Во Владимирской области на протяжении многих лет сокращается площадь используемых сельхозземель. С 2006 по 2016 год она уменьшилась на 43%. За годы, прошедшие со времени Всероссийской сельхозпереписи 2016 года, из оборота выведено еще 23 тысячи га. В 2016-м селяне обрабатывали более 313 тысяч га, а в 2020 году - 290 тысяч. Конечно, технологии позволяют повышать урожайность на меньшем ресурсе, но не настолько же! За последнее время выросла в 3 раза только площадь фермерских угодий, но пока этот факт не может изменить основную тенденцию.
Минус 30 тысяч в год. Помимо прочего, выходит, что на селе становится меньше возможностей для заработка. Вывод подтверждается постоянным оттоком людей из деревень в города. Каждые 10 лет владимирское село теряет около 30 тысяч человек. Скажете, это естественный процесс? В какой-то мере – разумеется. Но в сельском хозяйстве региона занято около 5% жителей, в то время как в среднем по стране – около 10%. На одну аграрную организацию у нас в среднем приходится около 1,5 тысяч га земли, что в 4 раза меньше российских показателей. И даже в ЦФО Владимирская область в этом плане на 11 месте. Так что на разницу в почвенно-климатических условиях с более теплыми и плодородными регионами ссылаться с точки зрения статистики тоже сложно.
- По переписи 2016 года с инновациями в сельском хозяйстве у нас тоже не все благополучно было, - говорит руководитель Владимирстата Александр Быков. - Только 7% сельскохозяйственных организаций на момент последней Всероссийской переписи внедрили системы дистанционного контроля качества, а среди крестьянско-фермерских хозяйств и индивидуальных предпринимателей таких было и вовсе 0,3%. Биологические методы защиты растений на тот момент использовали 7% сельскохозяйственных организаций и 4% фермеров. Системам водоотведения и очистки производственных стоков обустроили 12% сельхозорганизаций, 3% КФХ. Количество сельхозпроизводителей, у которых очистными сооружениями были оснащены все скотоводческие комплексы, и того ниже - 8% и 2% соответственно. Последний показатель не только красноречиво характеризует экономическое состояние и технологический уровень владимирского животноводства, но и в целом образ жизни на селе.
Ну а кому захочется оставаться работать и жить там, где и зарплаты маленькие, и с экологией, оказывается, тоже проблемы. Но то, что оставаться конкурентными можно и в наших условиях, доказывают примеры передовых хозяйств. Такие во Владимирской области есть. Благодаря им наше молочное животноводство лидирует в ЦФО и по стране.
Кому ресурсы? Поэтому остается вопрос: что мешает всем производителям выйти на хороший уровень? Почему земельный ресурс, который, как доказано практикой, может приносить прибыль, остается не востребованным? Из-за сложностей с оформлением прав на эти площади, недоступности инвестиционных денег для их освоения, ограничений по сбыту, делающих бесполезными инвестиции в расширение производства?
Пока факты выглядят так: есть ресурс, который в теории может и должен приносить неплохую прибыль, а на практике не востребован. В рамках переписи, как надеются ее идеологи, сами сельхозпроизводители расскажут о причинах проблем. Как уже сказано, их коллективное мнение станет основой для корректировки государственных программ поддержки села.
А пока данные не очень радуют.
- Нет прироста по количеству организаций крупных и КФХ. Зато наметилась тенденция что крупные мельчают, мелкие переквалифицируются в КФХ, а те - в ЛПХ. То есть движемся не к мощным холдингам, а к самозанятости. В 2006 году во Владимирской области было 180 крупных и средних сельскохозяйственных предприятий, а в 2016 - 145. Сейчас тоже произошло небольшое снижение. Была надежда на массовое фермерское движение, на то, что ЛПХ перерастут в фермеров. Не сбылось, - констатирует Быков.
Ни один вменяемый экономист не будет спорить с тем, что в условиях урбанизации общества прокормить растущее городское население обезлюдевшая деревня может только за счет крупных аграрных холдингов, оснащенных современной техникой и способных «брать объемами» производства (чем они выше, тем ниже себестоимость). Но из любого правила бывают исключения.
