По некоторым данным, в России около 30 млн га неиспользуемых сельхозземель — зарастающих сорняками, кустами, деревьями, захламляемых мусором. Это большая проблема для страны, где сельское хозяйство — одна из приоритетных отраслей экономики.
337 нарушений на 8 тысячах га
В идеале правильно изымать сельские земли у собственников, которые их не используют по назначению. Но для изъятия — по закону и по суду — требуется планомерная, в течение трех лет фиксация нарушений и игнорирования предписаний контролирующего органа. То есть путь долгий и непростой, в ходе которого земля, увы, продолжает терять свои плодородные свойства. Вводить ее обратно в сельхозоборот стоит дорого (цены на рекультивацию стартуют от 35 тысяч рублей за гектар — и это еще без учета доставки техники), трудоемко и долго (требуется не только многообразная специализированная техника, но и особые агрономические технологии).
Собственников сельхозземель в области порядка 20 тысяч. В регионе-33 только в прошлом году специалисты Управления Россельхознадзора выявили больше 21 тысячи гектаров запущенных участков. Вроде бы немного — из 950 тысяч га региональных сельхозземель. Однако это результат выборочного мониторинга. На самом дела картина намного печальнее.
Только в этом году сотрудники отдела государственного земельного надзора Управления Россельхознадзора по Владимирской области уже провели 192 контрольно-надзорных мероприятия (115 проверок, 49 рейдовых осмотров, 28 административных обследований).
В итоге на участках земель сельхозназначения общей площадью почти в 8 тысяч га выявили 337 правонарушений, что в полтора раза больше, чем год назад. Выдали 103 предписания об устранении нарушений земельного законодательства, составили 337 протоколов об административном правонарушении и наложили штрафов на 11 с лишним миллионов.
«ВВ» напросились в одну из рабочих поездок по контролю за сельхозземлями.
Зоркий глаз весом в полтора килограмма
Забелин, кстати, пока единственный сотрудник Управления с сертификатом на управление квадрокоптером, способным за полчаса облететь десятки километров для обследования подконтрольных земель и сделать снимки с высоким разрешением и с привязкой координат на вмонтированную в свое «брюшко» камеру.
Обучение остальных специалистов работе с дроном предполагалось весной этого года, но, увы, коронавирус внес свои коррективы в эти планы.
Рейда мы ждали несколько дней — выезды с дроном приходится подгадывать к хорошей погоде. Хотя аппаратик спокойно летает и при дожде, и при ветре, но в сырую погоду фотографии получаются недостаточно четкие, а с ветродуем, когда коптер преодолевает порывы, слишком быстро расходуется заряд аккумуляторов. Кстати, даже при разряженных аккумуляторах машинка спокойно садится. Как шутит Андрей Забелин, «он, очевидно, настроен на то, чтобы выжить».
Управление приобрело этот квадрокоптер весной прошлого года. До того о рейдовых облетах труднодоступных территорий приходилось договариваться с ГУ МЧС, у которого «целый флот такого оборудования».
Мы поинтересовались у Андрея Забелина, зачем на управление «игрушкой» весом в 1,5 кг нужно учиться на специальных курсах в Москве? Дескать, это всего лишь пластиковая машинка с джойстиком, а джойстик — он и в Африке джойстик.
- С одной стороны, тут просто джойстик, - улыбается начальник отдела. - Но это, тем не менее, не игрушка. Его винты вращаются со скоростью 1200 оборотов в минуту. Если он врежется, например, в лицо человека, то просто в фарш его превратит.
Кстати, мелкие птицы приближаться к дрону боятся, а вот те, что покрупнее, ястребы или соколы ведут себя более любознательно. Забелин говорит, что в этом случае всегда сразу сажает коптер, чтобы не пострадали ни он, ни птица.
По техническим характеристикам аппарат очень маневренный, может подниматься на 4 тысячи метров, но для целей Россельхознадзора достаточно высоты в 200 метров. От наличия или отсутствия интернета на местности качество работы дрона не зависит: в его начинку встроен GPS-модуль.
