- Почему избрали темой проекта религию?
Д.О.: Религиозное искусство всегда отражает культурный пласт общества. По храмам мы можем судить о том, какие истоки у нашей культуры. Христианское искусство всегда стояло на гране духовности, социальных направлений и культурологических. Оно дает смысл существованию. Человек всегда ищет ответы на вопросы: куда мы движемся и зачем? Сакральное искусство – это как раз та почва, где в форме, образе, красках, каких-то моментальных вещах можно дать ответы на эти вопросы. Момент творчества очень важен. Есть такой предрассудок, что такое искусство очень консервативное, хотя здесь почва для творчества огромнейшая. В гильдию храмоздателей входят архитекторы, художники, ювелиры, скульпторы, которые работают в разных городах. Большой собор – совместная работа.
Е.Ц.: Надеемся, что выставка будет обрастать новыми направлениями. В этом году планируем провести дополнительный форум традиционного искусства, который расширим мастер-классами. Надеюсь, проект в дальнейшем будет нарастать, и к 1000-летию Суздаля представим какой-то полномасштабный фестиваль. Подчеркну, что это все без копейки грантовых средств и субсидий. Ресурсы художников и нескольких энтузиастов – Игоря Кондратовича и Андрея Анисимова.
- Современное храмовое искусство – это про традиции или новые веяния?
Д.О.: К сожалению большинство храмов, которые сейчас строят, это набор архитектурных цитат предыдущих эпох. Некоторым архитекторам удается даже в одном объекте соединить несколько эпох. Сегодня возникает вопрос о том, что такое литургия, церковь и община, и каково необходимо здание для полноценного их функционирования. Важный момент – образ в храмовой архитектуре. С одной стороны он традиционный, опять же мы не можем просто возрождать византийскую или домонгольскую архитектуру. Это творчество, но на основе традиции. Что касается внутренних пространств, то современный храм должен учитывать не только богослужебную функцию, а также работать на человека. Должны появляться какие-то общественные пространства, может быть экспозиционные залы. Необходимо широко развивать социальную функцию для работы с детьми и молодежью, еще важна образовательная функция. Сейчас часто при храмах устраивают небольшие кафетерии, которые работают на улицу. В этом есть миссионерский аспект: человек зайдя в кафе попадает на территорию храма и окунается в его пространство. В первую очередь, это должно быть гармоничное и комфортное пространство.
- Один из священников на пресс-конференции сказал, что новые храмы часто не вписываются в архитектуру города. Нужно ли это делать?
Д.О.: Все зависит от дизайна среды. У нас вообще здания не всегда вписываются в архитектуру города. Храм должен выделяться, должен быть какой-то доминантой, акцентом. Вопрос глубже: современные архитекторы проектируют не среду, а здание. Это разные вещи. Другой подход, выяснить видовые точки, историю местности… На сознание людей работают больше визуальные образы. А что пропагандируется у нас в масс-медиа? Пощелкав телеканалы, какая картинка вбивается в сознание, какие образы красоты и культуры остаются? Вещи, которые формируют культурный код нации, не настолько популяризируют. Однако тренды русской культуры набирают обороты. Например, в музее декоративно-прикладного искусства в Москве ежегодно проводят выставку «Трын*Трава». Организаторы выбирают работы русских дизайнеров: керамика, скульптура, одежда и так далее. Это могут быть не сакральные вещи, но придуманные и сделанные в России.
Е.Ц.: 12 августа будет 8 лет со дня смерти академика архитектуры Игоря Столетова, который очень много сделал для сохранения церквей в советское время. Памятник, как и храм, – это не только стены. Это целый комплекс ландшафта, и даже звуковой среды, плюс играет роль отношение к нему окружения. Любая скульптура в городе должна соотноситься с ландшафтом, вписываться в пространство. Много лет назад владимирские реставраторы организовывали Дни архитектуры, на которые привлекали зарубежных специалистов. Наша выставка – это попытка к возрождению дней архитектуры, надежда, что наши гости и местные жители внимательнее будут относиться к пространству, в котором живут. Ведь город и среда формирует человека. К сожалению, у нас уровень отношения к памятникам архитектуры довольно низкий в массовом сознании. Все это связано с довольно ограниченной популяризацией, с медийной составляющей.
- Центральной темой христианского искусства считается икона. Здесь возможен разговор на современном языке? Иконописец может быть не верующим человеком?
Д.О.: Иконописец должен быть в традиции, важно пропускать свое творчество через литургию, через жизнь внутри церкви, иначе продукт творчества не будет подлинным, а просто ремеслом. Кстати, в Европе сейчас большой интерес к иконе. Люди совершенно далекие от каких-то религиозных убеждений занимаются иконописью. Есть хорошие образцы прошлого, на которые иконописцы ориентируются. В то же время много современных художников пишут иконы, но их иконы не привычные.
- Народные иконы – это российский феномен?
Д.О.: Я знаю несколько иконописцев, которые могут с академической точностью писать произведение высокого уровня, но выбрали в своем творческом пути направление вот такого примитивизма. В иконе самое главное – не техника, а взгляд образа, то, какое она производит впечатление. Если перед этой иконой хочется молиться, она работает. А если икона идеально написана, украшена драгоценными камнями, но пустая, то такое произведение сложно назвать даже каноничным.
- Можно ли рисовать иконы с людей, не причисленных к лику святых?
Д.О.: Это религиозный сюжет скорее. То есть, если написали конкретного человека с нимбом, но не является святым – это не икона. Например, есть такая древняя техника, когда писали портреты в иконописной технике, это называется парсуна (ранний жанр портрета в Русском царстве, в своих живописных средствах находившийся в зависимости от иконописи – прав. Ред.). Сохранились изображения Ивана IV Грозного на иконописной доске, но без нимба. Сюжеты чаще используются классические. В начале 2000-х родилась совсем новая иконография про новомучеников, которые в XX веке пострадали.
Е.Ц.: Известный феномен – мстерский. Когда иконописные мастерские во время СССР вынуждены были переориентироваться, и писали советские сюжеты в иконописной технике. Например, полет человека в космос, Сталина или партийных руководителей. В Древних византийских храмах писали религиозный сюжет, и рядом висел портрет в иконописном стиле императора с императрицей без нимбов. Некоторых сановников (как сейчас называют чиновников) писали с квадратными нимбами. То есть, империя мыслилось как нечто сакральное.