Отцом русского ружейного дела называют уроженца земли Муромской Никиту Давыдова Почему-то считается, что цивилизованная история России начинается с тех времен, когда царь Петр пробил «окно в Европу» и призвал в страну иноземных мастеров-ремесленников. Мол, тогда только и стала Русь кое-что полезное перенимать у Запада да внедрять в отсталое хозяйство. Но стоит любому русскому и иностранцу побывать в Оружейной палате Кремля, как у него широко раскрываются глаза от обилия шедевров, созданных руками и талантами наших предков. И не одно имя всплывает на поверхность, а десятки. Не случайно при выходах великих князей и государей российских еще до Петра I к иностранцам у последних слюнки текли, когда они видели одежды и доспехи царские. Многие уникальные предметы сохранились не только в Государственном историческом музее, но и в Оружейной палате.
Но даже среди драгоценных изделий Оружейной палаты, где сплошь собраны на обозрение уникальные образцы русского ремесленного искусства, выделяются работы великого мастера Никиты Давыдова. Вырос он и возмужал не где-нибудь там в тридесятом царстве, а на Муромской земле в конце ХVI - начале XVII века. То были не лучшие годы для России. Не случайно назвали их смутными. Раздором среди боярства пытались воспользоваться жадные иноземцы. И полезли под прикрытием самозванцев на Русь поляки и шведы, всякая нечисть поднялась. Но даже в те тяжелейшие времена жила страна, развивались ремесла. И мастера не только подковы да нехитрый крестьянский инвентарь изготавливали, но и вещи намного сложнее и солиднее. Например, пушки лили, ножи да мечи ковали, снабжали русскую армию разнообразным оружием. Заботились мастера и о смене завтрашней. Среди учеников появлялись уникальные мастера.К таким можно смело отнести молодого оружейника Никиту Давыдова из Мурома. Прослышав о «золотых руках» отрока, пригласили его в Москву на престижную службу в мастерскую Оружейного приказа при царском дворе. Такой чести удостаивался далеко не каждый, а только самые мастеровитые и талантливые кузнецы да слесари, которые заявили о себе своими высокохудожественными изделиями.
Первое упоминание о Никите Давыдове относится к 1613 году, когда царский придворный боярин М.Салтыков потребовал от муромского воеводы: «…И како те ся грамота придет и ты бы немедленно сыскал в муромском уезде и прислал к Государю на Москву в Оружейную палату на казенной подводе кузнеца Микиту».
Уже с первых месяцев молодой человек подтвердил, что не зря на него пал выбор. Иначе не послали бы его в столь тяжкие и неспокойные времена за море в далекий Константинополь, или в Царьград, на стажировку, выражаясь современным языком. Этот город даже после захвата турками не потерял былой славы. А послали молодца учиться у известных мастеров искусству художественной обработки металла и золотой насечки. Несколько лет прошло в доброй учебе, пока не отозвали Никиту назад в стольный град Москву.
Когда возвратился вчерашний ученик ко двору, то первым делом видные думские чины проверили, чему же научился тот за морем. Хотя Никита, скорее всего, не столько образовывался, сколько шлифовал свое мастерство. И добился в искусстве Никита Давыдов многого. Лучшим подтверждением тому одно из уникальных сокровищ, и по сей день хранящееся в Московской Оружейной палате, - «Парадный шлем царя Михаила», который вышел из рук гениального мастера в 1621 году.
Его вес составлял 3,3 килограмма. Он использовался не только царем Михаилом, но и его наследниками из династии Романовых. Например, царем Алексеем Михайловичем в боевых походах. Доподлинно известно, что этот шлем находился в походной казне царя Алексея Михайловича в боевых походах 50-х годов ХVII века на Смоленск, Вильно (Вильнюс), Гродно. Часто пользовали его и цари более позднего времени: Федор, Иван, Петр.
