Обладательница звания «Заслуженная Селедочница Всея Руси!» играет на бас-домре во Владимирском русском оркестре, а в свободное время печет затейливые торты и создает настольные лампы и чашки. В будущем планирует «взять реванш» в шоу «Кондитер» с Ренатом Агзамовым.
Корреспондент «ВВ» попыталась выведать у Светланы все секреты, как сочетать в себе сразу три личности. К слову, общались мы в студии, где «изнутри» узнали тайны радийной «кухни».
Мир потерял одного переводчика
– Светлана, Вы работаете радиоведущей, играете в оркестре, увлекаетесь кулинарией - как удается все это соединять? С чего начался Ваш путь в профессии?
– Основная профессия – артист Владимирского русского оркестра. Служу в Филармонии более 20 лет. Симбиоз моих двух работ привел к тому, что в оркестре сейчас раскрываюсь с других сторон: еще я ведущая концертов, делаю детские программы.
– То есть радиоведущая – хобби?
– Нет, это вторая работа. В какой-то момент я даже пыталась сделать выбор. Так и не смогла определиться. На «Русском радио» во Владимире отработала больше 15-ти лет. На «Новой волне» – около трех лет. В основном, коллеги из оркестра работают в музыкальных школах, поэтому работа радиоведущей немного «выбивается» из этого всего.
– Дебют состоялся на «Русском радио»? Каким помните первый эфир – смелым или робким?
– Не без приключений. Когда подала заявку на кастинг ведущих, уехала в Самару на сессию, училась на заочном. Мне перезвонили, сообщили о прохождении первого тура по аудиозаписям. Нужно было встретиться лично. «Сбежать» не смогла. Думала, что уже все… Но потом объявили дополнительный набор. И у меня получилось.
Все было неизвестное, непонятное, новое. Компьютера тогда персонального дома не было, поэтому приходилось прямо на работе постигать азы работы радиоведущего, наблюдая за коллегами. Очень счастлива, что не испугалась тогда трудностей.
Начинала работать на кнопочном приемнике. Помню, на первой кнопке был «Маяк», а на второй – «Русское радио 2». Отработала полтора месяца на «Русском радио 2», и радиостанцию закрыли, к сожалению. Но уже ведь понравилось! Когда пригласили на вакансию ночного ведущего – пришла с превеликим удовольствием. Так проработала продолжительное время.
– Какая специфика ночной смены на радио?
– Практически то же самое, что и днем. «Русское радио» - ретранслирующая радиостанция, но владимирские вставки тоже есть. Ночью тоже есть программы по заявкам, люди звонят.
– Когда переключаешься между радиостанциями, например, в машине, можно по голосу понять, какая станция вещает. На мой взгляд, у каждого радиоведущего есть свой имидж. Ваш образ – какой он?
– Никогда даже не задумывалась. Работа и жизнь – разные вещи. Иногда говорят про комиков, что на сцене они одни, а в жизни – другие. Это про меня. Многие одноклассники были удивлены тому, что я работаю на радио. Музыка – понятно, ведь ходила в «музыкалку». Хотя собиралась поступать на иняз. Мама меня больше толкала в эту сферу, потому что лингвистическая гимназия, знание языка на хорошем уровне.
– Когда я готовилась к интервью, наткнулась на новость. Британская радиоведущая допустила в эфире казус. Обговаривался скандал, связанный со спортивной тематикой. Один из слушателей дозвонился в студию, и назвал ведущую «дорогой». Она ответила: «Вы не должны меня так называть», после чего отключила собеседника от эфира. Как Вы относитесь к такому поступку? Вас провоцировали слушатели?
– Абсолютно непрофессионально. Личное убираем. В эфире не должно быть грубостей, никаких «навязываний», не надо разговоров о религии, политике, смерти и так далее. У меня был подобный случай. От радиослушателя прозвучал мат, удалось «разрулить». Я шокирована была, тут же «убрала» человека с эфира. Пару раз бывало, что микрофон выключить забывала и зрители слышали мое исполнение песни, которая шла в эфире.
– Казусы в эфире – как выходите из ситуации?
– У кого их не бывало? Если кто-то скажет, что их не было, не верьте, врут. Однажды случилась внештатная ситуация, когда отключился основной компьютер и запасной. В этот момент, когда пыталась восстановить работу техники, чтобы тишины в эфире не было, параллельно еще и говорила. Доказано, что если тишина в эфире больше 5-ти секунд, человек может переключиться на другую станцию. На тот момент опыта было лет пять. Один раз не смогла выговорить слово «волейболист», только с третьего раза получилось.
Задавая резкие вопросы – разговор пойдет криво. В первую очередь, это не надо радиослушателям
– Большую часть времени проводите в студии? Как организован Ваш график?
