Из рода шотландских врачей. Владимир Николаевич Крейтон родился в 1871 году в Санкт-Петербурге. Род Крейтонов тогда уже был в списке дворян Санкт-Петербургской губернии. Фамилия объясняется шотландскими корнями этой семьи.
Дед Владимира Николаевича Арчибальд-Вильям Крейтон был шотландским врачом, перешедшим на русскую службу при императоре Александре I и ставшим Василием Петровичем.
Доктор Василий Крейтон одним из первых был направлен для изучения источников минеральных вод на Кавказе и разработал план их благоустройства. А затем стал лейб-медиком будущего императора Николая I. Его сын Николай Васильевич имел ранг статского советника. А одному из внуков, Владимиру Николаевичу, было суждено стать владимирским губернатором.
Влюбленный в древности. Владимир Крейтон по традиции дворянских сыновей, близких ко двору, учился в престижном пажеском корпусе, готовясь к военной службе. И у него рано проявился серьезный интерес к истории археологии. Не просто хобби! Будущий офицер вольнослушателем посещал занятия Петербургского Археологического института.
Военное дело молодого гуманитария не особо привлекало, хоть и начал служить в именитом Преображенском полку. Уже в 26 лет Крейтон уволился в запас в звании поручика гвардии. И в 1897 году получил должность секретаря в Рязанском статистическом комитете. А это было время активного развития ученых архивных комиссий, занимавшихся краеведческой работой. Главами этих комиссий считались сами губернаторы.
Началось создание местных музеев. Крейтон лично участвовал в раскопках курганов и могильников в разных уголках Рязанщины. Копал он и на знаменитом городище Старая Рязань - на месте разрушенного татаро-монголами города. Также молодой чиновник выступал с лекциями по истории и археологии, средства от билетов на которые шли на создание музея. Написал музейный путеводитель.
В Рязани Владимир Николаевич Крейтон женился на дочери Бессарабского вице-губернатора Марии Львовне Петровской. Супруга разделила тягу мужа к истории, к экспедициям, ученым трудам.
У пары родились двое сыновей.
После Рязани Крейтон служил в Санкт-Петербурге и Харькове чиновником особых поручений при губернаторах. И, наконец, получил значительное продвижение по службе в 1911 году, став псковским вице-губернатором (вице-губернатора император назначал собственным указом, отдельно от губернатора).
Будучи верным соратником псковского губернатора барона Медема, Крейтон не оставлял любимых древностей. Он писал и публиковал труды по археологии. Стал автором двух книг по итогам летних сезонов раскопок 1912 и 1913 годов в Псковской губернии.
Так он вошел в историю в равной степени как государственный деятель и как археолог.
Война и революция. Несомненно, Крейтон продолжил бы занятия археологией и на древней Владимирской земле. Ведь он пошел на повышение в июне 1914 года и был назначен владимирским губернатором, уже имея несколько орденов за службу.
Дословно.
«Псковскому вице-губернатору, двора нашего в звании камергера, действительному статскому советнику Крейтону — Всемилостивейше повелеваем быть Владимирским губернатором, с оставлением в придворном звании. Николай». (Именной Высочайший указ, данный правительствующему Сенату. 1914 года, июня 9-го.)
«Автоматически» губернатор Крейтон, помимо прочего, возглавил Владимирскую ученую архивную комиссию и курировал краеведение.
Да только досталась ему должность начальника губернии в роковое для империи время.
В июле 1914 года началась Первая мировая война, и губернатору, функции которого были в военное время усилены, впервые стало не до раскопок и изучения находок...
Начало войны вызвало патриотический подъем в губернии. К дому губернатора (где теперь ГТРК «Владимир») ходили патриотические шествия с призывами «повергнуть к стопам его императорского величества верноподданические чувства». На улицах то и дело звучал государственный гимн.
