На что надеются в Надеждино?

Как ферму нарушили, работы не стало...
- Как ферму-то нарушили, так и работы не стало. Вот люди и начали уезжать. Среднюю школу тоже закрыли, детей мало. Хотели и начальную школу упразднить - но мы отстояли. А так возят детей за 20 верст в Красную Горбатку, - рассказывает нам 73-летняя жительница деревни Валентина Яковлевна Соловьева.
Детей хотя бы возят в школу и обратно на школьном транспорте. А вот на заработки в Красную Горбатку особо не поездишь. Из райцентра в деревню только два рейса ‑ утром и в обед. Да и в той же Горбатке с работой «не очень». Потому и демографическая ситуация немногим отличается от той, что в окрестных деревнях. В клиентском сервисе райцентра мы застали молодую семью переселенцев с маленьким ребенком из Средней Азии. Мама оформляла документы на получение материнского капитала. Собираются строить дом. Казалось бы, обнадеживающая картинка. Но оформлявшая им документы руководитель клиентской службы Любовь Шишкина рассеивает иллюзии:
- Уедут они отсюда, скорее всего. В Москву или в Нижний. У нас и местные тоже уезжают. Вроде и строятся здесь. Но на заработки ездить приходится далеко. Снимают там жилье, а со временем многие там же и оседают. А у нас сложно найти работу, тем более - хорошо оплачиваемую.
В клиентскую службу - ее еще называют службой «единого окна» - мы заехали как раз по пути в Надеждино. Отсюда в деревню отправляются мобильные офисы Пенсионного фонда и социальной службы. Раз транспортникам нерентабельно поддерживать нормальный график пассажироперевозок между райцентром и «медвежьими углами», государству приходится вот такими караванами решать проблему доступности услуг для населения. На выезде встречаем микроавтобус службы занятости ‑ тоже мобильный офис. Но он к нашему каравану сегодня не присоединится. В Надеждино трудоспособного населения осталось мало.
Владимирский «Левиафан»
Пока едем, водитель Сергей рассказывает, что в салоне его «ГАЗели» можно вести прием хоть в поле. Ноутбук подключен к базам ПФР. Справки, запросы ‑ все можно сделать прямо из машины.
- Но зимой мы редко с колес прием ведем. Холодно, стариков жалко. Договариваемся с местными, чтобы помещение выделили. Хотя всякое бывает. Однажды вот так договорились с одним клубом. Приехали, а он закрыт. У директора, видите ли, выходной. Поехали к ней домой уговаривать. Но не уговорили. Так и принимали людей с колес. А на улице минус 27. Очередь - человек пятнадцать. Мы уж и в салон, и в кабину их пытались рассаживать, чтобы не мерзли...
К счастью, на этот раз обошлось без экстрима. В деревне небольшую делегацию Пенсионного фонда и соцработников встретили гостеприимно, предоставили для встречи с населением зал в Доме культуры.
Выгружаем из машин нехитрый груз: коробки с запрошенными ранее документами, буклетами от ПФР и социальных служб, с актуальными разъяснениями для граждан о новых государственных услугах и порядке их предоставления.
- Хорошо, что к нам приезжают. А то не успеешь с утра до обеда справку получить - и все, приезжай в другой день. И снова не известно, удастся ли управиться? - говорит местная жительница Валентина Александровна Мамошина. - Но у нас еще куда ни шло. А есть деревни, где автобус всего раз или два в неделю появляется!..
Пряжа дорогая
Сельский Дом культуры снаружи ‑ обычная деревенская изба. Одна из комнат - это небольшой зрительный зал со сценой. Здесь репетирует местная вокальная группа «Подружки». Подружкам - от 45 лет и больше. Но их энергии молодежь позавидует. Выступают и самодеятельные коллективы из района. Зрители часто приезжают со всех окрестных деревень.
Другая комнатушка напоминает экспозицию этнографического музея. Только «экспонаты» рабочие. Тут собираются деревенские рукодельницы, сохраняющие традиции ремесел. Правда, в последнее время ткацкий стан действительно превратился в «экспонат», о чем с грустью поведала директор ДК Наталья Мокрова.