– Оркестр профессиональный, и репетиции – ежедневные. Когда запланированы концерты и выезды, на гастроли уезжаем на несколько недель, и по области работаем. Если работаем за пределами области возвращаемся и за полночь, и через два-три дня. Полдня – филармония, полдня – радио. По шесть часов каждая смена.
– А выходные?
– Очень мало бывает выходных. Дай Бог, если раз в неделю. Иногда бывает, что и в выходные не отходишь от стола, что-то делаешь.
– У Вас есть авторская программа.
– Да. В прошлом году была – «Микроволновка». Очень мне нравилась. Суть в том, чтобы за 10 минут рассказать рецепты. В основном, привязывались к датам, например «День яйца» или «Ананасовый день». Многое из того, о чем говорила, – сама готовила. На данный момент программа не очень вписывается в формат радиостанции, поэтому ушла в «заслуженный» отпуск. Очень надеюсь, что она появится в эфире.
Сейчас у меня авторская программа – «Рок-волна».
– Да, о ней я слышала. По «канонам» рок-музыканты довольно закрытые люди, как выкручиваетесь в неловкие моменты молчания, если бывали? Есть свой метод?
– Не то чтобы метод… В принципе, когда люди приходят на эфир, 50 на 50 уже знают, что это такое, а кто-то – в первый раз. Вот с последними сложнее. Не знаю, метод-не метод: включить «девочку-блондинку», то есть, задавать вопросы простым языком. Кстати, с рок-музыкантами не возникало проблем. Бывало, когда час, отведенный на эфир, проходит и они говорят: «Как уже все? А хотелось бы еще…». Потом приходят и тебя уже узнают - здорово!
Острые вопросы я не задаю. Наоборот, стараюсь создать дружелюбную и расслабленную атмосферу. Если задать резкие вопросы – разговор пойдет криво. В первую очередь, это не надо радиослушателям. В каких-то политически направленных радиостанциях я бы и не хотела работать.
– А на улице по голосу узнают? Бывали интересные случаи?
– Да. К нам в оркестр пришла девушка-вокалист. Вышла после декрета. Она ко мне подходит и говорит: «Я тебя знаю, но не помню откуда». Буквально дня через три проскользнуло где-то, что я работаю на радио, и коллега сразу все поняла. Дети узнают. Стоишь себе в очереди в магазине, а перед тобой ребенок: «Мама! А вот эта тетя нам вчера сказку рассказывала». Дети очень внимательные. После «Адской кухни» на улице шла на встречу группа ребят, и тут парень кричит «А не вы ли в «Адской кухне» снимались»? Я там недолго продержалась, но запомнили. Приятно.
«Света встала и указала на какой-то интересный инструмент»
– Сами принимали участие в эфире в качестве гостя-музыканта?
– Во-первых, надо найти радио, которое будет транслировать выступление русских народных оркестров. Во-вторых, не могу себя рассматривать вне оркестра. Я – концертмейстер басовой группы, играю на домре-бас.
– Не думали создать свой канал на YouTube? Сейчас очень популярное направление, когда на народных инструментах исполняют ремиксы известных песен.
– Нет. Подчеркну, я не сольный исполнитель. Специфика инструмента такая, что он исключительно оркестровый. Если сравнивать, с симфоническим оркестром - это вариант виолончели. Какое красивое звучание, основа. Возможно, на малой домре или балалайке такое можно организовать, но свой «басик» я ни на что не променяю. Училась на домре в колледже и академии. Я по образованию концертный исполнитель. На третьем курсе колледжа начала играть в ансамбле народных инструментов, именно там стала играть на бас-домре.
– Почему именно домра? Умеете ли играть еще на каких-то музыкальных инструментах?
– Когда училась, освоила также гитару и фортепиано. А домра – это семейное придание. Мама рассказывала, что изначально меня хотели отдать на гитару. Папа играл на гитаре, и инструмент дома был. Но когда мы пришли в музыкальную школу на прослушивание, там как рах проходил концерт учеников. «Света встала и указала на какой-то интересный инструмент, и сказала, что будет играть только на этом», – вспоминает моя мама. Мне было тогда лет шесть.
– Кажется, что народные инструменты менее востребованы…
– Сейчас, в принципе, качественная музыка мало востребована. И это большая проблема и боль. В большей мере – самих музыкантов и людей, которые понимают красоту звучания. Хотя сравнивая обстановку теперешнюю с той, когда я только начинала выступать с оркестром, сейчас – небо и земля. Сейчас очень много проводят качественных концертов. Концерты в филармонии проходят все без исключения с полным аншлагом, билеты раскупают за две-три недели до события.
В загранпоездках наш оркестр не считается экзотикой. Играем не только народные мотивы, разные жанры исполняем – классические, аккомпанемент. Работали с очень великими людьми: народными артистами СССР – Соловьяненко, Моториным, Осиповым, народными артистами России – Захаровым, Поликаниным, Литвиненко, Гапоновой, Васильевым. С нами пели Южин, Эннарис, Волчков, Косарев, Кунгуров и уникальный контр-тенор Олег Безинских. Сотрудничали с фондом «Таланты мира» под руководством Давида Гвинианидзе. Он собирает высококлассных вокалистов со всей планеты и разрабатывает замечательные программы для зрителей.