Этот «булатный шлем царя Михаила Романова» в старых описях называется также «Шапка ерихонская». Некоторые историки считают, что название «ерихонка» происходит от библейского города Иерихона, чьи стены пали от «трубного гласа». Иерихонцы любили роскошь и нарядные украшения. Другие считают, что бытовое название «Шапка ерихонская» происходит от города Яркенда в Центральной Азии, где и зародился подобный тип защитного вооружения. Оттуда еще до монгольского нашествия оно перекочевало в русский воинский быт. Но, главное, муромский кузнец, ставший великим мастером, создал уникальное произведение искусства средневековой Руси. Стальная сверкающая отполированная поверхность металла покрыта изумительной красоты тончайшим золотым орнаментом с отчеканкой.
На Руси до начала ХVII века были распространены куполообразные и колоколовидные шлемы с длинным шпилем (навершием), который иногда украшался еще и флажком. А вот Никита Давыдов в своем творении пошел дальше традиции. Он сотворил шлем сферической формы, снабдил его козырьком с подвижной носовой стрелкой. Уши от поражения защищали так называемые «науши» с фигурными слуховыми окнами. Сзади шлем венчал гибкий назатыльник, покрытый «травами» - тончайшей паутиной золотого узора. Изделие мастера Давыдова надежно защищало царя от ударов любого оружия не только спереди, но и сзади. Шлем также отлично оберегал от холодного оружия, которое применялось в сражениях конных воинов. В таком шлеме лицо надежно защищалось от поперечного сабельного удара носовой стрелкой, которая завершалась золотым украшением с чеканным наведенным эмалью изображением ангела.
Поверхность булатного шлема царя богато украшена изумительно тонко насеченным орнаментом из тонкой золоченой проволоки, алмазов, рубинов и других драгоценных камней. Само изделие и все его детали выкованы из булатной стали.
А в приходно-расходной книге Казенного приказа 18 декабря 1621 года появилась запись: «Государева жалованья оружейнику Никите Давыдову полпята аршина тафты жолтой веницейской, по двадцати по три алтына по две деньги аршин, да четыре аршина сукна аглицкого тмосинево, по двадцати по шести алтын по четыре деньги аршин, а пожаловал государь за то, что делал государеву шапку на ерихонское дело и венцы и мишени и науши наводил золотом».
Никита Давыдов создал большое количество различных образцов ручного огнестрельного оружия и доспехов. В Государственной Оружейной палате кроме «шапки-ерихонки» хранится «большой шишак», созданный в 1629 году, латные доспехи, искусно обработанные гравировкой и травлением.
Сохранилось указание, что в 1659 году он изготовил скорострельную пищаль с нарезами в канале ствола. Для русского, да и мирового средневековья это было уникальное оружие. Достаточно вспомнить, что даже два века спустя, в период Крымской войны, русская армия сражалась, в основном стреляя из гладко-ствольных ружей!
А в 1663 году Никита Давыдов сотворил еще один шедевр - «зерцала». Это стальной пластинчатый доспех царя для защиты от удара меча, копья и пули. Нагрудник был обработан высокорельефной резьбой с изображением сказочных чудовищ и животных. На центральном медальоне изображен лев, который держит в лапе пучок стрел. Это «зерцало», украшенное резьбой, золотом и серебром, и по сей день является выдающимся произведением русского прикладного искусства ХVII века.
В описи «Оружейной казны» 1687 года, несколько лет назад открытой искусствоведами в архивах, содержится перечень некоторых предметов, выполненных Никитой Давыдовым. Среди них пищаль винтованная и пищаль гладкая дробовая, пара пищалей недомерков винтованных, карабин бинтованный красного железа и карабин гладкий красного железа, пара пистолей. Всего 12 изделий. Все они ярко и оригинально украшены тончайшей резьбой с позолотой и нередко отделаны драгоценными камнями. А насколько ценны эти экспонаты, можно судить по результатам многих иноземных престижных выставок, на которых уже в советские годы выставлялись произведения искусства мастера. Например, спустя три века - в 1957 году - на международной выставке в Париже экспонировался скорострельный шестизарядный пистолет работы Никиты Давыдова и получил высочайшую оценку за красоту и тщательность изготовления.