- Нет у нас сейчас пряжи. Уж больно дорогая. Не по карману нашим бабушкам. А станок в рабочем состоянии, и ткачихи у нас есть. Но зарядить станок нечем, - сожалеет Наталья Алексеевна.
Так что пока мастерицы переключились на «травоткачество»: на специальных ткацких рамках набивают тканые из трав декоративные панно, а еще вяжут половички из кромки, кружева, плетут корзины из лозы. В сенях и в клети, в которой обустроен «кабинет» работников ДК, расставлены и развешаны по стенам работы местных мастеров и фотографии с выездных выставок и ярмарок. Судя по фотоотчетам, культурная жизнь вопреки внешним обстоятельствам в деревне и не думает умирать.
Газ увидят не все
Аутентичности сельскому ДК добавляют печи. Печное отопление во всей деревне. Водопровод еще успели в советские времена сделать, а вот газ в здешних местах появился недавно. Но газопровод прошел в 300 метрах от Надеждино.
- Мы узнавали: вроде бы по плану у нас газификация в 2032 году. Мы ее уже не застанем, видимо. Хотели своими силами подключиться, но там такие деньги нужны, какие нам и не снились! - огорчаются пенсионерки.
Приходится топить дома углем и дровами. Для многих стариков, с которыми дети давно уже не живут, - это серьезная проблема. Дрова нужно не только купить, но и наколоть, сложить в дровницы. Это тяжелая физическая работа. И совсем не для стариков. Часто приходится кого-то нанимать на такие вот разовые работы. Да и поддержание в порядке деревенского дома тоже связано с постоянными ремонтами-починками. На все требуются деньги. Даже на расчистку дорог.
- В прошлом году вообще не чистили дороги. Сами нанимали трактор. В этом году чистят, но только центральные улицы. До моего дома не расчищают, - сетует Вера Васильевна Мишина. - Машина «скорой помощи» подъехать не может. А я - инвалид 1-й группы, ко мне «скорая» приезжает через день. Хорошо хоть мужики машину толкать помогают. Спасибо им.
Пенсии, как слезы
Пенсии на селе ‑ деньги невеликие. Одна женщина, начав рассказывать о своей пенсии, расплакалась и в слезах ушла со встречи.
В Пенсионном фонде готовы помочь с перерасчетами и со сбором необходимой для этого информации, но не все в их силах. Если официальная зарплата человека была небольшой или стаж не выработан, то и пенсия может оказаться мизерной. Такое вот законодательство. С одной стороны, вроде бы понятен посыл в борьбе со скрытыми доходами и конвертными схемами. Но в чем виноваты колхозники, заработки которых были невелики, но компенсировались пакетом государственных соцгарантий плюс дешевыми, а то и бесплатными продуктами?
К сожалению, эта часть тогдашних доходов селян никак не конвертируется в нынешние пенсии. И что ждет в будущем сегодняшних нянечек в детских садах? Они ведь тоже не рокфеллеры. А многие социальные работники сами получают такие же ровно пенсии, как и люди, вышедшие из мест лишения свободы. Обидно и несправедливо.
- Ну вот что за глупость надумали? За уход за инвалидами и стариками старше 80 лет помощникам платят по 1200 рублей. Но нужно, чтобы обязательно помощник был не родственник, своим не начислят. Но какой чужой человек за «тыщу» в месяц будет за стариками ухаживать? Добавили бы просто эти деньги к пенсии. Хоть на колку дров работника нанять можно было бы, на лекарства хватило бы... А так всем выкручиваться приходится, договариваться с человеком, везти его в райцентр, оформлять как помощника, чтобы получить эти деньги, отдавать ему часть из них за хлопоты. А ведь можно было сделать все честнее и проще, - недоумевают бабушки.
Как ни странно, селян очень интересовал вопрос распределения материнского капитала (а среди них совсем не было молодежи и очень мало людей среднего возраста): в каких пропорциях его можно поделить на пенсию матери и на улучшение жилищных условий? Оказывается - в любых, на усмотрение самой обладательницы такого капитала. Наверное, пожилые родители интересовались для своих детей и внуков, давно уже живущих в городах.
Но больше всего вопросов возникло к представителям социальных служб - по льготам, доплатам, материальной помощи, организации лечения и досуга.
