Имя нашего земляка ‑ писателя Н.Н.Златовратского во Владимире известно немногим, хотя с историей этой семьи во Владимире связано немало событий. Родился Николай Николаевич в 1845 году в семье чиновника невысокого ранга, служившего в Дворянском депутатском собрании. Дед его был дьяконом Николо-Златовратской церкви. По семейному преданию, вместе с протоиереем этой же церкви И.Остроумовым он участвовал в тайном венчании А.Герцена и Н.Захарьиной в церкви Ямской слободы. Запись об этом венчании была сделана в метрической книге Николо-Златовратской церкви.
Несколько поколений Златовратских проживало в небольшом доме на одной из окраин города, возле Зачатьевского вала на Малой Ильинской улице.В 1864 году Златовратский окончил Владимирскую мужскую гимназию, потом двухгодичные землемерные классы, получив звание землемера-таксатора. Некоторое время работал землемером, что помогло ему хорошо узнать уклад жизни, быт российской деревни.
В родном Владимире ему пришлось видеть незабываемые картины: через весь город проходила Владимирка, по которой гнали осужденных в сибирскую каторгу и на поселения. Вот одна из таких картин, о которых он писал в своих воспоминаниях: «Посредине, рядами в несколько человек, шагали сотни молодых и старых крестьян в сопровождении конвойных солдат. Перегоняя друг друга, рыдая и причитая, бежали бабы, таща за собою за руки ребятишек, на них кричали солдаты и хожалые; из лавок и некоторых домов выбегали люди и подавали «кандальным» калачи, пироги, хлебы и деньги; за пешими тянулся длинный ряд телег, доверху наполненных мешками и узлами с одеждой, поверх которых сидели плачущие бабы с малыми детьми, над всей улицей висела густая туча пыли, сквозь которую несся сплошной гул невыразимо резавших ухо разнообразных звуков». Это событие произошло накануне отмены крепостного права, когда помещик, предводитель дворянства Судогодского уезда И.В.Задаево-Кошанский, переселял в Сибирь целую деревню.
С осени 1858 года во Владимире, как и по всей России, начал работу губернский Комитет по крестьянскому делу. В эти предреформенные годы дом Златовратских стал своеобразным центром общественной и культурной жизни города. Здесь собиралась прогрессивная интеллигенция, заходили студенты, приезжавшие на каникулы в родной город. Центром кружка были отец будущего писателя Николай Петрович, дядя Александр Петрович, дядя по матери Сергей Яковлевич Чернышев, а также Николай Яковлевич Дубенский, преподаватель семинарии, исследователь Владимирской губернии, общественный деятель. Отец писателя был привлечен к работе в Комитете по крестьянскому делу. Н.Я.Дубенский был назначен секретарем Комитета. В кружке единомышленников живо обсуждали события, связанные с подготовкой крестьянской реформы. Однако надежды на победу прогрессивных проектов освобождения крестьян оказались несостоятельными. Вскоре оба ‑ и Н.П.Златовратский, и А.Я.Дубенский - были отстранены от работы. Поводом для увольнения послужила напечатанная в журнале «Сельское благоустройство» статья Дубенского «О производительности, доходности и ценности земель Владимирской губернии», в которой он доказывал бесперспективность крепостного права. Обличительная брошюра Дубенского читалась в городе нарасхват. Против него ополчились все крепостники, дело доходило до прямых угроз. Николай Яковлевич был вынужден уехать из Владимира.
Большое влияние на юного Златовратского оказал его дядя, брат отца Александр Петрович, который учился в Петербургском Главном педагогическом институте вместе с Н.А.Добролюбовым. В августе 1861 г. Добролюбов заезжал к Александру Петровичу, где встретился с близкими к дому Златовратских представителями владимирской интеллигенции. Разговор, как вспоминает Николай Николаевич, шел об издании местной частной газеты «Владимирский вестник», разрешения на которую в это время добивался его отец. Добролюбов дал согласие на участие в предполагаемой газете. Надежды на свободу не только крестьянства, но и всего общества витали в воздухе. «В общей даже сугубо крепостнической атмосфере нашего города как-то подсознательно чувствовалось, что за этим «крестьянским» освобождением скрывалось нечто еще более глубокое ‑ какое-то иное, не только крепостное, но общее, духовное освобождение человеческой личности вообще», ‑ вспоминал Н.Н.Златовратский.
Образованная часть общества пыталась внести свою лепту в дело достижения этой свободы, направив свои силы на просветительство. Так, кроме издания частной газеты, Златовратские и их друзья задумали восстановить публичную библиотеку в городе, которая бездействовала 17 лет. Владимирцы читали мало: покупать книги было дорого, да и купить их было негде. Предлагалось за небольшую плату выдавать книги из библиотеки домой или читать в самой библиотеке. Н.П.Златовратскому было разрешено открыть библиотеку в одной из комнат Дворянского собрания. Кроме того, Николай Петрович добивался разрешения открыть и частную типографию, однако разрешения он не получил, хотя, как вспоминал писатель, типографский станок в дом Златовратских был уже привезен. Да и библиотека скоро была у него отобрана, Николай Петрович был отстранен и от работы в Комитете. Видимо, дружба с изгнанным из Комитета по крестьянскому делу и вообще из Владимира Н.Я.Дубенским не прошла даром.
