Это пограничное состояние в своей пьесе предложил современный французский драматург Эрик-Эмманюэль Шмитт. Читка пьесы «Отель двух миров» прошла в областном Центре изобразительного искусства. Режиссер владимирского театра «АнтиМиры» Владислав Миронов продолжает свой театральный эксперимент. На этот раз публике была предложена драма с глубокими философскими диалогами и «открытым» финалом.
Клиническая смерть. Когда тело не реагирует ни на какие внешние раздражительные факторы. Но остается ли неподвижной душа? Ответ можно попытаться отыскать в научных трактатах. Иногда же достаточно в течение двух часов переживать происходящее на театральных подмостках.
...Молодой, пышущий здоровьем юноша Жюльен мечется из угла в угол. Ему незнакома комната, в которой он оказался. Окружающие его люди постоянно хохочут, пытаясь успокоить молодого человека, но тот не верит ни одному слову. Все «гости» этого «отеля двух миров» находятся в коме. Их тела неподвижно лежат на больничных койках, а души продолжают жить. У уборщицы Мари случился приступ, президент (у которого даже нет имени в постановке, только должность) ударился головой, маг уже давно не выходит из комы, а Жюльен попал в аварию, сев за руль в нетрезвом виде. У каждого из героев своя история, свой нрав, своя судьба. И вот интересно, кто способен изменить что-то в своей жизни, а точнее обрести смысл, а кто, увы, нет? В одном из своих интервью автор пьесы Эрик-Эмманюэль Шмитт размышлял: «Дело в том, что в моем окружении достаточно много людей, испытавших клиническую смерть, побывавших в состоянии комы. Меня потрясло то, что они вернулись из этого «путешествия» совершенно другими людьми. Люди депрессивные перестали впадать в депрессию. Люди, ненавидевшие жизнь, начали ее любить».
Наблюдает за исканиями героев автор пьесы, наблюдает и зритель. Надо признать, что всем непросто сдержать эмоции. Иногда грань стирается, и кажется, что есть только одна жизнь, на земле. А это всего лишь бессмысленные фантазии. И нет никакого «отеля двух миров». Перестаешь верить особенно в тот момент, когда милая хохотушка Мари, всю жизнь наводившая чистоту и порядок, умирает. Правда, никто здесь не произносит слова «смерть», что также является одним из поводов для надежды. Мари просто заходит в лифт, который идет либо вниз - на землю, либо вверх. И вот полюбившаяся зрителю скромная уборщица с легким и добрым нравом уезжает вверх... а расчетливый и холодный президент спускается вниз, чтобы проконтролировать, как его супруга и дети разделят наследство.
Зритель вздыхает, да, все зависит от физического здоровья, кому-то врачи смогли помочь, кому-то нет. Но тут неожиданно появляется жизнерадостная девушка Лора, постоянный «гость» этой пограничной гостиницы. И она искренне счастлива своему попаданию сюда. В реальной жизни Лора - инвалид, ей требуется пересадка сердца. А здесь, в коме, она полна жизни. Она просит мужчин в шутку поухаживать за ней, но Жюльен влюбляется всерьез, впервые в жизни. Зародившееся здесь чувство имеет мало претензий на реальность, хотя для героев - это самая настоящая любовь. Маг, которому врачи не сулят надежду в выходе из состояния комы, просит отключить его от аппаратов и пересадить сердце Лоре. А в это время влюбленная в жизнь девушка, мечтающая о своем спасении, вместе с Жюльеном придумывают «пароли», чтобы узнать друг друга на земле. В финале пьесы Жюльен заходит в лифт, но свет гаснет, и зритель остается без ответа, куда уехал юноша, вниз или вверх.
Пожалуй, публика не вправе осуждать автора постановки за «открытый» финал. Тем, кто верит, окончание этой истории известно лучше самого Эрика-Эмманюэля Шмитта. А тем, кто не верит, стоит пересмотреть постановку еще раз.