Это был воистину великий ремесленник. Ремесленником называли мастера, который создал шедевр! Таким был и Никита Давыдов. Он стал лучшим в своем деле. За великие труды и достижения назначен государем ведущим мастером в царской оружейной мастерской. Обучил своему непростому делу за полвека не только несколько десятков учеников, но и своих сыновей ‑ родного Любима и приемного Мишку.
Все эти годы под его наблюдением трудились другие мастера оружейной мастерской. Многие шедевры, которые бережно хранятся в Кремлевской Оружейной палате и по сей день, сделаны им самим или при его участии. Недаром Никиту Давыдова назвали «отцом русских оружейников». За прекрасную работу царь много раз жаловал его дорогими подарками.
Мастер был счастливым человеком. Его работы высоко ценились еще при жизни. А это в России случается редко. Документы говорят, что в 1656 году ему было выделено самое высокое жалованье среди коллег. А составляло оно «30 рублев и еще 10 рублев за обучение ученика немчина Федора Крыгора». Сумма указанного жалованья сама за себя говорит. В те времена на рубль можно было купить породистого коня или пару коров. Годовое жалованье дворянина на царской службе оценивалось в начале ХVII века от 8 до 9 рублей. Вот тебе и кузнец-оружейник!
Беда наша и по сегодняшний день в том, что не помним и не ценим мы своей истории. Нередко последующие поколения зачеркивают все то, что было сотворено предшественниками. И потому так много провалов в той же истории Мурома, всей Владимирской области. И особенно в годы до ХVIII века. Например, что нам известно о муромском средневековье? Мало. Остался лишь небольшой ряд литературных источников, церковных повестей да писцовых книг. Они скупо констатируют, что действовало в Муромском крае лишь несколько кузниц. А вот кто в них трудился, сколько человек, что изготавливали, куда и на какие цели шла их продукция, кто ею пользовался, история умалчивает. Почти невозможно внятно объяснить, по какой причине уже в ХVIII веке именно в Муромском уезде стали добывать железную руду, возвели несколько довольно крупных металлургических, а позже и машиностроительных заводов? А ведь ничего из ничего не рождается. Не могло так быть, что само собой на Муромской земле одномоментно появилась мощная развитая отрасль экономики.
И как объяснить, что уже в начале ХVII века в писцовых книгах упоминается село Булатниково, которое уже тогда являлось центром волости? Название просто так не появляется. Например, в «Толковом словаре русского языка» Владимира Даля читаем: «Булат ‑ азиатская узорочная сталь; красный или травчатый уклад; дамаск. В сказках это прозвище богатырей. Булатить сталь ‑ значит, превращать в булат, в узорчатый уклад». А ведь речь идет лишь об одном из сел Муромского уезда ХVI-ХVII веков. Мы помним, что вплоть до XV века существовало достаточно сильное и самостоятельное Муромское княжество, которое имело не только свое войско, дружину, но и полноценную экономику, способную успешно обеспечивать тысячи и тысячи селян и горожан всем необходимым для жизни. И думается, что высоким основам мастерства «кузнеца» Никиту Давыдова научили именно в Муроме, а может быть, и в одном из сел. А в Москве и за морями он лишь шлифовал свои таланты и полностью раскрыл свой творческий потенциал.
За оружие и воинские доспехи, изготовленные руками великого мастера в первой половине XVII века, не стыдно и в ХХI веке. Оно защищало благородных царей и талантливых полководцев, спасало их жизнь от смертоносных ударов врага. И, безусловно, вызывало у владельцев гордость, а у врагов зависть. С этим фактом не поспоришь. Иначе оружие и доспехи обрели бы своим местом хранения в лучшем случае пыльный чулан, а не главную сокровищницу современной России, где каждый экспонат на вес золота и ценность бриллиантов.
Мы знаем, что Никита Давыдов уехал из Мурома в столицу в 1613-м, а умер в 1664 году. Он прожил свою жизнь, отдав профессии на службе России свыше полувека! Отличный пример для подражания.