Новая жизнь владимирских тяжеловозов

Тяжеловозы переезжают
О грандиозных перспективах своего беспокойного хозяйства директор предложил нам рассказать у себя в кабинете. Но бухгалтер посоветовала: «Идите сразу на конюшню ‑ там теплее: лошади надышали».
- Скоро здесь будет детский сад, - озадачил Илья Симаков, пока мы проходили по темным коридорам трехэтажной «конторы». - Это здание снесут, построят микрорайон на 4 тысячи жителей, а нам ‑ новую конюшню.
- Не боитесь, что новое местное население выживет вас отсюда, как это произошло с совхозом «Коммунар»?
- Нет! - уверенно отвечает Симаков. - Все санитарные и природоохранные нормы соблюдены. 17 января получено положительное заключение госэкспертизы. Здесь изначально запроектирован центр коневодства. Было в планах построить его в Собинском районе, под Вяткино, но приняли правильное решение оставить его здесь. Это городская черта, ребятишки смогут добираться сюда на автобусах, конным спортом заниматься. Кстати, с нашим переездом в новую конюшню и ДЮСШ получит возможность развиваться. А то сейчас у них все денники заняты.
- Вот здесь, - показывает Илья Симаков на площадку слева от входа на конюшню, - будет новый, просторный и комфортабельный дом для наших тяжеловозов. Конюшню построим на 50 голов: будем содержать 25 жеребцов-производителей, которые обеспечивают полностью потребность конезаводчиков, и 25 кобыл. Так что станем мы племенной фермой. Заведем конематок, сможем торговать молодняком, заниматься саморемонтом табуна, потому что животные выбраковываются по старости и по болезни.
Будет два крыла, разделенных галереей. Все удобства: душевые кабины, стиральные машины, комната отдыха коневодов, комната дежурного коневода, кабинеты специалистов, ветврачей, предусмотрены карантинные денники. В них могут отстояться жеребцы, вернувшиеся со случки, молодняк купленный. Если кобыла готова ожеребиться, то ее тоже можем перевести туда, чтобы все было спокойно и тихо. Газовое отопление, канализация, водопровод! Для нас это однозначно благо! Там будет манеж, будет склад для хранения овса, сена, карет. Проект создавался не просто с учетом нашего мнения, мы работали с проектировщиками, которые без нас ни одного штриха не сделали. Все, что нам нужно, предусмотрено!
Порода меняет специализацию
В этот момент заходим в действующую конюшню и слышим окрик девушки, ловко управляющей тачкой с навозом.
- Закрывайте дверь! На улице мороз!
В конюшне действительно теплее, чем в офисе. Кони заинтересованно выглядывают из денников. Кое-кто начинает нетерпеливо бить копытом.
- Сахарку просят, - объясняет Илья Борисович. ‑ Они у нас набалованные, заласканные.
В проходе возвышается копна сена.
- Как с кормами? ‑ спрашиваю, памятуя о прежних голодных зимах.
- Проблем с кормами нет. Как перешли в подчинение области с 2010 года, обеспеченность - 100%. Финансирование идет хорошо, департаменту сельского хозяйства спасибо, все потребности удовлетворяют. Кроме того, мы теперь сдаем жеребцов за небольшую плату ‑ порядка 12 тысяч рублей. На эти деньги покупаем витаминно-минеральные добавки. У всех, посмотрите, соль: и белая, и красная. Уже знаем, кто любит соль с селеном, кто с железом. Вначале ее съедали моментально, сейчас, видно, поднаелись, организм насытился ‑ спокойно уже относятся. Добавляем по килограмму отрубей, подкормки фосфорно-кальциевые. Лошади получают полный рацион. Так что голодных нет.
Вот стоит Багдад ‑ самый сильный конь России. Мы с ним давно знакомы. Интересно, какие у него теперь успехи?
- Да больше никаких. С 2008 года, когда Багдад победил в Нижнем Новгороде, испытаний тяжеловозов в нашей стране не проводилось. Москве ‑ Минсельхозу - это не надо. А на участие в испытаниях за границей у нас денег нет. Жалко. Все-таки это общение было, приезжали со всей России. Но тренинг лошадей у нас все равно идет, иначе традиции совсем потерять можно. А насчет испытаний письма мы пишем, надеемся на возрождение. Но нет организатора, который мог бы принять всероссийские испытания тяжеловозов.
Перевозка тяжелых грузов ‑ конек владимирской породы. В советские времена эти лошади, бывало, вытягивали застрявшие в грязи трактора, использовались на фермах в качестве тягловой силы. В Сибири они вытаскивают на большаки срубленный лес. Когда Гаврилово-Посадский конезавод перешел в частные руки и распродавал поголовье, больше всего тяжеловозов забрали именно в Сибирь и на Дальний Восток. Там сила наших лошадок пока еще востребована. А у нас, в средней полосе, владимирская порода постепенно меняет специализацию.
