Поэт Дмитрий КАНТОВ: «Больше не буду писать песен»

- Дмитрий Владимирович, в феврале в Пушкинском музее в Москве вам вручили «Серебряного Дельвига». Насколько вам такого рода признание ценно и приятно или вы спокойно относитесь к наградам?
- Ну, кто же к этому спокойно относится?! В конкурсе было около 300 произведений. Мне приятно, что мои стихи оценили профессионалы - в жюри были и поэты, и прозаики, и представители власти. Это значит, что мои стихи хорошие.
- Вам не обидно, что даже самые хорошие стихи сейчас мало читают, да и вообще у людей интерес к литературной жизни слабый?
- Литература, так или иначе, должна интересовать все общество. Но сейчас интерес к ней упал, потому что появилась масса конкурентов: кино, телевидение и тот же Интернет. Люди мало читают, хотя книги издаются и хорошие авторы есть. Просто литература теперь ‑ это дело подвижников, тех, кто предан литературному творчеству и продолжает писать, потому что осознает это как свое призвание.
- А когда вы почувствовали себя поэтом?
- Писать серьезно я начал лет с пятнадцати. Первое мое стихотворение было опубликовано, как сейчас помню, 20 марта 1983 года в газете «Комсомольская искра». Мне было тогда 18 лет. Первая книжка вышла в 1994 году во владимирском книжном издательстве «Золотые ворота». И меня сразу приняли в Союз российских писателей. Принимали в Москве. Протокол, отпечатанный на машинке, я храню до сих пор. В нем такие имена! Булат Окуджава, Фазиль Искандер, прозаик Борис Васильев, поэт-пародист Александр Иванов и публицист Юрий Дмитриевич Черниченко...
- Отличное начало творческой биографии! Но почему тогда ваша вторая книга вышла только в 2008-м?
- Не было средств на ее издание, а стихи - были. И вот однажды я послал их поэту Александру Кушнеру - его называют живым классиком. И Кушнер очень лестно о них отозвался. Написал, что стихи мои самостоятельны, оригинальны, неожиданны и что я могу его письмо использовать в качестве предисловия к книге, если соберусь ее издать. Письмо показал друзьям, и они дали мне денег на книгу. За нее я получил городскую премию в области культуры, искусства и литературы.
- Вы ведь и гимн Владимирской области написали?
- Мы участвовали в конкурсе вместе с композитором Сергеем Зубковским. Я написал текст, который, как мне показалось, подходит. Но наш гимн не занял никакого места. Ну, написал и написал... В 1960-х проводили конкурс на гимн РСФСР. Лучший текст был написан Твардовским, а музыка ‑ Свиридовым. А в конкурсе на гимн Советского Союза в 1940-х лучшую, по мнению Ворошилова, музыку написал композитор Дмитрий Шостакович. Вот услышать бы, но нигде не найдешь. Так что я в хорошей компании... А так осталась парадная песня «Земля Владимирская наша». Я написал еще один текст на музыку Зубковского «Наш Владимир» - уже про город, а не про область. И, наверное, больше не буду писать песен, потому что это совсем другая сфера деятельности. Настоящие стихи плохо на музыку ложатся. Тексты должны быть послабее, немного провисать, а музыка, как поплавок, - держать их на плаву. А у стихов - своя внутренняя музыка, которую, читая, ты слышишь, и никакой другой не нужно.
- Был в вашей биографии и такой факт - работа в епархиальном управлении. Она на вас, ваше творчество оказала влияние? Как вы себя чувствовали в такой религиозно-канцелярской обстановке?
- Поэтом не чувствовал. Чувствовал - чиновником консистории. Я верующий человек и давно - лет с двенадцати. Тогда еще была другая официальная идеология, а религия - где-то на задворках, и считалось, что это путь назад, а я так не считал. В епархиальное управление я пошел работать, потому что надежды были, что церковь поспособствует духовному возрождению. Мне нравилось там работать и вообще вся обстановка, атмосфера, духовенство. А чтобы это напрямую отразилось на творчестве, не думаю. Если в моем творчестве и есть какие-то религиозные мотивы, христианские, православные, то это все идет изнутри. У меня нет стихов на тему православной церковности. Я проработал в епархии 11 лет, а потом ушел. Добросовестно относился к своим обязанностям. У меня принцип был: чтобы никто не уходил от меня неутешенным. А в день мне приходилось иногда видеть человек по триста. Я вел первичный прием, преподавал церковно-славянский язык в духовной семинарии и в регентской школе при Княгинином монастыре. При этом обязанностей по канцелярии никто с меня не снимал, я выполнял еще функции юрисконсульта, был ответственным за государственную регистрацию приходов. То есть у меня обязанностей было столько, что, как говорится, семь хомутов. И совсем не оставалось времени, чтобы писать.
