Эмигранты покидали страну не только через Крым в 1920-м, но и раньше, через Одессу, и позже, через Владивосток... Однако именно Крымская эвакуация стала центральным событием и символом «Русского исхода».
По «Пыли чужих дорог...» нас провел главный вдохновитель и куратор выставки, заместитель гендиректора ВСМЗ Александр Капусткин. Коллекция целенаправленно начала собираться с 2015 года, хотя и до того поступали экспонаты, связанные с именами наших земляков-эмигрантов — Шульгина, Сомова, Храповицкого...
- Выставка рассказывает о людях, которые могли бы послужить России, если бы остались на Родине. Но они все равно служили ей, несли по миру русскую культуру, русский гений, русский талант, ресурс своего образования. Они стали, как это принято говорить, «не изгнанниками, а посланниками России» в мире, - говорит Капусткин, отмечая «мистическое совпадение дат»: 14 ноября — день, когда во Владимире родился будущий адмирал Лазарев, построивший Графскую пристань в Севастополе, откуда отчалила эскадра Врангеля 14 ноября 1920 года.
Русский гений
Некоторые владимирские имена «пассажиров корабля русской эмиграции» уже давно на слуху - губернский предводитель дворянства Владимир Храповицкий, писатель Иван Шмелев, поэт Константин Бальмонт, изобретатель телевидения Владимир Зворыкин... Другие имена только сейчас открываются усилиями музейщиков. Например, кроме Зворыкина, Родину покинул еще один технический гений - офицер флота, изобретатель Василий Черникеев, уроженец Вязников. Накануне революции ему удалось изобрести уникальный навигационный прибор, который вошел в историю мировой навигационной школы как «Лаг Черникеева». Это был самый точный прибор, позволявший считать морские мили, пройденные кораблем — даже задним ходом, и скорость его движения. За границей Черникеев запатентовал свое изобретение в Англии и Франции. Изобретение вязниковца было столь выдающимся, что даже в СССР в 1930 году, в Ленинграде, вышла книга «Лаг Черникеева» об изобретении белоэмигрантского офицера!
- У нас есть письмо, в котором Василий Черникеев пишет брату в Харбин: «Я, кажется, начинаю вставать на ноги». Это письмо написано уже на его фирменной бумаге, где водяными знаками обозначены инициалы «W.C.». (Василий Черникеев), - рассказал Александр Капусткин.
В британском обществе изобретатель приобрел заметный вес. Об этом говорит вырезка с портретом Черникеева из светского английского журнала, писавшего о королевской семье и знаменитостях. А фирма, основанная Черникеевым, просуществовала в Лондоне аж до 2017 года.
Потомки одного из сотрудников фирмы Черникеева из Англии выставляли на продажу элементы знаменитого прибора в интернете, но узнав, что ими интересуется музей, передали детали бесплатно.
Музей белого воина
А как хранили воинские традиции белые участники Гражданской войны? Об этом рассказывает уникальный свод экспонатов, коллекция реликвий, которая десятилетиями складывалась в парижском Доме белого воина известной благотворительницы Русского Зарубежья Екатерины Фишер. В завещании она просила передать все в Россию после падения большевистского режима.
Чего только ветераны Белого движения не сберегли для потомков! И жетоны, и нагрудные знаки, и погоны так называемых «цветных полков» белых войск — алексеевцев, дроздовцев, корниловцев. Самая редкая вещь в этом ряду - нагрудный знак легендарного белого генерала Михаила Дроздовского. Он погиб в 38 лет, и в честь него было названо целое подразделение. Нагрудный знак в виде знамени Волынского полка, в котором Дроздовский служил, ему подарили еще в 1910 году три друга-офицера в память о совместной службе.
В Музее белого воина сохранились автографы членов Дома Романовых. Есть здесь бюст барона Врангеля работы скульптора Клеопатры, или как ее называли во Франции, Клео Беклемишевой — единственное ее произведение в России. Вернулось в Россию и знамя белого бронепоезда «Иоанн Калита», который был оставлен врангелевцами в Керчи. Также своим масштабом впечатляет огромная карта России с границей максимального продвижения белых войск в 1919 году.
