Пошла гулять сенсация...

Судебно-медицинская экспертиза установила, что девочка скончалась от истощения. За дело взялось следствие, эта работа продолжается и поныне. Ни следствие, ни суд окончательного вердикта еще не вынесли. И информации о ходе расследования не дают. Это неудивительно ‑ ошибиться с выводами в таком непростом и резонансном деле нельзя...
Зато вынесли свои заключения и легко нашли виноватых многие СМИ.
В январе они запестрили «сенсациями». «Мать уморила голодом свою дочь!» Под этим и другими кричащими заголовками журналисты преподносили историю погибшей психически нездоровой девочки.
«В свои 15 лет девочка весила всего 18 килограммов». «Мать не желала отдавать девочку в специализированное учреждение, дабы не лишаться положенного на нее пособия, которое она пропивала». «Голодная девочка ела обои». «Свою дочь мать привязывала к батарее, на ее теле были обнаружены ожоги». Читая подобное, люди тут же вынесли приговор: «Да такую мать убить мало!» И это еще одно из самых мягких высказываний…
Не собираюсь никого ни защищать, ни обвинять. Уверена - это прерогатива суда. Только он может назвать человека преступником. И никто другой. Даже следственные органы оперируют понятиями «подозреваемый», «обвиняемый», но не «убийца». Презумпцию невиновности никто не отменял.
За перо меня заставило взяться желание поговорить с коллегами о журналистской этике. Хотя бы на правах человека, который уже почти 40 лет в журналистике, которого учили заповеди «не навреди». Она ведь не только медиков, но и журналистов касается. Однажды я написала очерк о фермере. Спустя день-два после публикации его ограбили. Урок запомнила на всю жизнь - с того времени никогда не указывала названия деревень, где работают фермеры. Да и в других ситуациях старалась быть осторожнее.
А в данном случае журналисты недолго думая обвинили человека в убийстве!
Да, судмедэкспертиза показала - девочка умерла от истощения. Вывод ‑ мать уморила. Почему не предположили, например, что болезнь девочки прогрессировала и под воздействием сильных психотропных препаратов она не могла или не хотела принимать пищу. Это вероятно? Да. Но эта версия не рассматривалась. Почему? Не потому ли, что в ней нет сенсации? Не то что «мать уморила» - тут есть где разгуляться, смешивая правду с домыслами, поразить воображение, привлечь внимание...
Откуда взялось, что 15-летняя девочка весила якобы 18 килограммов, вообще непонятно. Кто-то, видимо, сказал. И пошла гулять сенсация. А много раз написанное уже воспринимается как правда. На самом деле в последний раз девочку взвешивали в конце октября. Ее вес был больше 40 килограммов. Это зафиксировано документально.
«Мать привязывала дочь к батарее». Вывод сделан, похоже, на основании того, что на теле девочки действительно были какие-то травмы. Но неспециалистам трудно судить об их происхождении. Еще раз напомню - девочка была в последнее время агрессивна, это опять же подтверждают заключения.
«Мать пропивала пособие дочери». Это как бы причина, почему мать заморила дочку голодом. Где логика? Если заморила, то пособия вовсе лишилась. Во-вторых - да, многие говорят, что женщина в последнее время стала выпивать. Я не склонна это ничем оправдывать, даже навалившимися
несчастьями (у дочери-инвалида участились сроки и увеличились периоды обострения заболевания, сама женщина потеряла работу, умерли родители), но настолько ли уж отъявленной алкоголичкой она стала? Ведь до 2012 года никаких претензий у сотрудников системы профилактики к семье не было.
Вот как органы опеки и попечительства с документами в руках описывают хронологию событий.
В отдел опеки и попечительства Александровского района мать сама обратилась еще в декабре 2011 года. Она собирала документы для оформления несовершеннолетней дочери 1998 года рождения, ребенка-инвалида, в ГКУ СО ВО «Кольчугинский дом-интернат для умственно отсталых детей» с просьбой обследовать жилищно-бытовые условия ее семьи и дать заключение о направлении несовершеннолетней в дом-интернат.
«Санитарно-гигиеническое состояние комнаты в удовлетворительном состоянии, продукты питания - в достаточном количестве. Мать находилась в трезвом состоянии. Девочка имела опрятный вид, проявляла гиперактивность…» (из акта обследования ЖБУ от 07.12.2011 года).
Глава администрации района 24 января 2012 года подписал постановление о направлении больной в дом-интернат для умственно отсталых детей. Мать собрала документы для получения путевки. Недоставало только заключения областной медико-педагогической комиссии. Поэтому департамент соцзащиты населения АВО и не выдал путевку.
