Многострадальный «Владимирский некрополь»

«Уже много лет владимирские краеведы работают по программе «Некрополь»: сначала в рамках исторической секции Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, затем ‑ Владимирского фонда культуры, в течение пяти лет (1999-2004 гг.) ‑ в рамках муниципального учреждения «Владимирский некрополь». Сейчас эта программа продолжает осуществляться силами сотрудников небольшого отдела в составе Центральной городской библиотеки ‑ это отдел краеведческих исследований, созданный после ликвидации в 2004 г. «Владимирского некрополя», - начала свой доклад Валентина Ивановна.
А закончила В.Титова доклад уже совсем неожиданно: «Подводя итог сказанному, надо отметить, что работа по программе «Некрополь» получила общественную поддержку в городе, если не считать нападок отдельных одиозных личностей через СМИ».
Итак, опираясь на приведенные цитаты из доклада В.И.Титовой, попробуем уяснить, что представляла собой «программа «Некрополь», как давно работают по этой программе владимирские краеведы, каковы итоги их работы, почему было ликвидировано МУ «Владимирский некрополь» и кто те «отдельные одиозные личности», нападавшие на краеведов, работа которых «получила общественную поддержку в городе».
Предыстория программы «Некрополь»
В 1990 году была опубликована статья известного историка М.Тихомирова «Записка о составлении Московского некрополя». Он предлагал начать составлять «Некрополи» - перепись сохранившихся надгробий московских кладбищ. Эти списки должны были стать своего рода охранными грамотами, на основании которых можно было рассматривать вопросы о придании кладбищам статуса памятников истории и культуры.
В то время этот вопрос не являлся какой-то самоцелью. Дело в том, что, согласно действующему на тот момент законодательству, по истечении 25 лет после прекращения захоронений любое кладбище могло быть ликвидировано. Но прежде всего это касалось кладбищ, оказавшихся в центре территорий быстро растущих крупных городов, на главных городских магистралях, вблизи кварталов жилых домов и т.п.
Единственной возможностью избежать ликвидации подобного кладбища было придание ему особого статуса.
После закрытия в 1966 году Князь-Владимирского кладбища мало кто сомневался и в его последующей ликвидации. «Роковой» период для старого кладбища приближался, и статья М.Н.Тихомирова появилась как нельзя кстати.
Эта публикация «послужила отправной точкой для составления первой программы «Некрополь» во Владимирском фонде культуры, когда он развернул свою деятельность в области краеведения», - писала в то время В.И.Титова.
В основу работы по составлению «Владимирского некрополя», то есть «переписи надгробий Князь-Владимирского кладбища», краеведы взяли данные из «Рус-ского провинциального некрополя», вышедшего под редакцией В.Шереметевского в 1914 году, в который вошли и несколько десятков «достойных» имен по Князь-Владимирскому кладбищу. Сведения дополнялись изучением надписей на сохранившихся памятниках и из других источников. В частности, Фонд культуры обратился к жителям города с просьбой присылать сведения о своих родных и близких с указанием даты рождения и смерти и кратких биографических данных с пометкой «Программа «Некрополь».
Подобной же программой занималось Владимирское историко-родословное общество. Так, члены этого общества, работники государственного архива Г.Овчинников (председатель) и
Н.Максимова провели большую работу по восстановлению данных «Владимирского некрополя» (около 700 надписей с существующих и утраченных памятников). Ковровские краеведы Н.Фролов и Э.Фролова опубликовали данные более чем по тысяче надписей «Коврово-Суздальского некрополя» (памятников старинных кладбищ и погостов в границах Ковровского и Судогодского уездов Владимирской губернии).
Свой перечень захоронений по Князь-Владимирскому кладбищу вело православно-патриотическое общественное движение «Память поколений».
Вопрос особого статуса перестает быть актуальным
В 1996 году вопрос придания кладбищам особого статуса с целью их сохранения потерял свою актуальность. Федеральный закон от 12.01.1996 г. № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» определил, что «создаваемые, а также существующие места погребения не подлежат сносу и могут быть перенесены только по решению органов местного самоуправления в случае угрозы постоянных затоплений, оползней, после землетрясений и других стихийных бедствий». То есть старому Князь-Владимирскому кладбищу, равно как и всем другим кладбищам на территории города Владимира, ликвидация уже не грозила.
Закон гласил, что «места погребения могут относиться к объектам, имеющим культурно-историческое значение», но этот вопрос уже отходил на второй или даже третий план. И тому были веские причины. Так, например, статус памятника архитектуры не только спасает старинное ветхое здание от сноса, но и гарантирует сохранение его архитектурного облика.
Старому кладбищу, хоть и находящемуся в запустении, это уже не грозит, и вопрос статуса не столь актуален. Сначала нужно определиться, каким быть его будущему облику. Что сохранять в неприкосновенности, а что можно изменить и каким образом.