Самый живой отклик вызвало предложение Центра социального обслуживания населения по организации групп дневного пребывания. Для пожилых селян это и профилактика с лечением, и организованный досуг с экскурсиями, и даже обучение работе на компьютере. Возможность общения, разнообразие досуга. Тем более что в Центр и обратно их каждый день будут возить бесплатно.
«Все теперь в деньги упирается»
Обсудили и активизацию мошенников, маскирующихся под социальных работников. Эти негодяи добрались уже до самых отдаленных уголков. В соседней деревне Ширяево у пенсионерки обманом выманили последние сбережения, заменив ее «старые» деньги на «новые» фантики.
- Все теперь в деньги упирается. Без них сложно, - философствуют селяне. - А так-то у нас все хорошо. Два магазина работают, ФАП, речка с рыбой, грибы-ягоды в лесу есть, природа отличная, воздух чистый. База отдыха есть - люди даже из Москвы приезжают.
База отдыха теперь стала центром местной жизни, образовав удачный симбиоз с сельским сообществом. Например, деревенские артистки и мастерицы устраивают для отдыхающих фольклорные вечера и мастер-классы по рукоделию, продают им свои поделки. Хоть и не великий, разовый, но все ж прибыток к пенсии. А главное, люди чувствуют себя нужными и востребованными в современной жизни.
Единственная Милка
Пользуется популярностью в деревне и молоко от коровы Милки, живущей на ферме при базе отдыха. Заводили корову как «фишку» для туристов ‑ побаловать горожан настоящим парным молоком. Но когда туристов нет, молоко охотно раскупают местные. Милка, похоже, осталась единственной коровой в деревне.
Вот такая она странная, современная деревня. Коров на подворьях теперь почти не держат: хлопотно, дорого, да и тяжело для стариков. Проще купить фабричное молоко в магазине. Но парному оно, конечно, не конкурент. За пирогами, домашними пельменями тоже идут на базу отдыха, точнее, в принадлежащий ей магазин. Это раньше, когда жили большими семьями, был смысл ставить тесто и печь пироги противнями. А одинокой старушке много ли пирогов нужно? А ведь хочется иногда домашнего. Вот соседи и выручают друг друга.
Украинцы
Работают на базе переселенцы с Юго-Востока Украины, семья из Иловайска. На кухне управляется Татьяна Лохоня. Это она лепит пельмени, вареники, печет хлеб и пироги. Ее сын Анатолий отвечает за все на ферме, на которой кроме коровы с теленком есть и ослики, и экзотические свиньи, и козы с овцами. А жена Анатолия Вика торгует в магазине. Летом на базе поселили большую группу беженцев, которую затем перевезли в Муром, но одна семья вернулась обратно в Надеждино.
- Без регистрации по месту жительства работу не найти, а регистрацию сделать очень сложно, - делится с нами Татьяна. - Снял квартиру - съезжай с ПВР, а хозяева квартиры регистрировать квартирантов опасаются. И их понять можно. Но для нас получается замкнутый круг. Нет регистрации ‑ нет работы. Жить без дела на обеспечении в ПВР ‑ не для нас. Вот мы и вернулись в Надеждино. Здесь успели с местными сдружиться, договорились и о работе. Нам нравится.
Спрашиваю Татьяну, не тоскливо ли в далекой деревне им, городским, особенно зимой.
- Да некогда нам тут скучать. На Новый год как заехали 60 человек, так мы тут так крутились, что я даже родственников с праздником поздравить забыла, - отвечает женщина.
Но работа ‑ это одно, важна еще и досуговая инфраструктура, особенно для молодежи, и те возможности, которые предоставляет населенный пункт для развития детей. Но Надеждино в этом плане не образец. И сомнительно, что дети Татьяны зацепятся за деревню и осядут здесь навсегда.
Но у местных бабушек, когда они начинают рассказывать о молодежи, работающей на базе отдыха, просто загораются глаза. Они надеются, что со временем турбаза в Надеждино расширится, обрастет вспомогательными производствами, что откроются новые рабочие места, в деревне появятся газ, хорошие дороги и прочая инфраструктура. И тогда, мол, в дедовские дома начнут возвращаться внуки, нахлебавшиеся городской суеты. И наступит пора строить новую школу.
Суждено ли сбыться этим надеждам надеждинцев?