5 сентября 2013 года специалисты отдела опеки и попечительства, комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации района по запросу Александровского городского прокурора от 03.09.2013 вновь выезжали в эту семью. Поводом была поступившая от ОМВД по Александровскому району в прокуратуру информация о том, что женщина злоупотребляет спиртным. Факты, изложенные в информации ОМВД от 2 сентября 2013 года, не подтвердились. «В квартире поддерживается порядок, продукты питания есть в достаточном количестве, имеются чистые постельные принадлежности, необходимая мебель, бытовая и оргтехника. При появлении в квартире гостей девочка выбежала из дальней комнаты, чуть не сбив их с ног. Девочка была опрятно одета, на вид физически абсолютно здорова. Поведение девочки было нестабильно, она проявляла гиперактивность, была оживленна и склонна к общению с членами комиссии, речь состояла из фраз бытового характера. Мать находилась в трезвом состоянии. Ситуация в семье не вызвала тревоги. Комиссия не обнаружила фактов угрозы жизни и здоровью больной девочки. Женщине было предложено вновь заняться сбором документов для оформления дочери в дом-интернат для умственно отсталых детей». (Из акта обследования от 05.09.2013 г.)
Опека совместно с работниками Александровского центра социальной помощи семье и детям запланировала отвезти дочь с матерью на консультацию в областную психиатрическую больницу. Это и было сделано. В больнице девочка находилась с 10 по 28 сентября. 23 октября она прошла областную медико-педагогическую комиссию, которая дала заключение о направлении девочки в ГКУ СО ВО «Кольчугинский дом-интернат для умственно отсталых детей». Мать сдала заключение МПК в отдел социальной защиты населения по Александровскому району, где были собраны все необходимые документы для получения путевки в интернат.
29 октября 2013 года специалисты соцзащиты направили документы в департамент соцзащиты АВО для выделения путевки. Мать ждала ее получения.
23 декабря по вызову матери девочку увезли в Струнинскую больницу. 25 декабря она умерла.
Как-то не очень вписывается в эту хронологию алкоголизм матери, хотя, конечно, нельзя поручиться за ее абсолютно трезвый образ жизни…
У женщины и ее мужа есть еще одна несовершеннолетняя дочь 2006 года рождения, которая учится в школе. «Семья не состоит на внутришкольном учете как неблагополучная, но является малоимущей (состоит на учете в ОСЗН), поэтому младшая дочь пользуется в школе двухразовым бесплатным питанием. Родители интересуются успехами девочки, посещают родительские собрания».
Но в связи со сложившейся ситуацией супруги 23 января 2014 года написали заявление об установлении предварительной опеки в отношении младшей дочери. Постановлением и.о. главы администрации района от 28 января опекуном назначена ее бабушка.
Можно ли исходя из всей этой истории сделать вывод о том, что мать девочки и органы соцзащиты бездействовали, не участвуя в ее судьбе? Но и на этот вопрос должны ответить не мы с вами, а следствие, которое наверняка обладает гораздо большей и достоверной информацией.
Все эти даты и события орган опеки подтверждает документами. А вот чем может подтвердить изложенное ею одна уважаемая газета, написавшая материал, полностью построенный на разговоре журналиста с соседкой этой семьи? Прямых выводов о том, что мать уморила дочь, издание не сделало. Но и приватный разговор с соседкой нельзя назвать объективным. Соседи ведь разные бывают... Вспомнили же некоторые давний ответ матери на извечный вопрос любопытствующих, почему она не отдаст дочь в интернат: «Это мой ребенок, мой крест, и я его буду нести до конца». Максимум ли усилий она приложила к тому, чтобы нести этот тяжелый крест? Это опять-таки установить должен суд. Так пусть он и скажет, кто истинный виновник...
Мы вновь вплотную подошли к журналистской этике. О ней, по моим наблюдениям, мы все больше забываем. Да, и свобода печати у нас есть, и прав дано немало, но не лишку ли взяли, обвиняя и делая выводы, забыв о том, что «газетой можно убить не только муху». Ведь за каждым таким случаем стоят человеческие судьбы. Этим, к сожалению, в последнее время занимаются многие «желтые» издания в погоне за сенсацией, забыв о том, что кому много дается, с того много и спросится. И случай, который здесь приведен, лишь повод для разговора об этом.
В нашу редакцию тоже звонили из некоторых СМИ в надежде разжиться информацией. Своего вклада «в копилку» мы не внесли. И услышали обвинения: «У вас под боком такое происходит, а вы ничего не знаете!»
Одному позвонившему я, не выдержав, высказала все, что думаю по этому поводу, напомнив о журналистской этике. «Но мы же должны информировать!» - услышала в ответ. Согласна. Но именно информировать, а не додумывать и не делать выводы в то время, когда идет следствие, что называется, вмешательством в его ход.
Не исключаем, но и не утверждаем, что все в этом деле чисто, что никто не виноват в случившемся. Но жаждущим крови еще раз хочется сказать ‑ подождите окончания следствия по этому непростому и неоднозначному делу. Хотя бы на будущее подумайте об этом, потому что в данном случае дело уже сделано, а что написано пером ‑ того не вырубишь топором.