Нужно помнить и о непроходящем сакральном значении кладбища. (Кстати, «отдельными одиозными личностями» В.Титова, по всей видимости, назвала тех, кто высказывал свое несогласие с ней именно по этим деликатным вопросам: Елену Коншину, Светлану Максимову, Татьяну Шибакову.)
Теперь на повестке дня более остро стояли вопросы приведения кладбища в божеский вид, и для этого надо понимать, как должно выглядеть старинное кладбище древнерусского города, чтобы и сакральность его сохранялась как важнейшее качество этой территории, и чтобы кладбище отвечало высокому званию государственного памятника истории и культуры.
«Владимирский некрополь» -
блеск…
Очень многие виды человеческой деятельности можно разделить на профессиональные и самодеятельные. Профессиональная деятельность ‑ это труд, самодеятельная ‑ это увлечение, отдых, даже если он порой и связан с напряженным трудом. Программа «Владимирский некрополь», естественно, была самодеятельностью. Как мы уже говорили, во Владимире ей помимо Владимирского фонда культуры занимались Владимирское историко-родословное общество и православно-патриотическое общественное движение «Память поколений». Они не только соперничали между собой, но и конфликтовали.
Так, например, упомянутый выше Николай Фролов в свое время направил в редакцию «ВВ» материал о большом количестве ошибок и неточностей, допущенных, по его мнению, краеведами МУ «Владимирский некрополь» при описании старинных захоронений на Князь-Владимирском кладбище. Материал не был опубликован только потому, что требовал тщательной проверки: попробуй разберись, кто правильнее восстановил почти стертые надписи старинных надгробий.
Общественная деятельность порой бывает очень «шумной», так как в большей степени, чем рутинная профессиональная, нуждается во внимании и поддержке со стороны властей, потенциальных спонсоров, прессы, жителей города и в общественном признании. Такова природа общественных организаций.
Поэтому работа по программе «Владимирский некрополь» постоянно сопровождалась акциями. Вот что писала об этом В.Титова: «Первыми акциями Фонда культуры по этой программе стало несколько акций на Старом кладбище, проведенных со старожилами города, краеведами, музыкальными деятелями (это была установка памятников на могилах двух композиторов. ‑ Авт.)… узнавая места погребения известных людей, стремились приводить в порядок их могилы, привлекая к этой работе как можно больше горожан, в частности молодое поколение… однако вскоре оказалось, что только силами общественности с такой работой не справиться… вопрос встал остро: или прекращать работу, которая казалась бесперспективной, или обращаться за советом и поддержкой к широкой городской общественности…».
«Широкая городская общественность» собралась по этому вопросу 30 июня 1997 года. «Выступления свелись к одному: работу прекращать нельзя, необходимо участие администрации города, постоянное финансирование, привлечение предпринимателей и меценатов. Сохранение кладбища как памятника истории города должно быть делом государственным», - писала В.Титова.
На том дело и закончилось. Общественная деятельность по программе «Владимирский некрополь» продолжалась, как и ранее: составлялись списки захоронений и организовывались отдельные акции по благоустройству.
…и «нищета»
Ситуация в корне изменилась лишь через полтора года и причем совершенно случайно.
В мае 1998 года общественники фонда культуры, увлеченные программой «Владимирский некрополь», пересеклись со специалистами, которые знали, как должно выглядеть старинное кладбище древнего города, чтобы с полным основанием получить статус памятника истории и культуры, и что для этого нужно сделать.
И уже 30 июня 1998 года городской Совет народных депутатов принял решение о создании муниципального учреждения «Владимирский некрополь», подчинив его не управлению коммунального хозяйства, а отделу культуры.
Почему нет? В ведении культуры находятся театры, музеи, парки, библиотеки… Почему же мемориальное кладбище должно находиться в ведении управления, занимающегося, простите, свалками.
В решении были указаны и первые шаги совместной деятельности администрации города, и вновь создаваемого учреждения культуры и горсовета.
В частности, специалисты учреждения должны были разработать проект муниципальной программы «Владимирский некрополь», а администрация и горсовет, приняв программу, обеспечить не только ее бюджетное финансирование, но и создать попечительский совет для привлечения в программу средств инвесторов, меценатов и спонсоров.
1 января 1999 года можно было считать днем рождения нового муниципального учреждения культуры.
Казалось бы, уважаемые общественники, продолжайте заниматься тем, чем вы и занимались: у вас не было ничего, а стало все. В штате предприятия числился 21 человек (!), существовала возможность заключать договоры на проведение сложных работ со сторонними организациями, организовывать субботники, привлекать к работе в летнее время школьников и студентов, в том числе с оплатой их труда.
