- Олег Владимирович, один мой коллега говорит, что мечтал стать врачом, но не пошел в медицинский, потому что не хочет каждый день сталкиваться с чужой болью. Почему вас это не остановило? И не утомляет ли работа? Не снятся части тел?
- Нет, части тел мне не снятся. Но я работаю в среднем по 12 часов в сутки. Затем что-то читаю, немного отдыхаю, а дальше сплю как убитый. Там уже не до снов. Я так привык. Даже наоборот ‑ если в отпуск никуда не уехал, то без работы мне как-то не по себе. Предпочитаю быть предельно занятым. Хотя ваш коллега прав ‑ с чужой болью сталкиваться приходится постоянно. Тем более если речь об онкологии. Бывают пациенты, с которыми очень тяжело работать.
- В чем главная тяжесть работы для онколога?
- Порой приходится озвучивать пациенту то, чего он не хочет слышать. Вот когда человек смотрит тебе в глаза с надеждой, что ты ему дашь чудо, что он поправится и будет жить, а ты вынужден говорить, что никто уже ничем помочь не может. Это для меня самое сложное.
Например, на днях была пациентка ‑ молодая красивая женщина с запущенной после травмирования меланомой. Принесла результаты компьютерной томографии. Повсюду метастазы. Представляете, каково ей? И каково мне отвечать на ее вопрос: «Что меня ждет?»
Невыносимо отбирать у человека надежду.
- Но сегодня, пока я ждала окончания вашего приема, смотрела на ваших пациенток. Они все выходили довольные, будто пирожных наелись.
- Да, сегодня у меня очень хороший день. Без тяжелых диагнозов и плохих новостей для пациентов. Удалось их порадовать. Все у них хорошо. Или скоро будет хорошо.
- Странно: врачей обычно считают толстокожими и черствыми, не способными сопереживать больным. Что, в общем, оправданно: всем сопереживать никаких нервов не хватит...
- Все врачи разные. Все живые люди. Так что обобщать не нужно. У многих не сопереживать не получается. У меня тоже. И, видимо, никогда я этой спасительной черствости не научусь.
- Олег Владимирович, есть врачи, к которым все, если что, попасть стремятся. Да и потом их помнят с огромной благодарностью. Например, во Владимире - Ларису Михайловну Инберг. Или Евгения Михайловича Парфенова... А есть такие врачи, от которых через пять минут хочется ноги унести и никогда больше с ними не встречаться. Почему так?
- Я уже сказал, что все люди разные. Так что непонимание случается. Как мне кажется, важно помнить, что каждый из нас может оказаться в любой ситуации. В том числе в той, когда тебе понадобится помощь других. Поэтому если берешься за работу, важно приложить все силы, чтобы сделать ее хорошо.
В моем случае ‑ надо поставить человеку верный диагноз. Это моя сфера ответственности. Чтобы пациент уже пошел к другому врачу (к хирургу, например) и получил адекватное лечение.
С каждым пациентом в онкологии работает бригада врачей: один ставит диагноз, другой оперирует, третий делает химиотерапию и т.д. И даже если это сложный диагноз, знать его надо. Тогда и шансов вылечиться больше. Мне кажется, всегда все дело в отношении. Поэтому хочется, чтобы все к работе относились серьезно и старались сделать все как можно добросовестнее. Потому что от этого зависит результат работы всей команды врачей, а главное ‑ жизнь и здоровье человека. Мы должны быть командой, уверенной друг в друге. В том, что каждый из нас свою часть работы выполнит как надо.
- Но есть то, что от врачей не зависит. Квоты. Лекарства. Это же все деньги. В итоге ваша команда врачей может все сделать правильно, а человек все равно погибнет. Потому что ему лекарств вовремя не выдали, а денег у него нет.
- Чиновники тоже должны хорошо делать свою работу. Да, объемы финансирования утверждают не врачи. Но это опять, как я уже сказал, вопрос отношения к делу. В идеале, на мой взгляд, для пациента в медицине все должно быть бесплатным, потому что ситуации возникают разные.
Но в реальности в медицине ничего бесплатного нет. За нее всегда кто-то платит: либо сам пациент, либо страховые компании, либо бюджет. К сожалению, проблемы бывают. Но я говорю о другом: каждый на своем месте должен стараться делать все, что может, не оглядываясь ни на какие проблемы и уж тем более не оправдываясь ими.
