В далеком 1750 году секунд-майор (штаб-офицерский чин) Есипов направил в правительствующий Сенат России депешу, в ней сообщал, что на реке Вятке появилась вооруженная компания, на которую он напал со своей командой и «имел с ними немалую суктицыю». Сенат в ответ приказал Есипову: «В поимках и искоренении злодеев иметь крайнее старание , а впредь в донесениях своих в Правительствующий Сенат таких речей, как выше значит, что имел с ворами суктицыю, отнюдь не писать, а писать российским диалектом».
Здорово сказано о российском диалекте, поучительно. Российский диалект защищали многие выдающиеся люди, воспринимая его как духовную культуру, всячески оберегали. Сказанное относится, прежде всего, к первым русским книжникам (летописцам, писателям, публицистам), которые являлись к тому же просветителями, проповедниками, мечтателями, именно они создали одну из самых идейных литератур земного шара и оберегали чистоту русского языка, им же принадлежит первородство в написании так называемых «Азбуковников», представляющих собой небольшие словарики непонятных иностранных слов («неудобно познаваемых рече»), которые тут же объяснялись («елико возможно»), переводчики и переписчики рукописей стремились к тому, чтобы сделать для читателей доступными переводы рукописей. Вдумайтесь в название этих списков (словариков), звучащих современно и по сей день: «Сказание о неудобь понимаемых речех, иже обретаются во святых книгах не преложены на русский язык...», «Толкование о неразумных словесех». «Азбуковники» явились прообразами будущих толковых словарей различного типа, в том числе и иностранных слов.Над доступностью русского языка работал и первый отечественный книгопечатник Иван Федоров. В львовском издании книги «Апостол» он несколько изменил язык, устраняя иностранные слова. В последующем этим занимались, прежде всего, писатели, и в их числе М.И.Невзоров (1763-1827). В 1800 году он, совершив путешествие в Казань, рассказал занимательную историю о «Знатоке» иностранных слов, им был форейтор (помощник кучера, сидевший в особом седле на передней верховой лошади). Он сопровождал путников по дороге Владимир - Муром и поразил их тем, что в своей речи называл модные чужеземные словечки. «Между разговорами нашими, - поведал Невзоров в книге о своей поездке, - напоминали мы ему и о том, чтобы он смотрел за лошадьми, которые, не имея правителя, могут уклониться от пути; но он нас успокаивал, говоря, что его лошади полированные. Бедняк затвердил слово, которое сам не понимал, и думает им хвастаться перед другими. Но я думаю, что с нашими знатоками иностранных слов часто случается то же, что случилось с одним дворянином, который, не зная ни одного языка, кроме российского, старался щеголять иностранными словами и, увидев сочинителя некоторой книги, желая похвалить его, сказал ему: «Ну, сударь! Какую галиматью изволили вы написать».
Государственные мужи и писатели дали, как вы поняли, отрицательную оценку иноязычию в русском языке. А вот общественное мнение по этому вопросу не было единодушным. В начале XIX века российское общество вело полемику о чистоте русского языка. Писатель и знаменитый историк Н.М.Карамзин стоял за языковые нововведения, хотел упростить и осовременить русский литературный язык, освободив его от малопонятных слов и выражений. Он предложил ввести в русский язык иностранные слова, которые стали обиходными. К ним он относил словообразования: промышленность, будущность, потребность, оратор, аудитория, эпоха, катастрофа и др. Его противники, наоборот, выступали в роли защитников старославянской основы русского литературного языка, настаивали на том, чтобы иностранные слова заменить словами, образованными от славянских корней. Предполагалась такая замена слов: аудитория - слушалище, оратор - краснослов, калоши - мокроступы, биллиард - шарокат и др. Однако новые словообразования оказались неуклюжими и неприемлемыми. Жизнь сама внесла в них ясность.
Это дела давно минувших лет. Но полемика о языке не утратила своей актуальности и злободневности до наших дней: людей, желающих слегка блеснуть в беседе модным зарубежным словечком, не стало меньше. Хуже того, в российский диалект вмешались средства массовой информации, в газетные публикации проник инояз, который в них замелькал в дело и без дела, порой без всякой необходимости. Владимирским газетчикам полюбилось, например, модное заморское слово «бестселлер». Читаем в газете: «...Во Владимире в среду побывал один из лидеров «Союза правых сил» Борис Немцов. Поводом для визита стала презентация только что вышедшей книги «Исповедь бунтаря», ставшей бестселлером» («Владимирские ведомости», 2007, 19 октября).
Этим популярным словом теперь каждый «награждает» любую книгу и брошюру, вышедшую из печати, причем бездумно, часто завышая их ценность и ориентируя читателя на сенсацию, которой нет и в помине. Происходит это из-за того, что подлинный смысл слова «бестселлер» остается не раскрытым до конца. Бестселлер - это «то, что продается лучше всего» (таков буквально перевод этого слова), именно так называют книги, имеющие наибольший коммерческий успех. Обычно перед выходом в свет книги, которая должна принести издателю значительный барыш, готовится шумная рекламная кампания. Проводится она в масштабе всей страны и даже за ее пределами. Для этой цели выделяются баснословные деньги, нередко миллионы.
В наши дни таким образом рекламируется книга о приключениях юного волшебника Гарри Поттера: за последние шесть лет книги о Поттере изданы только в России общим тиражом девять миллионов экземпляров.
Проще говоря, книга, не обещающая коммерческого успеха, никогда не становится бестселлером. За все годы существования книгоиздательства в списки бестселлеров не пробился ни один поэт со сборником стихов, даже Иосиф Бродский - лауреат Нобелевской премии.
Употребляя заморские слова, надо знать их смысл, дабы не уподобиться кучеру-«бедняку», щеголявшему «полированным» словечком. Особенно недолюбливал таких людей (несущих галиматью) Л.Н.Толстой, а к писателям, злоупотреблявшим языковыми сорняками, он был просто нетерпим. Известная его суровая фраза: «Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребляет слово, значение которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог».
Если писателей бить за языковые сорняки, вряд ли бы стало возможно выявить настоящий литературный язык - ценности познаются в сравнении с фальшивками.