В том случае все закончилось относительно хорошо — ребенок остался жив и вернулся к родным. А сколько детей не возвращаются? Один из последних печальных и жутких примеров — гибель девятилетней Вики Гнедовой в селе Казарь Орловской области, которую вместе с оперативными службами и следователями также, как и маленького владимирца, искали сотни добровольцев со всей страны.
У адекватных людей обе эти и другие - похожие - истории всегда вызывают оторопь и массу вопросов. Но главный среди них: что нужно сделать, чтобы такое больше никогда не повторилось?
«Всех в базу!». Один из сотрудников правоохранительных структур в приватном разговоре о случае в Орловской области сказал журналисту «ВВ»: «Будем реалистами — уроды не переведутся». «Уродами» он называет всех, кто хотя бы однажды был замечен в насилии или насильственных действиях сексуального характера над детьми, а также в убийствах несовершеннолетних.
По словам специалистов, чаще всего такие люди живут рядом со своими будущими жертвами. Вот и в случае с девочкой в Орловской области подозреваемый — ее сосед, живший в том же подъезде около десяти лет. А вычислить его правоохранителям удалось по прежним «подвигам», которые вскрылись в процессе расследования исчезновения Вики и допросов этого персонажа на полиграфе.
Так что делать? Если высшую меру в стране не применяют, пожизненное — большая редкость, наклонности такого рода вряд ли можно излечить окончательно, а детей уберечь нужно?
Модератор дискуссионного клуба, организованного во Владимире одним из сенаторов, Роман Юматов напоминает о не прошедших законодательных инициативах более чем десятилетней давности — химической кастрации педофилов и обязательной пожизненной изоляции их от общества. И приводит в пример США, где в отдельных штатах людей с такими наклонностями регистрируют по месту пребывания, запрещают приближаться к детским учреждениям, а их база данных с именами абсолютно открыта — то есть, каждый гражданин может проверить, не поселился ли рядом педофил и, если да, где конкретно. Конечно, все это плохо вяжется с правами этих людей, но что, в конце концов, важнее: права педофила на частную жизнь или здоровье и жизнь детей? А у детей, говорит Юматов, обычно нет чувства самосохранения. Они верят взрослым, за что и расплачиваются, если встречают таких вот «соседей».
Учите малышей слову «нет». Во многих регионах России — и во Владимирской области в частности уже несколько лет работает «Школа «ЛизаАлерт», в рамках которой действующие поисковики отряда по заявкам детсадов и школ проводят занятия по безопасности с детьми, объясняя им не только как не заблудиться и не пострадать в городе или природной среде, но и основные правила общения с незнакомцами. Главный посыл здесь к детям — не бояться отказывать: «На просьбы взрослых о помощи никуда не ходить, реагируя только одной фразой — «я не могу, я сейчас позову взрослых», потому что ни один нормальный взрослый не обратится к ребенку за помощью, поскольку дети априори не решают и не могут решить взрослых проблем».
Нюанс в том, что школа может не все. Даже если это «Школа «ЛизаАлерт». Как говорит Елена Хорошаева, ответственный секретарь комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав Владимирской области, «ребенок повторяет действия родителей». С этим трудно поспорить: если родители учат другому или демонстрируют иное своим поведением (например, зовут в гости «мутных» незнакомцев, не препятствуя их общению со своими детьми), то занятия с педагогами и поисковиками в конкретном случае могут не помочь.
Татьяна Сатаркина, руководитель службы профилактики, социальный педагог муниципального «Детского оздоровительно-образовательного социально-педагогического Центра», уверена, что еще очень важно верить детям: если, мол, ребенок говорит, что «за мной шел незнакомый человек», то надо не отмахиваться - «тебе показалось», а напутствовать на будущее: «Если такое повторится, кричи как можно громче и беги к другим взрослым, которых видишь».