- Когда в школе работали, проще было?
- В школе еще сложнее. В школе вообще никакая поэзия даже в голову не придет. Мне хватило одного года, чтобы это понять. В школе человек вообще забывает, кто он такой и для чего живет. У меня даже на конспекты времени не оставалось - работал в две смены. Уходил в половине седьмого утра и возвращался в половине седьмого вечера. Поэту нужна такая работа, чтобы позволяла писать.
- Сейчас у вас есть такая работа?
- А у меня заработки нерегулярные. Подрабатываю то корректурой книжки, то технической редактурой. Я очень благодарен своей жене. Она понимает, что поэзия ‑ это серьезное дело, и во всем меня поддерживает.
Одно время акафисты составлял - святителю Афанасию Сахарову, Ковровскому епископу, святителю Арсению Элассонскому Суздальскому, Петру Великодворскому. Это все заказы были церковные. И разные статьи писал на тему церковной истории, перевел книгу начала XVII века. Это сборник монашеских поучений «Цветник священноинока Дорофея». Ее переводила и духовная академия, но дело у нее застопорилось, а я взял и перевел.
- Перевели с церковно-славянского на современный русский?
- Да. Некоторые назвали эту работу «духовным подвигом». И она как раз повлияла на мое творчество. Сначала не шел перевод, чего-то я в нем не улавливал. Голос составителя слышу, а когда перевожу на русский, он исчезает. А там такой интересный тип: словоохотливый, уверенный, в нем горячность апологета. Мне хотелось сохранить эту «говорную» интонацию составителя. И я думал: «Побывать бы в стране оригинала!» Стал читать книжки XVII века. А потом вдруг неожиданно для себя написал историческую поэму о поэте XVII века Алексее Романчукове, от которого осталось только два стихотворения. Я писал ее на древнерусском и тут же переводил в голове на русский, чтобы она была понятна современному читателю. Она прошла почти незамеченной, но эта вещь мне близка. Сейчас я готовлю сборник своих исторических поэм. Она туда войдет.
- Как у вас творческий процесс протекает? Чувствуется, что ваши стихи ‑ выверенные.
- У меня такой принцип: я стихи про себя проговариваю и не записываю, пока не выучу наизусть. Если что-то забываю, то для меня это показатель, что стихотворение не состоялось еще, оно несовершенно.
- То есть вы длительный период времени живете со стихотворением в голове?
- Иногда мне даже засыпать страшно. Думаю, а вдруг я забуду или что-нибудь со мной случится, оно так в голове и останется - надо его записать. Причем пока автор сам еще горячий, он свое творение правильно оценить не может: не понимает, хорошее оно получилось или плохое? Только потом, когда пройдет время, и я смогу прочитать его глазами постороннего человека. А для этого оно должно отлежаться день, два, три, неделю... Потом читаешь, и тебя охватывает тихий восторг. Значит, удалось!

ДОСЬЕ «ВВ»

Дмитрий Владимирович Кантов родился 14 марта 1965 года в поселке Красная Горбатка Владимирской области. В 1986 году окончил факультет русского языка и литературы Владимирского педагогического института.
Работал учителем в школе, звукооператором на заводском радио, руководителем кружка во Дворце пионеров, заведующим канцелярией епархиального управления, преподавал церковнославянский язык в духовной семинарии.
Публикуется с 1983 года. Подборки стихотворений Д.В. Кантова печатались в журналах «Звезда», «День и ночь», в антологиях «Крым в русской поэзии» и «Молодая поэзия России» (на английском языке, США). Член Союза российских писателей с 1995 года. Лауреат городской премии в области культуры, искусства и литературы (2008). В 2009 году получил премию журнала «Звезда», затем за книгу «Привычный размыкая круг» - премию имени поэта Шлыгина.