и часовня святой великомученицы Варвары в Судогодском районе.
«Союз Чернобыль» Владимирской области создал рабочую группу по подготовке к 30-летию этой общественной организации, которое будет отмечаться через полтора года. Все эти годы чернобыльская организация региона при поддержке АВО, на средства благотворителей и гранты сохраняет память о подвиге ликвидаторов. Областной «Союз Чернобыль» бессменно возглавляет Юрий Чайковский, ныне советник губернатора области.