- Очень много в Подмосковье берут, - делится наблюдениями директор госконюшни. - Они же сейчас становятся хобби-класса. Не только телега-сани. Можно и верхом, пожалуйста. Мужчина приезжал из Подмосковья, 140 кило веса. Не мог подобрать под себя лошадь, ни одна не держит. В итоге купил владимирскую породу, доволен.
На госконюшне этот тренд уловили и пропагандируют породу теперь по-новому.
- В прошлом году начали выступать с жеребцами-тяжеловозами на соревнованиях по выездке, - с гордостью говорит Симаков. - Гит ‑ наш первопроходец. Судьи московские даже удивлялись: лошадь, которая в санях должна ходить, заняла третье место в ЦФО по выездке! И это племенной жеребец! Причем управляет им хрупкая девушка Наталья Меньшикова. Она у нас работала заведующей стадом. 6 февраля мы едем в Ярославль, участвуем в открытом чемпионате города по выездке. В этом году у нас будут еще три выезда на соревнования.
А в пойме будет конный парк?
Симаков продолжает:
- А рядом с новой конюшней уже в этом году появится конкурное поле, которое подходит и для выездки. А в будущем у нас большие планы на пойму. Там подсыпят 4 метра грунта и сделают ипподром с трибунами, взамен нашего старого, который мы продаем, чтобы достроить конюшню. Выделено из бюджета пока 17 млн рублей, а надо 44 млн. Если нам удастся продать землю под ипподромом, то конюшню достроят уже в этом году.
- А на чьи же деньги будет строиться новый ипподром?
- Строительной компании «Игротэк», которой теперь принадлежат бывшие земли плем-объединения. Она обещает открыть ипподром, а также современные конкурное и выездковое поля в середине 2016 года. И остается еще 300 гектаров поймы. Внесено предложение: 100 гектаров отдать нам, мы будем пасти там кобыл и тем самым экономить на кормах. Еще 100 гектаров ‑ спортшколе и 100 гектаров оставить для развития ландшафтного парка. Губернатор предложила запроектировать здесь же вертолетную площадку.
- А лошадей вертолеты не перепугают? Не придется их потом по всей пойме отлавливать?
- Нет. Она же будет не рядом с конюшней. Здесь же появятся гостиница и кафе. Люди смогут приехать, взять лошадку, прокатиться, переночевать, - строит планы директор. - Будут пешеходные, велосипедные и конные маршруты: сначала однодневные, на несколько часов. А в дальнейшем можно посмотреть и с ночевками. У нас есть новый фаэтон восьмиместный, департамент купил. На жеребцах-производителях по технике безопасности прокат запрещен. Но у нас же будут кобылы. Так что сможем зарабатывать.
Останавливаемся у денника с симпатичной лошадью.
- Кобыла Мироносица, - представляет Симаков. - Она не наша, из женского монастыря в Ивановской области. Вообще-то мы обычно отдаем жеребцов-производителей конезаводчикам. Но с монастырями по этическим соображениям работаем наоборот, они ставят к нам своих кобыл. Монастырь тяжеловозов держит для работы. У них есть косилка конная, сено заготавливают для хозяйства, там и овцы, и коровы, и лошади. Сейчас и у них появилась техника, но конюшню не нарушают. А это - самый старый наш жеребец Хорист, 20 лет. В этом году пойдет на выбраковку. И еще один будет выбраковываться, 15-летний Гольф. Мы на мясокомбинат никого не сдаем, - предупреждает мой вопрос Илья Борисович. - Они еще 15 лет, может, проживут. Даже не продаем ‑ обмениваем. Собираемся взять вместо них кобыл. Начинаем формировать поголовье. Сейчас у нас их уже четыре, правда, все от одной матери. Но их можно будет обменивать, так что начало положено.
Переходим к деннику напротив.
- Вот наша первая ласточка с мамкой так и стоит. Отнять надо было в шесть месяцев, еще в ноябре, но ставить некуда. Так до сих пор и сосет. Порода очень молочная! В Казахстане, кстати, ее разводят для кумыса.
У нас, по словам Ильи Симакова, этот продукт спросом не пользуется, а коневоды кобылье молоко пьют с удовольствием.
- В прошлую нашу встречу вы говорили, что в мире осталось всего три сотни владимирских тяжеловозов...
- Сейчас порядка 1000 голов. Владимирскую породу разводят в Москве, Питере... Екатеринбург получил племенное свидетельство. Малочисленная, разбросанная, но дай Бог ‑ выкарабкается. Лошадь ведь универсальная, неприхотливая к кормам, ход красивый. И вспахать, и на телеге, и на санях, и верхом. Никакого джипа не надо!