Кстати, проблем с выделением квот для онкобольных нет. Каждый пациент, нуждающийся в оказании высокотехнологичной медицинской помощи, по решению онкологической комиссии может получить квоту на лечение в главные онкоцентры страны в тот же день.
- А кроме профессии что вам интересно?
- С людьми общаться. Вот вы сказали про пациенток, которые после приема выходили с хорошим настроением, - в этом мой главный интерес, моя главная радость. Здорово, когда можешь людей порадовать. И самому на душе становится гораздо теплее.
Люблю путешествовать. В отпуске иногда удается съездить к морю или в Европу, в большие выходные посмотреть соседние города и веси. В прошлом году удалось попасть в Плес. Городок поразил своей красотой, ухоженностью и умиротворенностью. А еще там классные копченые сомы. Также побывал на фестивале фейерверков в Костроме. Великолепное зрелище, когда вытягивают на середину Волги баржу и с нее команды из разных стран и городов под национальные мотивы запускают в ночное небо фейерверки. И прокатился на канатной дороге в Нижнем Новгороде.
Хожу в спортзал. В общем, веду активный образ жизни. Сейчас весна ‑ скоро картошку сажать. Я ведь из деревни родом.
- Зачем вам картошку сажать?
- Помогаю маме. Она по-прежнему живет в деревне. Я предлагал ей купить картошку. Но у нее свой довод: «Как! У соседей дети приедут сажать, а у меня ‑ нет?» Что тут делать? Еду, сажаю. И снег зимой с крыши сбрасывать приезжаю, если мама просит... Но я в этом ничего сложного не вижу. Даже хорошо: физическая работа на свежем воздухе.
- Вот, кстати, раз вы сказали про семью... Олег Владимирович, когда моя мама серьезно заболела, от меня было очень мало толку. Только паника и беспорядочная беготня. Я теряюсь, когда плохо тем, кого я люблю. Окажись вы в такой ситуации, смогли бы лечить близких людей? Или предпочли бы доверить это тем, кто подойдет к процессу с холодным сердцем?
- Моим близким, как и всем людям, доводилось болеть. А мне соответственно доводилось на это реагировать: привозить родных к специалистам. Конечно, я не возьмусь лечить не по профилю ни родных, ни чужих. Специалисты в своем направлении медицины диагностику, обследования, лечение сделают гораздо качественнее.
Другое дело, что мне как врачу, в отличие, к примеру, от вас, легче оценить тяжесть состояния человека. Вам, может, и паниковать тогда не следовало, но вы не знали и не могли знать, что конкретно с вашей мамой и чем это чревато. Вы же не специалист в болезнях. А врач любого профиля мог еще до специальных обследований примерно представлять всю ситуацию и реагировать на нее более рационально.
Так что в этом смысле врачам легче. Мы быстрее можем понять, какому специалисту надо показать родных. Но свои эмоции я при этом, разумеется, тоже никуда не дену. Близкие есть близкие.
ДОСЬЕ «ВВ»
Олег Владимирович Канаев, 39 лет. Родился и вырос в поселке Карла Маркса Камешковского района Владимирской области. Выпускник Ивановской государственной медицинской академии. Врач первой категории. До ликвидации горздрава был главным маммологом-онкологом Владимира. Принимает пациентов в областном онкодиспансере и в ряде частных клиник.
ГЛАС НАРОДА
Отзывы о докторе Канаеве из Интернета (орфография сохранена).
- В адрес Олега Владимировича могу говорить только слова глубочайшей признательности. После маммографии и УЗИ была у двух специалистов, они говорили, что все хорошо, и только Канаев увидел реальный диагноз. В итоге, благодаря точному заключению, мне вовремя сделали операцию. Наблюдаюсь по-прежнему у него. Это врач от Бога. В общении очень приятный, без всякого пафоса. В общем доктор меня покорил раз и навсегда. Еще раз огромнейшее ему спасибо!
- Была у него перед Новым годом. Канаев на сегодняшний день лучший...
- Тоже когда-то ходила к Канаеву. Очень внимательный доктор. Надо как-нибудь тоже сходить, и вроде маммолога надо посещать раз в год. Всем удачи!