На днях стало известно, что правительство собирается установить единые правила вступления в силу налоговых изменений, ухудшающих жизнь коммерсантов и простых граждан. Цель благая – дать бизнесу временной лаг на адаптацию. Если все примут, как задумано, то ухудшающие с нового года налоговые законы будут утверждаться не позднее 1 сентября. Если же до 1 сентября власти не успеют, то внедрение отложат на год. То есть у бизнеса фактически больше времени для того, чтобы адаптироваться к налоговым изменениям. По логике авторов законопроекта, это очень хорошо повлияет на инвестиционный климат. «ВВ» с помощью экспертов решили разобраться, так ли это.
Все ради «крупняка»?
Сергей Кошелев, налоговый консультант, в прошлом – руководитель регионального УФНС, говорит, что сроки принятия и внедрения законов, меняющих налоговые условия, уже установлены в Налоговом и Бюджетном кодексах, но до сих пор они не совпадали.
По НК такой закон должен быть опубликован не позже 30 ноября (если вступает с 1 января). А по БК - не позднее, чем за месяц до внесения бюджета в Госдуму. То есть - до 1 сентября. Опоздали – кодекс велит отложить их вступление в силу на год. Однако в наших реалиях есть волшебное слово «заморозка».
- Уже несколько лет наши власти фактически накладывают мораторий на действие этих правил, принимая новые налоговые законопроекты буквально в конце года, - рассказывает Сергей Кошелев. - И их вступление в силу не откладывается. Что помешает при необходимости объявить очередной такой мораторий? В этом проблема: что фиксирование сроков – не гарантия их исполнения. Наш Налоговый кодекс, по-моему, вообще самый изменяемый документ. Хотя сейчас все стало гораздо стабильнее, более предсказуемо. Я помню времена, когда правила менялись чуть ли не каждую неделю. Сегодня иначе. А с фиксированием сроков будет еще лучше. Но для «стабильности в налоговом законодательстве» этого явно недостаточно и положение дел не изменит.
Хватит ли «лишних» трех месяцев, чтобы «увести» деньги в случае нежданного «сюрприза»? Эксперт говорит «смотря что будет ухудшено». Если, например, вырастет ставка налога на прибыль, то технически можно увеличить расходную часть.
Впрочем, по мнению Сергея Кошелева, вся эта налогово-нормативная оперативность в большей степени связана с нефтяной и газовой промышленностью – ради сбора их сверхдоходов, которые образуются при росте цен на ресурсы с зафиксированными акцизами. Не исключено, что поправки с синхронизацией «до 1 сентября» сроков принятия ухудшающих налоговых изменений в обоих кодексах лоббируют именно ресурсодобывающие компании, чтобы их сверхдоходы «неожданно» не забирали.
Кошелев считает, что во Владимирской области эти гуманные изменения имеют значение лишь для сотни самых крупных предприятий, чья выручка начинается от 800 млн рублей.
- Малый и средний бизнес часто живет на короткую дистанцию и даже бизнес-планы писать не умеет. Поэтому там о долгосрочном планировании говорить не приходится, - отмечает налоговый консультант. - А вот для крупного бизнеса это все-таки интересно. Другое дело, что все это наводит на размышления, потому что неоднократно звучали обещания не повышать в ближайшие годы налоговое бремя, и вдруг идет речь о фиксации сроков принятия ухудшающих налоговых условий.
Нам нужен год, а лучше два…
Руководитель аналитической службы «Пепеляев Групп» Вадим Зарипов в интервью РБК высказался, что предлагаемых мер недостаточно: «Необходимы более серьезные решения, например, отсрочка вступления в силу изменений на три года, поскольку на такой период утверждается госбюджет». Однако с точки зрения бюджета, который нередко - особенно в кризисы - требует быстрых корректив налогового законодательства, такие отсрочки могут быть смерти подобны… Получается, с одной стороны стоят интересы бюджета, с другой - компаний, которые этот бюджет и формируют.