В другой части экспозиции, символизирующей отходящий от севастопольской пристани корабль с эмигрантами, уникален компас, который адмиралу Колчаку подарил норвежский исследователь Арктики Нансен. Кстати, авторитетный полярник помогал русским эмигрантам в правовом плане, добившись выдачи им паспортов, как лицам без гражданства.
Разные судьбы
Выставка напоминает, как по-разному сложились судьбы соотечественников за границей. Например, поэт Бальмонт, писатели Шмелев и Наживин продолжили литературную работу. В музее теперь есть рабочий стол Ивана Шмелева, подаренный его дальней родственницей во Франции, первый договор писателя на французское издание книги «Солнце мертвых», семейная икона-складень Шмелевых и другие памятные вещи.
Политик и писатель Василий Шульгин вернулся из эмиграции во Владимир принудительно, как узник централа, уже после Второй мировой. Когда вышел из тюрьмы, стал владимирцем. Далеко не все, встречая его на улице, догадывались, что этот старик принимал отречение Николая II. Во Владимире Шульгин однажды сыграл на рояле в гостях у случайных знакомых. Этот инструмент теперь в экспозиции. Даже в кино Шульгин сыграл, причем, самого себя, одетый в пальто, которое теперь можно увидеть на выставке.
У военного врача и деятеля земской медицины Владимира Лызлова во Владимире остались жена и сын. Он закончил свою жизнь во Франции, а его потомки и сегодня живут и работают во Владимире. Владимир Хасидович, чей отец был делопроизводителем Управления воинского начальства во Владимире, начинал службу в 10-м гренадерском Малороссийском полку, квартировавшем в нашем городе. А его дочь Тамара Туманова стала в Америке известной балериной и киноактрисой. Снималась даже у Хичкока.
Дочь секретаря Владимирского губстаткомитета Леонида Федосеева Людмила за границей нашла себя в модельном бизнесе. А вот процветавший лесопромышленник и владелец шикарной усадьбы Муромцево Владимир Храповицкий, покинув Россию, потерял все и умер в бедности в Висбадене. Один из братьев Белоцветовых из Киржача, Николай, до революции руководил известным страховым обществом «Саламандра». В 1917-м он сообразил, что бизнес в России под угрозой, и успел вовремя перерегистрировать фирму в Дании. Тем самым спас капитал и продолжил бизнес за границей.
Эмигрировали даже священники. Например, владыка Евлогий (Георгиевский) служил инспектором Владимирской духовной семинарии, а после «Исхода» фактически возглавил православную церковь за границей. Его образ - в центре на общей фотографии соотечественников в Париже.
Пилот-ас Иван Смирнов в автобиографиях указывал местом рождения Владимир. После стал героем голландской авиации. Офицер Павел Булыгин пытался спасти царскую семью, а потом участвовал в расследовании ее убийства. Из стихов Булыгина взято и название выставки - «Пыль чужих дорог». Дороги эмиграции приводили Булыгина в Африку, в Южную Америку. Скончался он в Парагвае...
Еще много имен и биографий Русского исхода открывает выставка в Палатах через бережно собранные экспонаты. Князья и фабриканты, губернаторы и юристы.
Быть ли Музею Русского зарубежья?
Спустя 100 лет после «Русского исхода» экспонаты выставки «Пыль чужих дорог» рассказывают о судьбах наших земляков, не стремясь найти правых и виноватых, вне политических споров. По мнению Капусткина, выставка заставляет задуматься о том, какие люди были вынуждены покинуть Родину, и как страшна для любого государства гражданская война. Музейщики мечтают о создании постоянной экспозиции Русского зарубежья, местом прописки которой мог бы стать сохранившийся во Владимире дом на улице Гагарина, в котором жил писатель Иван Шмелев. К этой просьбе уже присоединился президент Союза музеев России, гендиректор Эрмитажа Михаил Пиотровский.