Сатаркина, кстати, считает, что для людей «с наклонностями» должны создаваться подобия клубов — по типу «клубов анонимных алкоголиков», где им будут помогать специалисты, плюс всех их нужно держать на учете не только в органах внутренних дел, но и у психиатров.
Идея интересная, но — на какие деньги? «Клуб» должен быть стационарным и хорошо известным, чтобы те, кому он нужен, знали, куда обратиться, а врачей — с их хроническими перегрузками — вряд ли гуманно в рамках действующих зарплат обязывать еще и педофилов обходить... Но разве в каком-то бюджете есть статья «на контроль за педофилами»? Нет. И вряд ли наши сограждане обрадовались бы, например, введению дополнительного налога на такие цели.
Лечить, нельзя откладывать. Ирина Салтыковская, региональный куратор «ЛизаАлерт» во Владимирской области, говорит, как важно объяснять детям, кто такие «свои» и кто такие «чужие». Свои — это семья: мама, папа, сестры, братья, бабушки, дедушки. Все остальные — чужие! И, вспоминая историю Вики Гнедовой, отчетливо понимаешь: сосед — это не свой. И пусть лучше ребенок выглядит невежливым в глазах соседей (не здоровается, например, или не соглашается помочь занести в сарай пакет с картошкой хорошо знакомому соседу), чем пострадает или, того хуже, погибнет.
«О детской безопасности все часто вспоминают на волне трагедий, - говорит Ирина. - Потом волна стихает, и все успокаиваются. До следующей трагедии. Хотелось бы, чтобы этой темой на всех уровнях занимались на регулярной основе. Потому что детская безопасность — это зона ответственности взрослых».
Еще два года назад, напоминает региональный куратор отряда, Григорий Сергеев - председатель «ЛизаАлерт» заявлял о необходимости усиления мер контроля за лицами, которые уже отбывали наказание по соответствующим статьям УК РФ. Речь шла в основном о технических средствах контроля. Например, не снимаемых браслетах, указывающих местоположение человека. Во многих случаях там сработает еще и психологический фактор: когда человек понимает, что он 24 часа в сутки под наблюдением, это уже ограничивает его порывы.
При этом общественники не говорят об ужесточении наказания: «Речь должна идти не о суровости, а о неотвратимости, - считает Салтыковская. - Если анализировать трагедии, большая часть преступлений против детей совершается лицами, которые уже были привлечены за подобные деяния. То есть они не исправляются. Но это больные люди. Нужно это понимать. И работать с ними нужно начинать еще на той стадии, когда он еще ничего не совершил, но его уже посещают такие мысли. Пока этого нет и в помине. И таким людям обратиться за помощью просто некуда, даже если они осознают, что им нужна помощь. Нет, к сожалению, регулярного проведения психологических комплексных экспертиз лиц, уже попадавших в поле зрения правоохранительных органов. А это могло бы помочь понять, нужно ли ограничить этого человека или он не опасен. Необходимо предотвращать такие преступления, а не думать о том, как карать. Всегда после трагических историй в интернете идет вал комментариев об опыте разных стран, где применяются и кастрация, и смертная казнь для педофилов. Но мы изучаем статистику: и в странах, где наказание жестче, количество преступлений не так уж и разнится с другими государствами, где такие меры не применяются. Так что важны предотвращение преступлений и неотвратимость наказания. Жесткость ничего не решит».
Юматов считает правильным выдать «тревожную кнопку — каждому ребенку». Дескать, смарт-часы, брелоки, браслеты с такими кнопками как вариант — слишком дороги для многих семей. Ирина Салтыковская считает, что тревожная кнопка — это хорошо и точно лучше, чем ничего, хотя и приведет к частым ложным срабатываниям, будет теряться и ломаться... Впрочем, пока даже это - на стадии обсуждаемой мечты. И воплотится ли она в реальность, большой вопрос: некоторые категории родителей не купят такую кнопку (или устройство с кнопкой) ни за какие, даже символические деньги. Но это тема уже для другого материала.