Усадьбы - в моде

Сегодня интерес к «усадебной» тематике, особенно у москвичей, растет. Путешествия по дворянским гнездам в моде. Продаются даже специальные туры выходного дня, правда, в основном в тульском и тверском направлениях.
И популярность их увеличивается по мере разворота турпотока в сторону российской глубинки. Для туристической сферы нашей области эти обстоятельства могут стать точкой роста. И речь даже не только об усадьбе Храповицкого. Муромцево - лишь одно из 50 (!) дворянских гнезд Владимирской губернии. В прошлом году «ВВ» уже рассказывали об усадьбе Воронцовых Андреевское, которая, к счастью, благодаря позиции СМИ, в том числе и нашей газеты, избежала участи превращения в центр реабилитации наркозависимых.
Здорово, что нас услышала губернатор области Светлана Орлова. Андреевское заслуживает другой судьбы. На наш взгляд, оно достойно музеефикации не менее, чем Муромцево. Мы согласны с гендиректором ВСМЗ Светланой Мельниковой: да, невозможно превратить в музеи все имения, да и смысла в этом нет. Но сделать даже частично уцелевшие дворянские гнезда объектами туристического показа и тем самым спасти их - вполне возможно.
Сегодня наш репортаж ‑ из имений, которые можно пока что назвать неиспользуемым туристическим потенциалом области.
Снегирево
В 56 км от областного центра, к северу от дороги Владимир - Кольчугино, стоит село Снегирево. Это бывшее имение князей Салтыковых. На высоком холме, поросшем огромными елями - свидетелями расцвета усадьбы, возвышается храм в классическом стиле в честь Воздвижения Креста Господня.
Церковь была освящена в 1813 году, и с тех пор служба в ней не прекращалась. Местным священникам, настоящим подвижникам, удалось сохранить храм даже в революцию и в годы репрессий. И в 70-е, когда его в очередной раз пытались закрыть. Церковь тогда спасло то, что здешний настоятель отец Сергий делал больше всех в округе перечислений в Фонд мира.
Сейчас здесь подворье Александровского Свято-Успенского женского монастыря. Усилиями сестер отреставрирована церковь на пять престолов, восстановлена разоренная в годы советской власти родовая усыпальница князей - строителей храма.
Спускаемся в крипту под алтарем храма. За стенами двухметровой толщины восстановлен памятник храмоздателю и устроителю усадьбы Николаю Ивановичу Салтыкову и его супруге Наталье Владимировне, урожденной княжне Долгоруковой.
Князь Салтыков ‑ фигура в российской истории незаурядная. Дальний родственник императрицы Анны Иоанновны, он состоял на государственной службе 67 лет. Дослужился до чина генерал-фельдмаршала. Был гофмейстером (управляющим двором) при будущем императоре Павле, сенатором и членом Совета при Высочайшем дворе, воспитателем великих князей Александра и Константина Павловичей, президентом Военной коллегии, председателем Государственного совета и Комитета министров.
Александр I во время заграничных военных походов 1813-1814 годов оставлял его в качестве регента (говоря современным языком - «врио императора»). Собственно, за исполнение этих ответственных обязанностей Николай Иванович Салтыков со всеми потомками и был возведен в княжеское достоинство с титулом Светлости, и стал называться Светлейшим князем.
Строить усадьбу в Снегирево он начал в 70-х годах XVIII века неподалеку от родового имения Черкутино. Примерно в то же время (в 1772 году) в этом же селе родился Михаил Сперанский, великий наш земляк, имя которого сегодня носит главная юридическая премия страны.
К 1804 году на высоком холме у деревни Снегирево появился дворец во французском стиле, соединявшийся аркадами с двумя флигелями. Венчал изящное строение бельведер, из окон которого открывались живописные виды.
Кстати, все постройки имения были из кирпича местного производства: не только барский дом и церковь, но и сохранившиеся до сих пор богадельня (в ней сейчас монашеские кельи) и конюшни, позже переоборудованные под жилье. В оранжереях выращивали персики, лимоны и экзотические даже в наши времена померанцы (гибриды помело и мандарина). В XIX веке фрукты из Снегирева поставлялись в магазины купца Елисеева.