Аппаратик существенно помогает экономить время проверок: по его данным инспекторы выезжают уже «по земле» для не виртуальной, а реальной фиксации нарушений в конкретных местах. Андрей Забелин называет это «рискоориентированным подходом» - с выездом только туда, где точно проблемы. Только в мае-июне с помощью квадрокоптера специалисты осмотрели более 1600 гектаров сельхозземель в одном лишь Вязниковском районе. «А за сколько времени мы бы обошли их ногами?».
Мечта «латифундиста»
Наша цель в этой поездке: 14 участков в Судогодском районе между населенными пунктами Разлукино и Головино. Их площадь варьируется — от 5 до 30 га (всего 190 га), при этом у некоторых пока не определен собственник.
Проверки — из-за нынешних ограничений — проходят без взаимодействия с собственниками. Но оно начинается после того, как люди получают копии акта проверки и возбуждается административное дело. А в обычное, «нековидное» время собственника даже информируют о дате проверки. Так что он может лично подъехать и высказать свои соображения и дать объяснения нарушениям. Но обычно эти люди не появляются.
Спрашиваем: откуда вообще берутся собственники сельхозземель, не желающие их обрабатывать? Зачем они приобретают такую землю? Забелин говорит, что многие — это просто наследники или люди взяли землю в пай после развала колхозов. Крестьянствовать они и не планировали. Просто взяли ресурс (вещь же!), не думая о том, что закон накладывает обязательства по использованию такой земли. Продать эти участки сложно (а в запущенном состоянии - еще сложнее). У них, что называется, целевое назначение.
Голубая мечта большинства таких «латифундистов» - присоединить свой участок к землям населенного пункта и уже тогда продать под застройку по цене в сотни раз выше. Но перевод земель по нынешним законам — дело настолько сложное, что почти невозможное. Так что пока эти люди получают предписания и штрафы Россельхознадзора. А кто-то дожидается даже изъятия земель: когда материалы по нарушениям за три года Россельхознадзор передает в департамент имущественных и земельных отношений областной администрации, ДИЗО выходит в суд с инициированием изъятия.
Штрафы, кстати, тоже не маленькие. По ч.2. ст.8.7 КоАП за заросшую сорняками землю частное лицо должно заплатить от 20 до 50 тысяч рублей. ИП или должностное лицо — штраф от 50 тысяч. Юридическое лицо — от 400 тысяч.
Кроме сорняков, сотрудники Россельхознадзора фиксируют свалки, сливы нефтепродуктов, выбирание плодородного слоя почвы... Официально все эти нарушения звучат так: «невыполнение собственниками и арендаторами обязательных мероприятий по защите сельскохозяйственных угодий от зарастания сорными растениями, деревьями и кустарниками». Кстати, на них приходится 46% от общего количества нарушений.
Еще 23% не утруждаются выполнять предписания Управления об устранении нарушений земельного законодательства — и это как раз первые кандидаты на постоянный трехлетний мониторинг и последующее изъятие земли. Некоторые из них - довольно крупные землевладельцы. В ДИЗО с целью инициирования принудительного изъятия земель, например, с начала года ушли материалы административных дел в отношении четырех собственников, не использующих для сельхозпроизводства 6 участков общей площадью 303 га в Меленковском, Вязниковском и Александровском районах.
А вот более разумные владельцы предписания выполнили в срок и свои участки — общей площадью в 587 га вовремя расчистили и поэтому сохранили.
Еще 20% выявляемых нарушителей не платят штрафы в установленный законом срок. Но на них тоже есть управа: с помощью судебных приставов-исполнителей с нарушителей земельного законодательства в этом году принудительно взыскали 1,63 млн рублей.
От дрона в поле ничего не спрячешь
Приезжаем на место запуска нашего летающего помощника. Вокруг - прекрасная сельская пастораль — правда, из полей, заросших не пшеницей и кукурузой, а люпином, кашкой и прочим бурьяном. Андрей распаковывает квадрокоптер. Несколько минут сборки — и машинка, запыхтев, пропев короткую мелодию и тряхнув всеми четырьмя лопастями, буквально взмывает в воздух. А еще через пару секунд ее уже не видно глазом — лишь характерное жужжание выдает, что она где-то там, наверху. Кстати, один из сотрудников отдела государственного земельного надзора дал дрону имя - «Жужалка». Прижилось.