Более 74% картофеля во Владимирской области выращивается в хозяйствах населения – на дачах и сельских подворьях. А доля обычных граждан в выращивании овощей «борщевого набора» и того выше – 84%. Так повелось еще с советских времен, а уж в постперестроечные годы, когда зарплаты не выплачивались месяцами, людям просто приходилось выживать на «подножном корме». В провинции под картошку распахивали даже городские пустыри. С одной стороны, это позволило продержаться обедневшему населению. А с другой - сделало выращивание картофеля и овощей не очень привлекательным бизнесом: рынок ограничен, а цены низкие.
В сравнении с бананами. В этом году площади, отведенные под овощи и картофель, в нашем регионе сократились еще на 4,5% и 8% соответственно. Но снижается и их производство в хозяйствах граждан. Новое поколение рассматривает дачу как место отдыха, а не фронт сельхозработ. В деревнях сажают «только для себя».
Результат мы увидели еще в начале лета. Пока в магазинах египетский картофель за 100 рублей и выше соседствовал с родной чумазой картошкой максимум до 40 рублей, проблем не было. Но когда и картофель, и морковь стали стоить в два раза дороже бананов, все возмутились. Ну так нет экономического смысла крупным хозяйствам выращивать корнеплоды на продажу при довольно узком рынке! А вот селянам сдавать излишки, если вдруг образовался дефицит, могло бы быть выгодно. Почему не сработало?
Может, как вариант — контролирующим органам не нужно «гонять» бабушек «с ведерком картошки и кузовком ягод»? Кстати, число ягодников в регионе тоже убавилось. Зачем селянам и дачникам сажать и обрабатывать больше, чем нужно самим, если сбыт излишков - это очень небольшой возможный доход при гарантированных проблемах? Тут или рисковать нарваться на штрафы на стихийном рынке, или обходить с ведром картошки инстанции ради разрешения на торговлю, да еще платить за место.
- Выделение нескольких прилавков на ярмарках в сезон - не решение проблемы. Что необходимо для того, чтобы на своих участках жители производили больше овощей, картофеля, ягод? Какая помощь им нужна? А никто не знает, - разводит руками руководитель Владимирстата. - Вот поэтому те, кто хотят реализовывать свою продукцию, этой помощи не получают. Ее же нужно заранее спланировать. В Советском Союзе была мощнейшая система потребкооперации, которая давала хороший прирост сельскохозяйственной продукции, собирая излишки по подворьям. В 1995 году оборот сельхозкооперации составлял 329 млрд рублей по тем деньгам, а в 2017 году – 31 млн рублей, это вообще ничего. Сейчас этот рычаг не используется. Хотя потенциал у кооперации большой.
Вопрос: «Что надо сделать, чтобы вы производили больше?» переписчики будут задавать не только руководителям сельхозпредприятий и фермерам, но и жителям деревень, и даже дачникам.
- Мы видим все процессы. Растет количество заброшенных участков. В садоводческих объединениях - 26% участков брошено, в деревнях – 20%. Люди считают, что труд там себя не оправдывает. Но в текущей деятельности службы статистики мы можем только предполагать, чем эти процессы объясняются, - объясняет Быков. - Может быть, причина в том, что местные власти повысили тарифы на коммунальные услуги для дачников или налоги, а люди посчитали траты неподъемными и бросают участки? Понятно, что власти хотят увеличения налоговых сборов, но все должно быть разумных пределах, чтобы не вредить экономике.
Так что сейчас у селян есть реальная возможность через перепись донести свои проблемы до правительства и повлиять на корректировку программ развития села. При нынешней степени цифровизации «снять» любые количественные показатели для сотрудников службы статистики – не проблема. А вот для качественной их интерпретации нужен откровенный разговор. Так что не надо опасаться отвечать на вопросы переписчиков — они к фискальным органам не имеют никакого отношения, а в данном случае вообще хотят выступить лоббистами интересов села.