Конечно, это была не единственная усадьба князя Салтыкова. Он также владел 5 тысячами душ на территории современной Белоруссии, домами в Петербурге, а после смерти детей лютой Салтычихи, доводившейся ему теткой, унаследовал ее имение Красное-на-Пахре. Кстати, последний фаворит Екатерины Второй Платон Зубов, которому покровительствовал Николай Салтыков, был сыном управляющего его имениями. Однако при обилии недвижимости именно Снегирево князь считал своим родовым гнездом и завещал себя похоронить здесь. Что и было исполнено в 1816 году после торжественных похорон в Петербурге с участием императора Александра.
Здесь же, в крипте Крестовоздвиженского храма, похоронен и сын князя Николая Салтыкова Сергей, член Государственного совета, член комитета по постройке Исаакиевского собора в Петербурге, почетный член совета Императорского Человеколюбивого Общества.
Рядом ‑ надгробие внука князя Николая ‑ Алексея Дмитриевича Салтыкова, путешественника, писателя и художника. Он служил дипломатом в Константинополе, Лондоне, Флоренции, Тегеране, Риме. Путешествовал по Индии и Персии, позже издал свои впечатления, собственноручно их проиллюстрировав. Он обставил Снегиревский дом по-восточному. До наших дней дошла фотография «персидской комнаты». А собранная им коллекция индийского оружия сейчас представлена в Эрмитаже. Скончался Алексей Дмитриевич в 1859 году в Париже, но погребен тоже в родовой усыпальнице в Снегиреве.
В 1923 году княжеские могилы были вскрыты и позже неоднократно грабились. Роскошный барский дом на заре советской власти растащило на стройматериалы местное население. Сейчас о доме напоминает только табличка меж старых елей. А стенды с фотографиями, установленные монахинями перед входом в храм, дают представление о былом великолепии ансамбля. В окрестностях еще заметны остатки парка и каскада прудов.
Интересующихся историей этого места здесь встречают радушно. Специально для нас открыли храм, рассказали про усадьбу и князей Салтыковых, приставили к нам охранника-гида, который и показал нам отреставрированную крипту, кладбище у церкви, проводил к святому источнику. Он говорит, что ездит сюда любопытствующий народ, особенно летом и по большей части из Москвы.
Жерехово
Недалеко от Снегирева, в Собинском районе, сохранилась усадьба Жерехово ‑ один из бриллиантов в ожерелье дворянских гнезд Владимирской губернии. Там уцелел барский дом необычной архитектуры, соединяющей в себе барокко и неоготику. Неповторимость ансамблю придают полукруглые крытые галереи с массивными, украшенными каменными факелами, башнями.
И это, в отличие от Муромцева, не руины, хотя внешний вид барского дома вызывает тревогу: грибок на стенах, осыпавшаяся штукатурка, фасад покрашен только местами и в разные цвета. С начала 1990-х здесь дислоцируется психо-неврологический интернат. А у здравоохранения, как всегда, своих проблем хватает, какие уж тут памятники. По свидетельству краеведа Владимира Антонова, пока в Жерехове был дом отдыха «Владимирский», выглядел «замок» приличнее. Рядом с домом есть храм XVIII века, который реставрируется. Местные жители говорят, что он отапливается и служба там совершается. Однако рабочие нас внутрь не пустили.
На территорию интерната вход открыт. По аллеям старинного парка можно прогуляться до пруда, побывать в рукотворном Оболенском лесу, осмотреть остатки барского сада, прикоснуться к гигантским, в четыре обхвата, лиственницам, посаженным бывшими хозяевами усадьбы.