Все, что видит облетающий по заданному маршруту квадрокоптер, Забелин наблюдает на экране своего смартфона. Когда дрон возвращается, Андрей и Екатерина проговаривают предстоящий «наземный» маршрут.
На одном из сомнительных полей критичных нарушений при ближайшем рассмотрении не оказалось. А вот — на другом: картина маслом. Приезжаем на этот участок (по данным кадастра он находится в частной собственности, площадь 5,6 га) — и видим полный набор: сорняки в человеческий рост (от люпина, пустырника и мышиного горошка до борщевика, репейника и еще бог знает чего), деревья с кустами, несколько импровизированных помоек (от остатков гниющих овощей до пластиковой горы и свалки старой мебели), странное мусорное кострище, грязные запущенные искусственные водоемы и огромные раскопы со следами крупной грузовой техники. Выглядит все это, конечно, кошмарно. Еще хорошо, что лето: трава хоть прикрывает большинство человеческих безобразий.
Раскопы — это как раз признак снятия плодородного слоя. Чтобы доказать это, Забелин по всем правилам собирает пробы грунта. Для лабораторного анализа требуется 400 грамм материала. Затем специалистам приходится раскапывать одну из многочисленных свалок, чтобы взять килограммовую пробу на загрязнение почвы.
«Романтичная у вас работа — раскапывать свалки», - печально иронизируем мы.
«Это еще что, - говорят специалисты. - Нам приходилось даже свиной навоз копать».
Кстати, не шутка: некоторые сельхопроизводители действительно — вместо хранения и переработки биоотходов по всем правилам предпочитают вывезти их в леса-поля, совсем не думая о количестве патогенов, которые попадают таким образом в почву. Правда, если объемы загрязнения большие, установить их достаточно легко: это стопроцентно крупное предприятие, потому что частнику с двумя-тремя животными такие масштабы и за пять лет не осилить. А крупных животноводческих предприятий в области не так уж много. Тех, что расположены недалеко от импровизированного навозохранилища на природе, еще меньше.
Пять проб по итогам
Судя по всему, этот участок в качестве места свалки используют все, кому не лень: дачники, местные, проезжающие добрые молодцы... Некоторые настолько наглые, что среди их мусора лежат именные (!) чеки на оплату банковской картой из магазина.
Наказать за мусор на сельхозземлях могут как собственника участка, так и непосредственного загрязнителя. Но последнего нужно поймать с поличным. Впрочем, даже такие случаи в практике сотрудников Управления бывали: «Приезжаем однажды на проверку, а там ассенизационная машина стоит — сливает в поле содержимое выгребных ям».
Задержать нарушителей даже в таком случае у инспекторов полномочий нет, но зафиксировать факт нарушения и запросить данные на владельцев автомобиля в УГИБДД со всеми вытекающими последствиями в виде штрафов закон позволяет. Как правило, так хулиганят вовсе не «Водоканалы», а частные владельцы такого специализированного транспорта. Кстати, обычно они уверяют ФНС, что такая машина у них есть, но заказов нет, и они не работают. Но если попадаются вот так, с поличным — за исполнением заказов, для налоговой службы тоже появляется дополнительный повод задать таким «предпринимателям» резонные вопросы.
По итогам рейда с самого запущенного (по данным дрона) из 14 обследованных участков специалисты взяли пять проб — три на агрохимический анализ, две — на токсикологический (на бензопирен, тяжелые металлы). Заключения из московской лаборатории придут через две-три недели. Срочные анализы (за два-три дня) тоже можно сделать, но их запрашивают, если есть вероятность биологического заражения — для более оперативного принятия мер.
Ну а после того, как столичные эксперты подтвердят факты загрязнения земли и снятия плодородного слоя — в придачу к джунглям сорняков, через Управление Росреестра уточнят имя собственника. На него и выпишут предписание и, скорее всего, возбудят административное дело. Безобразие на участке ему с рук не сойдет.
Читайте также: Во Владимирской области гнездятся аисты и лебеди