Но появилась одна закавыка: вместо неторопливого краеведческого поиска и отдельных шумных акций работников учреждения ждала рутинная каждодневная работа. Из бывшей команды общественников в полной мере это понимала лишь директор предприятия Ирина Григорьевна Порцевская.
Как было раньше: краеведческие исследования можно и приостановить на время, какую-то из задуманных акций можно было отложить, а то и вовсе не проводить… Теперь же нужно было работать каждый рабочий день. А это две большие разницы.
В «КП» от 03.01.2001 была опубликована статья Виктории Кирилловой: «Старое кладбище: не свалка истории, а парк воспоминаний», в которой, в частности, была приведена справка о том, что сделано на кладбище «за два с небольшим года существования предприятия».
Из нее можно было сделать простой вывод: работники предприятия, получая зарплату, по-прежнему оставались… «общественниками».
В пересчете на месяц выходило, что они: «вывозили две кучи мусора, распиливали и вывозили два дерева, упавших на надгробья, восстанавливали 4 захоронения, устраивали одну цветочницу».
Кроме того, они «посадили 2 голубые ели, 8 каштанов, расчистили аллею, ведущую к памятнику матери Ворошилова, и с помощью такелажных снастей подняли 3 памятника…». Но эту работу они выполнили не за месяц, а за 2,5 года, то есть сажали одну ель в 25 месяцев и поднимали один памятник за 8 месяцев...
И все! Кладбище меж тем ветшало, памятники и оградки разрушались варварами, вечный огонь превратился в урну…
Объем краеведческой работы коллектива тем более не впечатлял: за 5 лет существования предприятия было издано 5 выпусков сборника «Владимирский некрополь»: одна страница текста за два рабочих дня в расчете на… 25-30 авторов. То есть по строчке в день на каждого.
Виктория Кириллова заканчивала статью такими словами: «…Лет через сто наши потомки не раз помянут добрым словом Владимирский фонд культуры и Ирину Григорьевну ‑ организатора и вдохновителя работ по восстановлению некрополя».
Она и не ошиблась, и ошиблась. Конечно же, будут помнить и Владимирский фонд культуры, и Ирину Григорьевну Порцевскую, оставившую заметный след в культурной жизни нашего города. Но теми темпами, которыми приводилось в божеский вид старое кладбище, ста лет не хватило бы!
Неудивительно, что 27 мая 2004 года депутаты горсовета рассмотрели предложение администрации города о ликвидации МУ «Владимирский некрополь» и поддержали его.
Не помогло «Открытое письмо в Совет народных депутатов», под которым поставили свои подписи 48 уважаемых деятелей науки, литературы, искусства и культуры города Владимира (они просто не знали реального положения дел). Не помогло и предложение ряда депутатов не упразднять учреждение, а преобразовать его в учреждение или предприятие с несколько иной структурой штата и увеличить его финансирование. Наконец, усилить структурное подразделение администрации, курирующее культуру: у него не хватало ресурса, чтобы регулярно обращать внимание на столь необычное учреждение культуры, свалившееся на его голову.
В конечном итоге в этой ситуации было жалко лишь И.Г.Порцевскую, которую буквально скосила ситуация, предшествовавшая решению администрации города ликвидировать учреждение.
К слову, «подставили» Порцевскую сами краеведы, ходившие у нее в подчинении. В начале весны 2004 года, когда еще не растаял полностью снег, и многие городские территории выглядели особо неприглядно, группа «доброжелателей» под якобы благовидным предлогом «помочь учреждению, заострив внимание главы города на проблемах старого кладбища», неожиданно вывела на кладбище мэра города Александра Рыбакова. Нетрудно себе представить, какая печальная картина, проглядывающая из-под черного снега, предстала перед Александром Петровичем.
В довершение как бы случайно в некоторых СМИ прошла информация о том, что в деятельности учреждения выявлены «крупные финансовые нарушения». Конечно, это были бухгалтерские ошибки, а не растрата и тем более не злоупотребление служебным положением, но Ирина Григорьевна вынуждена была написать заявление об уходе.
Не пострадали лишь ее «соратники» ‑ краеведы. Они остались работать в том же помещении, просто под другой вывеской, причем совершенно не обремененные больше ответственностью за состоянием кладбища. Им не надо было теперь следить за благоустройством, а лишь книжки продолжать писать ‑ по строчке в день.
И вот уже В.И.Титова спокойно докладывает: «В поисках наиболее приемлемого варианта содержания кладбища в 2004 году администрация города приняла решение о ликвидации МУ «Владимирский некрополь», передав продолжение работы по программе «Некрополь» вновь созданному отделу краеведческих исследований…».
Вряд ли при этом она задумывается о том, почему вдруг одна из многих сотен общественных краеведческих инициатив оплачивается из бюджета при производительности труда краеведов-бюджетников «строчка в день», при сомнительной целесообразности, однобокости и не очень высоком качестве этих работ.