Строили Жерехово дворяне Всеволожские. Они, по преданию, вели свой род от самого Рюрика, а имением этим владели аж с XVI века. В усадьбе был похоронен Яков Андреевич Всеволожский, погибший в Крымском походе в 1689 году. Сын его построил тут каменный храм. Затем имением владели внуки Якова, участники дворцового переворота 1762 года. Последним хозяином усадьбы из представителей этого рода был Николай Сергеевич Всеволожский, тверской губернатор, владелец типографии в Москве, в которой работали и крестьяне из его владимирских вотчин. Но известен он больше как литератор, автор книг по истории и географии. Он был женат дважды, второй раз ‑ на француженке. Считается, что именно в период его владения усадьбой к барскому дому пристроили главное его украшение ‑ башенки.
В 1848 году Николай Всеволожский продал Жерехово графу Валериану Николаевичу Зубову, внуку великого полководца Александра Суворова. Так как своих детей у Зубова не было, по завещанию имение в 1857 году перешло его племяннице, княгине Наталье Владимировне Оболенской. Унаследовал Жерехово ее сын Платон, при котором и были сделаны посадки, до сих пор известные как Оболенский лес. Сыновья Платона Сергеевича умерли в эмиграции в США.
Черниж
Совсем рядом с Суздалем есть село Черниж, где ветшает еще одна жемчужина русской усадебной архитектуры - дом Кречетниковой-Рагозина. Это постройка совершенно иного типа ‑ не дворец, а двухэтажный деревянный дом в стиле ампир с «тосканским» портиком. Сейчас колоннада представляет довольно печальное зрелище, а само здание 1820-х годов стоит, на удивление, крепко, хотя стены красили последний раз очень давно. В нем находится ФАП, у окна которого висит куб кондиционера. Впрочем, он смотрится менее чужеродно, чем огромная кирпичная труба рядом с домом. С другой стороны ‑ вход в магазин, и туда не зарастает народная тропа. Еще одно крыльцо давно осыпалось. Над ним табличка аж Министерства культуры РСФСР, свидетельствующая, что в барском доме в советское время размещался ДК.
Впечатление от увиденного двойственное. С одной стороны, угнетают сельская нищета и полное безразличие местного населения и властей к истории малой родины. С другой ‑ воображение легко рисует картины минувшего, тем более что пейзаж вокруг дивный. Дом стоит на берегу озера, рядом церковь XVIII века в стиле барокко, построенная помещиками.
Стоит только облагородить это место, и сюда можно будет возить суздальских туристов. Благо езды от силы 10 минут: на экскурсии и пикники. Можно устраивать здесь катания на лодках и в экипажах, фотосессии в кринолинах с кружевными зонтиками. Можно воспроизвести и другие забавы русского дворянства. Да и владимирцам посещение этого места было бы познавательно. Хозяева усадьбы, конечно, не были царедворцами, как Салтыковы или Воронцовы, но один из владельцев Чернижа Иван Алексеевич Рагозин воевал с Наполеоном в составе Владимирского ополчения, был Суздальским уездным предводителем дворянства.
Что, если не музей?
Дворянские усадьбы ‑ материя тонкая. Да, это культурное наследие, которое потерять жаль. Но не совсем понятно, что с ними делать? И на какие средства? Одним из удачных примеров второй жизни дворянского гнезда можно считать превращение усадьбы Маринино в музей и настоящий культурный центр. Тут устраивают детские праздники, научные конференции, мастер-классы. В зимние каникулы из Коврова сюда ходил автобус, и горожане с удовольствием приезжают в имение.
Царицыно в Москве стало прекрасным парком. В Англии, где родовых вотчин с замками сохранилось больше, чем у нас, в них устраивают отели, конные и гольфклубы, рестораны, концертные площадки. И раз в год в Британии выпускается каталог, рассказывающий о таких исторических местах и их туристической инфраструктуре.
Наши же любознательные туристы готовы ехать даже на руины. А чтобы они задержались в области и потратили тут деньги, надо предложить им для начала хотя бы душистый чай из самовара в двухсотлетнем саду, буклет с историей места, бадминтон, велосипед, санки-ватрушки, сплав по речке... Жители столицы и московские дачники, которые посетили уже все музеи Владимира и Суздаля, равно как и владимирцы, такие предложения без внимания не оставят...