Волею судеб мы работали с ним в одной газете – «Александровский Голос труда» – и с июля 2001 по ноябрь 2004 года сидели в одном кабинете. Не раз я видела, как Валерий Яковлевич, возвращаясь с задания, брал лист бумаги, начинал писать заметку, откладывал, брал другой лист и писал стихи. Если они удавались, сразу читал вслух, чтобы разделить со мной эту радость. Многие стихи в книге для меня неотделимы от его голоса.
Бытует мнение, что журналистика вредит поэзии, приносит в стихи излишнюю публицистичность. Да, обычно так и бывает, но Валерий Яковлевич, по-моему, взял от журналистики лучшее: опору на факт и событийность. И если у чистых лириков стихи – это восемьдесят тысяч лье вокруг себя, то у Алёшина – прежде всего о других. В его строчках, как в зеркале, отразились лес, луг, одуванчики, речка Вздёрниножка, соседи, попутчики, родные…
Стихи Валерия Алёшина классичны, подкупают ясностью мысли и слога. Оказывается, можно и так – без эпатажа и новаций, без надрыва и спецэффектов.
Цикл «Деревенский приют», давший название книги – программный, в нём сказаны главные слова о достоинстве и вере, о жизни и смерти. К теме деревни Валерий Алёшин возвращается неоднократно, болеет ее бедами, светится ее радостями. А как живописны, поэтичны деревенские пейзажи!
Отдельно хочется сказать о поэтических циклах, их три: вышеупомянутый «Деревенский приют», «Мой Пушкин», «Осень». Когда человек пишет не просто лирическое стихотворение, а цикл стихов, за этим угадываются исповедальность и глубина погружения в тему. Деревня – малая родина, осень – самое поэтичное время года, точка отсчёта (родился осенью), а Пушкин – Пушкин наше всё, недостижимый идеал.
Вся книга Валерия Алёшина наполнена любовью к жизни, потому её хочется читать и перечитывать.
Читайте также: Вдохновенная и самобытная живопись Александра Осинина из Гороховца