Владимирский русский оркестр входит в пятерку лучших народных оркестров России. Оркестрам, которые работают в провинции, намного сложнее выживать, потому что в столице другое финансирование.
– Как «расширить горизонты» и привить слушателям музыкальный вкус?
– До пандемии уже за недели три до концертов билетов не было. Простые владимирцы с удовольствием посещают наши концерты. Бывало, чисто случайно заглядывали и становились преданными поклонниками. Поэтому – стабильно проводить концерты, вот весь секрет.
– В каких странах успели побывать с оркестром?
– Ближнее зарубежье объездили. Из дальних стран – Марокко и Иран. Когда я начала работу в оркестре, мой первый гастрольный тур был в Германию, а за год до этого оркестр успел побывать в США с длительным гастрольным туром и путешествовали по странам Европы. Работали в Тегеране, в посольстве, где в 40-х состоялась встреча Сталина, Черчилля и Рузвельта.
– Как вас встречали в Марокко и Иране?
– Здесь не от стран зависит, а от зрителей. Иногда сложно «раскачать» их любой музыкой. Для иранцев это была экзотика. После концерта даже пытались даже пощупать инструменты. Но и для меня было дикостью играть на сцене в платке. Здесь счет 1:1. А в Марокко в свободное от концертов время девушкам не разрешалось выходить группой менее 5-ти человек, обязательно в сопровождении мужчины. А попробуй кого-то из мужчин затащить в магазин на шопинг?
– Чем занимаетесь вне работы?
– Тишину слушаю. Здесь наслушаешься музыки, в оркестре – наиграешься. После того, как проработала три года в караоке - и там больше не пою.
– Сами какую музыку слушаете?
– Сам формат «Новой волны», когда я пришла, мне был близок: процентов 60 было рок-музыки. Это прямо мое! Сама редко оказываюсь в зрительном зале. Из последнего – на свой день рождения сходила на концерт Светланы Сургановой.
Нужно было быть немного поярче – ругаться, кричать, бросаться помидорами
– Третья ваша сторона – кулинария. С чего все начиналось?
– Ох уж эта третья сторона! Все получилось совершенно случайно. Из серии: готовить я люблю, готовлю вкусно. Если есть время, разумеется. Что касается тортов, лет 10 назад решила на день рождения дочке заказать. Как узнала цены, решила сама сделать торт. Понравилось, а потом сработало сарафанное радио. Это хобби.
– Что на счет «Адской кухни»?
– Все началось с «селедки под шубой». Абсолютно случайно увидела в ленте новостей объявление, что Константин Ивлев совершит поездку по 4-м городам. Салат он и в Африке – салат. Поэтому решила «брать» креативной подачей без «розового» майонеза и хрустальных салатников. В первый раз вариант приготовления «селедки под шубой» в рулете попробовала у моего друга-повара. В итоге, на конкурсе изобразила снежок. У Константина блюдо вызвало ассоциации с медвежьей берлогой.
Судьям понравилось. То что шуба мне досталась из белой лисы, это вообще невероятное событие.
Интересный случай. Финал состязаний прошел в Великом Устюге, я в тот день была задействована на концерте в Москве. Ждала целый день - не звонят. Утром просыпаюсь, сижу на кухне, первая кружка кофе… и тут звонок по видеосвязи от Константина. Эти кадры потом вошли в программу. Оказалось, что «Дед Мороз» выбирал блюда, из мешочка достал мое имя.
Потом захотелось попробовать что-то более крутое. Уже – «Адская кухня». Было подано более 2,5 тысяч заявок на 4-й сезон. То что я оказалась в числе счастливчиков, которые попали на съемки, уже победа. Ведь я не профессиональный повар. Съемки шли в реальном времени. Все было серьезно, сложно и профессионально. Не было сценария. Тарелками Ивлев швырялся исключительно из-за того, что участники не выполняли всех его требований. Уверенна, все это было справедливо. Очень было обидно после выбывания из шоу. Наверное, нужно быть немного поярче. Ругаться, кричать, бросаться помидорами. Я не умею так раскрываться. Причем, на шоу не действовали по строгому сценарию.
– Можно ли сказать, что победа в кулинарном шоу – билет в профессиональную карьеру?
– Обычно те, кто доходят до финала, в основном, опытные повара. Задания очень сложные даются. Хотя отсеиваются и суперпрофи.
– В «Кондитере» будете участвовать?
– Планирую. В этом году не получилось. Жаль, конечно, юбилейный сезон. Меня пригласили в Москву, но в этот день я вела концерт. На 6-й сезон обязательно приеду.