Проселочная дорога незамысловатой пыльной лентой ведет от окраины Юрьев-Польского в сторону села с нередким названием Ильинское. Когда-то, в 1967 году, именно по ней в незабвенном художественном фильме по столь же незабвенному произведению Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок» бежал с гусем в руках герой неподражаемого Зиновия Гердта - Паниковский. Этой дорогой погожим днем прогулялись и мы.
Пройдя пару-тройку сотен метров от края города, в перспективе среди густой зелени деревьев перед нашим взором появились треугольники деревенских крыш. Над полем, разделяющим город и село, кружат галдящие вороны, из самого Ильинского доносится мычание коровы, и над всем этим простором гуляет теплый ветерок, такой, который бывает лишь в ясные деньки лета. Над головой раскинулось бездонное небо с кучерявыми облачками, похожими на ласковые морские волны. Созерцаешь всю эту картину, а на ум приходят слова известного российского публициста Ивана Сергеевича Аксакова, отбывавшего в конце XIX века недалеко отсюда, в Варварине, ссылку. «Какая ширь! Какая тишь!», - сказал он о юрьевском ополье. А как не восхищаться природой этого края, не говорить в возвышенных тонах, когда отсюда, с высокого холма, на котором раскинулось село, как на ладони видны не только окраина Юрьев-Польского, но и многие окрестные села и деревеньки. Расстояния между ними заполняют поля, поля, поля... Одни пшеничного цвета, другие покрыты изумрудом яркой зелени, третьи, на которых уборочная страда уже закончена, - черно-коричневые.С первых же шагов, сделанных по селу, почувствовались все атрибуты деревенской жизни: возле домов приютились поленницы березовых дров, нос забивают запахи навоза и душистого свежескошенного сена. То тут то там кукарекуют, словно соревнуясь в своем певческом таланте, петухи. Возле дороги повседневно-обыденными делами заняты утки, гуси, разноцветные куры, козы с козлятами. И вся эта живая масса издает звуки, с диапазоном которых, пожалуй, вряд ли сравнится любой симфонический оркестр. В какофонию вмешиваются коровы, пестреющие на солнце черно-белыми боками, беззаботно щиплющие траву телята, кудрявые овцы и даже козлы. Рядом, около своей конуры, будто сойдя с кадров детского мультика, лежит пес с повисшими ушами и добродушным взглядом. В палисадниках ярким созвездием горят желтые шапки золотых шаров, пушистые и разноцветные астры, строгие, вытянутые в струночку гладиолусы и множество других цветов, говорящих о щедрости матушки-природы.
В самом центре села над всеми окрестными постройками царит каменная Богословская церковь с колокольней и двумя приделами - в честь пророка Ильи и Иоанна Богослова. По некоторым элементам в ней угадывается архитектурный стиль классицизма. Время, вернее люди, ее не пощадили. Снаружи она выглядит еще довольно прилично, но внутри картина совсем иная.
Но даже время не властно перед историческими ценностями. На стенах храма сохранились остатки фресок, с которых смотрят евангелисты, записывающие сведения о земной жизни Христа, Иоанн Креститель, который крестит в водах Иордана будущего мессию, 12 апостолов на Тайной Вечере, Богоматерь, святые... Здесь же и другие сцены из Священного писания.
Если обратиться к названию села, то можно предположить несколько вариантов его происхождения. Основной, конечно же, будет версия, связанная с мужским именем Илья. В Ильинском всегда почитали Илью-пророка. Отсюда и название теплого придела местной церкви, и престольный праздник.
К церкви пристроена высокая колокольня, на которой до сих пор сохранился крест. Очутившись возле нее, мы, долго не раздумывая, полезли наверх. Ход на звонницу сохранился в первозданном виде. На половине пути через появившееся окно можно рассмотреть внутренний вид церкви. Но нашей целью была площадка второго яруса колокольни, на которую ведет узкая каменная лестница. Дальше хода уже нет. Выше, где когда-то гулкий серебряный бас ильинских колоколов наполнял всю округу, сегодня поселилось пернатое семейство, свившее свое гнездо счастья. Из небольших круглых окон этого яруса открываются великолепные пейзажи юрьевского ополья, где поля, разделяющиеся небольшими перелесками, сменяют друг друга.
А что за русская деревня без широких и шумных праздников? В Ильинском до сих пор особенно почитается престольный Ильин день. Здесь и сейчас, несмотря на большое количество дачников, можно увидеть, как в теплые летние дни местные жители прямо в палисаднике или огороде отмечают именины, юбилейные даты или поминки. Под тенью раскидистых кустов сирени или вишни накрываются столы с нехитрым угощением, сваренным в русской печке. На тарелках много того, что выращено и собрано на собственных грядках. Обязательны пироги размером не меньше самой крупной мужской ладони, начиненные капустой, яблоками, картошкой, ягодами, грибами...
Рядом с церковью в 1960 годы выстроили школу. Село было тогда большим, и для маленьких ильинцев появилось удобство - получить начальное образование, не совершая ежедневные длительные пешие вояжи в город. Но, к несчастью учебного заведения, оно просуществовало всего лишь пару десятилетий. Количество местных детишек за это время резко сократилось, поэтому школу пришлось закрыть. И буквально за несколько месяцев жители села по досочкам, по кирпичикам здание растащили на личные нужды.