Председатель владимирского отделения ОПОРА России Екатерина Краскина переходный период в четыре месяца называет неидеальным, но говорит, что «это хоть что-то»:
- Четыре месяца для планирования бизнеса лучше, чем ничего. Ведь ситуация, когда изменения принимаются в декабре, а в силу вступают с нового года, совершенно недопустима. Тяжело перестроиться, скорректировать планы развития, учесть растущую нагрузку. Если говорить о наиболее предпочтительном для предпринимателей периоде адаптации, то это как минимум год с момента принятия поправок.
Вице-президент Группы компаний «Русэлпром» и гендиректор ВЭМЗа Алексей Русаковский считает, что обозначенного времени на адаптацию вполне достаточно, но есть нюансы:
- Главный вопрос – эти налоговые ухудшения будут приниматься для всех компаний или только для тех, кто платит налоги? Я это к тому, что, прежде всего, нужно бороться с серой экономикой. Потому что иначе предприятия находятся совсем не в равных условиях. Останется серая экономика – по-хорошему не изменится ничего. «Белые» будут платить больше, а «серые» как не платили, так и не будут.
Павел Антов, вице-президент «Владимирского стандарта», уверен, что сроки от одного месяца до полугода не станут спасением для адаптации бизнеса к работе в новых условиях: «Для этого нужно больше времени. Например, два года».
- Это большая проблема, - считает Антов, - что налогоплательщикам приходится в авральном режиме менять или корректировать бизнес-процессы на своих предприятиях после получения сотен уведомлений об изменениях в законодательстве, а это происходит достаточно регулярно. Вместе с тем предсказуемость налогового законодательства и его прозрачность ценится сегодня бизнесом даже выше, чем предоставляемые льготы. Возможно, сроки принятия, растянутые во времени, станут компромиссом, который нужен бизнесу для того, чтобы получить больше времени на адаптацию. Поправки повлияют на принятие негативных изменений по большинству налогов, это несомненно.
Пока не окупились инвестиции
С Антовым согласна Марина Коваленко, руководитель группы по налогообложению и проектам компании ООО «Мон’дэлис Русь»:
- Инвестору прежде всего нужна определенность! Поэтому все изменения в законодательстве должны быть известны заблаговременно. Компаниям нужно время, чтобы успеть выстроить свои бизнес-процессы соответствующим образом. Для крупного бизнеса любое подобное изменение может стоить существенных инвестиций, которые будут направлены на адаптацию ИТ-систем и внутренних процессов, на дополнительные человеческие ресурсы и т.п. В идеале невыгодные положения должны вступать в силу через пять лет после принятия (это средний срок окупаемости инвестиций). Чтобы компания, инвестируя существенные средства, была уверена, что хотя бы в срок реализации своего проекта она не получит «сюрпризов», которые могут коренным образом повлиять на ход проекта.
Михаил Царфин, президент и председатель правления ООО «Дау Изолан», свою точку зрения обосновал цифрами:
- Предсказуемость и стабильность налоговой системы - один из главных факторов при принятии решений об инвестициях. «Дау Изолан» входит в топ-10 крупнейших налогоплательщиков региона и за последние 10 лет инвестировала около 60 млн долларов в развитие собственных производственных мощностей на территории Владимирской области. Но мы развиваемся по долгосрочной стратегии с горизонтом планирования в 5-10 лет. На ее основе утверждаются краткосрочные бизнес-планы на следующий год, при этом решение об инвестициях в следующем году должно быть принято и утверждено до середины текущего года. Невозможность заранее оценить последствия законов, которые серьезно меняют налоговое законодательство и могут быть приняты в конце года, может привести минимум к отложению принятия решения об инвестициях на год, а максимум - к полной потере интереса акционеров и инвесторов, которые будут считать слишком большими риски инвестировать в экономику, имеющую непредсказуемую налоговую систему.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Пресс-служба Минфина РФ сообщила РБК, что законопроект еще не готов: «Нормативная база, которая закрепляет вступление в силу изменений налогового законодательства не ранее чем через год, если они были опубликованы после 1 сентября, пока прорабатывается».