Крейтон 20 июля 1914 года сам зачитал перед владимирцами текст телеграммы царю: «...Высокопатриотические чувства, с неудержимой мощью охватившие все население искони русского древнего Владимира, влекут за собой многочисленные собрания на улицах и площадях, где гимн и бодрые призывы к защите Родины вызывают неописуемый подъем духа». Царь ответил: «Сердечно благодарю население Владимира за молитвы и выраженные мне чувства преданности. Николай».
Губернатор распорядился выдавать денежные пособия семьям призванных на войну. Его супруга Мария Львовна возглавила Дамский комитет, который взялся за изготовление белья и снаряжения для создававшихся госпиталей и прием пожертвований.
Но война шла все тяжелее. Начался приток беженцев из западных регионов и раненых. В ноябре 1914 года Крейтон открыл новую больницу Красного креста (ныне БСП) во Владимире, которая тут же стала госпиталем.
Началось подорожание продуктов, потом их нехватка. Развернулись забастовки на предприятиях...
Губернатор Крейтон до последнего поддерживал прежний порядок в губернии, пока из Петербурга в феврале 1917 года не донеслись вести об отречении царя и революции.
Губернаторская должность воплощала все плохое в старом режиме, и с падением империи была обречена.
В феврале 1917-го вместо былых шествий патриотов к губернаторскому дому пришли голодающие жены фронтовиков с требованием выдачи тех самых пособий за мужей-призывников. А пособия не удавалось выплачивать уже несколько месяцев. Женщины жаловались на голод.
И тут кто-то в народе распустил слух, что губернаторша Крейтон сказала солдаткам что по-настоящему голодные люди уже съели бы своих детей... Крейтоны потом всячески опровергали этот «фейк», но негатив по отношению к ним достиг максимума.
Не получая сведений от своего правительства, губернатор еще успел провести совещание по продовольствию...
2 марта 1917 года Крейтон решил обратиться к жителям в воззвании, расклеенном на улицах: «Обращаюсь к населению губернии с призывом к тому, чего, я уверен, желают и все благомыслящие люди. Нам необходимо сохранить спокойствие во что бы то ни стало, зная, что всякий беспорядок лишь на руку врагу России, в борьбе с которым полегло столько наших братьев, сыновей и отцов...».
Арест и эмиграция. 3 марта 1917 года губернатор Крейтон и его супруга были арестованы вместе с другими чиновниками, начальником гарнизона и полицмейстером.
Их под конвоем повели в тюрьму (ныне СИЗО-1). Очевидец Иосиф Долинский вспоминал: «До Студеной горы шли спокойно... Потом началась расправа. Полицмейстеру Иванову разбили все лицо, губернатора уронили на мостовую и кто как сумел ударить - кто ногой, кто кулаком. А жену бабы драли за волосы и характерно вытащили привязную косу и стали ругаться: «Ах сволочь, да у нее и волосы-то чужие». Женщин смогли унять, новая попытка расправиться была предпринята около тюремных ворот».
В итоге губернаторскую чету из Владимира через Москву доставили 17 марта в Петроград. При этом у Владимира Николаевича была сломана нога, пришлось приглашать к нему врача Государственной думы.
Был слух, что Крейтона расстреляли. Но на самом деле освободили на поруки. И Крейтоны смогли эмигрировать. Последние годы провели во Франции и Швейцарии. Владимир Николаевич скончался 8 марта 1931 года. Так что в этом году было еще и 90 лет со дня его кончины.
Так археолог Владимир Крейтон 3 марта 1917 года замкнул перечень владимирских дореволюционных губернаторов, начавшийся с графа Романа Воронцова еще при Екатерине в 1778 году.
Потрясения революции испытали и его братья Александр и Владимир. Александр Крейтон в 1916 году стал и.о. Гродненского губернатора, был эвакуирован в Петроград. Бежать из страны не смог, репрессирован в 1917 году или позже.
Сергей Крейтон командовал лейб-гвардии 1-м стрелковым полком. В октябре—декабре 1918 года оказался одним из командиров Офицерской дружины генерала Кирпичева в Киеве и участвовал в событиях, которые описаны в романе Булгакова «Белая гвардия». Эмигрировал, умер в Югославии от туберкулеза в 1927 году...