Если говорить об образовательной системе, то в Ильинском школа существовала задолго до октября 1917 года. Об этом гласят и архивные документы, и один памятник, стоящий на местном погосте, на котором красуется табличка из белого камня со следующей надписью: «В память о сельской учительнице Сутоцкой Екатерине Ивановне (1867-1937 г.). Учительствовала в с. Ильинском с 1884 по 1924 г. Талантливый педагог с первых дней Великого Октября восприняла принципы советской трудовой школы. Руководила ликбезом и драмколлективом». Сейчас наверняка нет уже в живых и учеников старой учительницы, а память о Екатерине Ивановне дошла до ХХI века. Рядом же с памятником до сих пор растет куст колючей недотроги - розы, посаженной, скорее всего, в знак благодарности ее воспитанниками.
Умерла Сутоцкая в трудные для советской деревни 1930-е годы. То было время и больших потрясений, и неменьших разочарований. На селе образовывались колхозы, появлялись люди, которых стали именовать «кулаками».
В 1933 году в колхозе «За новый быт», появившемся тут, был убит его председатель Петр Филиппов. И мне однажды очень захотелось поверить в то, что я держал в руках оружие убийц. А основания для этого были. Дело обстояло так. Более четверти века назад родители для огородных нужд купили в Ильинском небольшой домик. Да только он был настолько стар, что даже сельские старожилы не помнили, когда его выстроили. Через какое-то время настал момент на его месте возвести новый. Когда обветшалую постройку разрушили, в одном из ее венцов был обнаружен тщательно спрятанный завернутый в уже истлевшую материю... пистолет. Но, попав в руки, он тут же на глазах рассыпался, превратившись из предмета, несущего смерть, в прах. Какую тайну хотел скрыть человек, схоронивший в укромном местечке этот пистолет? Об этом теперь никто уже не расскажет... Я и предположил тогда, что именно из него и мог быть сделан роковой для председателя выстрел. Но на самом деле, как выяснилось позже, Филиппова зарубили топором. А пистолет, вполне возможно, принадлежал кому-то из участников захвата в июле 1919 года Юрьев-Польского. В том мятеже против Советской власти, завершившемся для восставших неудачей, жители Ильинского участвовали очень активно.
В сторону от села ведет еще одна проселочная дорога. Пройдя по ней под гору триста метров, в ничем не примечательном на первый взгляд местечке можно различить остатки бывшего здесь поселения. На это обстоятельство указывают кусты терновника и сирени, старые яблони и черемуха, а также частички сохранившегося забора.
Еще некоторое время назад рядом, на дне оврага, стоял странный деревянный сруб. Вроде бы домик, но без окон и дверей. Сейчас же от него мы не обнаружили и следа. Разве только несколько черных головешек - результат чьей-то шалости. Оказывается, этот сруб скрывал два больших колодца, под тяжелыми крышками которых берет начало система, снабжающая Юрьев-Польский водой. А в доме, что был рядом, жили смотрители этого необычного сооружения. Тот тоже сгорел, но еще раньше.
Именно здесь находится один из ильинских родников, каковых в селе, питающих многочисленные пруды, немалое количество. В густых зарослях высокой травы это чудо природы обнаружить оказалось сложно. Тогда мы на несколько мгновений затаили дыхание и стали прислушиваться. И вот чуточку в стороне раздалось еле различимое журчание воды. Родник здесь, рядом! Сначала раздвинули, а затем пригнули к почве травяную поросль, и перед нашими глазами открылась изумительная картина: откуда-то из далеких и потаенных глубин земли небольшой струйкой пробивает себе дорогу родник, несущий студеную, чистую и живительную влагу тысячам людей. Вода пульсирует, так как напор неравномерный. Кажется, что земля сожалеет о том, что ей приходится отдавать свои запасы и богатства. Поэтому она словно дышит: на «вдох» подача воды почти прекращается, а на «выдох» - выдается солидная порция жидкости. И так по бесконечному кругу, будто мальчишка-забияка дразнит свою соседку по парте, то показывая ей язык, то, испугавшись строгой учительницы, снова его прячет. Струйка попадает в крошечный водоем, прячущийся в осоке. Она ударяется о гладь воды, вызывая на ее поверхности множество пузырьков, то и дело весело сменяющих друг друга. А уже из водоемчика набирает силу ручеек, плутающий в полях и несущий бесценное богатство людям.
Проселочная дорога незамысловатой пыльной лентой ведет к западной окраине Юрьева. Когда-то, в 1967 году, именно по ней бежал герой неподражаемого Зиновия Гердта - Паниковский - с гусем в руках в незабвенном художественном фильме по столь же незабвенному произведению Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок». Треугольники деревенских крыш остались позади. Смолкли галдящие вороны, стихло мычание коровы. Над головой гуляет все тот же теплый ветерок, такой, который бывает лишь в ясные деньки лета. На ум вновь приходят слова Аксакова, а на душе - затаенная радость. Радость от общения с красотами, историей и загадками родной сторонки.