Большое впечатление на молодого Златовратского произвело появление во Владимире пленных участников польского восстания 1863 года. Дело в том, что в 1864‑1868 годах во Владимире работала «Комиссия военного суда над польскими мятежниками», учрежденная «по высочайшему повелению» 5 ноября 1863 года. Пленных поляков вели от вокзала в арестантские роты, находившиеся за городом (будущий владимирский централ), по центральной Большой улице. Вот как описывает Н.Н.Златовратский впервые увиденную им картину: «Мы, прячась за калитками и заборами соседних домов, могли, к нашему изумлению, видеть, как прошла по Владимирке целая партия в тридцать таких же почти юнцов, как мы сами, и эти юнцы, окруженные конвоем с ружьями, крупно и бойко шагая, в ухарски надетых конфедератках, шли с такой юношески беззаветной и даже вызывающей бодростью».
С таким багажом впечатлений, знаний, жизненных наблюдений уехал молодой Златовратский из Владимира на учебу в столицу. Сначала он поступил вольнослушателем в Московский университет, но вскоре из-за материальных трудностей был вынужден прекратить учебу. Сделал попытку продолжить учебу в столичном Технологическом институте, но его тоже окончить не удалось. Средствами к существованию была только корректорская работа в журнале «Сын отечества» да небольшие гонорары, которые он получал в газетах и журналах. С 1866 года он начал помещать небольшие рассказы в журналах «Отечественные записки», «Искра», «Будильник», «Неделя», «Русская мысль».
Имя и известность принесла Златовратскому повесть «Крестьяне-присяжные», написанная в 1874‑1875 гг. В этом и последующих произведениях ‑ «Деревенские будни», «Деревенский король Лир», «Устои» и других Златовратский нарисовал панораму крестьянской жизни в пореформенной деревне. Критически оценивая пореформенную действительность, тем не менее он идеализировал крестьянскую общину. Особенно большую роль отводил Златовратский основным «устоям» крестьянской жизни: общественным сходам, судам, переделам. В них он видел залог будущего России. В 1880-е годы писатель пережил глубокий кризис: жизнь опровергала его надежды на роль крестьянской общины, которая разрушалась в процессе расслоения крестьянства, «раскрестьянивания» деревни - все больше рабочих рук она отдавала развивающейся промышленности, что можно было наблюдать и во Владимирской губернии, где писатель с семьей проводил летнее время. Златовратские часто жили в окрестных деревнях недалеко от Владимира: в селах Добрынское, Устье, Лемешки и в некоторых других.
К этому времени относятся документы о Златовратском, хранящиеся во Владимирском госархиве. Дело в том, что правительственная реакция 1880-х гг. привела к закрытию ряда прогрессивных журналов, в том числе «Отечественных записок». За сотрудниками журнала, в числе которых был и Златовратский, установили полицейское наблюдение. Правда, формальное наблюдение давало сведения лишь о внешних моментах жизни писателя. Пристав, в обязанности которого входило наблюдение, очевидно, понимая, что опасность писателя исходит из того, какого рода «писанием» он занимается, вынужден был в одном из донесений ограничиться беспомощно-растерянной фразой: «Состоящий под негласным надзором полиции Николай Николаевич Златовратский занимается писанием сочинений, но каких именно неизвестно».
В 1880-е гг. дом Златовратских, как и в конце 1850-х гг., снова становится привлекательным ‑ уже для нового поколения владимирской молодежи, которая общалась между собой, спорила на темы общественной жизни. «Маленький домик семьи Златовратских на одной из Ильинских улиц, где мы часто собирались, ‑ вспоминает один из участников этого кружка С.П.Шестернин, ‑ обладал особо притягательной силой для молодежи. В те дни, когда писатель появлялся во Владимире, он был постоянно окружен семинаристами и гимназистами». У Златовратского была неплохая библиотека, молодежь беспрепятственно пользовалась ею, но самое главное ‑ у писателя молодые люди могли брать «Отечественные записки» и читать статьи и произведения Н.М.Михайловского, М.Е.Салтыкова-Щедрина, самого Златовратского. Сильное влияние писателя способствовало тому, что молодежный кружок этих лет по своим взглядам был народническим. Только с появлением во Владимире в 1892 г. Н.Е.Федосеева, который быстро нашел путь к молодежному кружку, молодежь начала воспринимать марксистские идеи, устанавливать связь с рабочими.
В 1898‑1911 гг. Златовратский пишет «Воспоминания». Они представляют большой интерес для всех интересующихся историей города. Здесь нарисованы ярко и картины быта нашего города, и портреты людей, встречавшихся писателю в разные годы. В 1903 году Н.Н.Златовратский был избран почетным академиком по разряду изящной словесности.
Умер Николай Николаевич Златовратский 10(23) декабря 1911 года и был похоронен на Ваганьковском кладбище. На его могиле памятник с барельефом, выполненный его сыном скульптором Александром Николаевичем Златовратским.
Семейное кладбище Златовратских на Князь-Владимирском кладбище находилось недалеко от церкви, к северо-западу от нее. Несколько лет назад там еще стояла железная табличка с именем Златовратского. Видимо, там были погребены многие члены семьи Златовратских. В настоящее время практически нет ничего, что напоминало бы об этом кладбище.